Два крыла

Его светлость в своей ярости забыл о каких-либо приличиях. Не было даже намёка на вежливость. Ничего этого не было. Были только приказы.

– Сегодня ты не посмеешь встречаться с этим человеком. Даже близко к нему не подойдёшь. И не позволишь ему подойти к тебе. Ни шагу в библиотеку. Обедать будешь в своей комнате. Если узнаю, что ты была с ним, я ославлю тебя на весь замок. Всем скажу, что я застал вас в пикантной ситуации и ты его любовница. Посмотрим, как изменится к тебе отношение моих родителей! – Бран не произносил слова, он их шипел и выплёвывал.

Если бы это происходило даже только вчера утром, Бранжен добился бы своего. Я бы просидела в своих покоях весь день, не желая раздувать конфликт, а потом вечером поделилась бы своими переживаниями с миледи и попросила бы защиты от нападок Брана.

Да. Если бы это происходило вчера.

Но эта ночь изменила меня. Нет, мой характер не поменялся на более жёсткий характер принцессы, я всё так же чувствовала себя Марушей. Но её опыт как-то по-другому расставил акценты на моей собственной личности. Я почувствовала себя увереннее и перестала прятаться под маской боязливой тихони. Эта многогранная двойная память оставила меня воспитанницей леди Карлейлы, но Мири будто сделала меня смелее. Пришло понимание, что сейчас в моей полной власти не подчиняться этим оскорбительным приказам Брана. Память принцессы шепнула, что непоправимой и окончательной может быть только смерть, а всё остальное может найти свой путь, свои решения. Сложные дворцовые интриги, приводящие совершенно к неожиданным для наблюдателей результатам были тому доказательством.

Бранжен, наконец, замолчал и перестал выдавать свои приказы и теперь испытующе глядел на меня. Не знаю, что он ожидал, возможно, покорности, слёз, просьб о прощении, испуганного согласного кивка или всего вместе. Но сейчас за моей спиной стоял опыт принцессы.

– Уйди! – сказала тихо, глядя в яростную синеву его взгляда.

– Что? – как-то растеряно произнёс он.

Всё во мне сжалось. Сердце замерло, а потом подпрыгнуло и заколотилось о рёбра, выпрыгивая из груди, но глаз я не отвела.

– Уйди, Бран. Не лезь в мою жизнь! Лемме своей приказывай!

Ещё мгновение Бранжен как-то растерянно глядел на меня, а потом его светлые брови опять гневно сошлись на переносице.

– Я предупредил! – с этими словами он развернулся и ушёл, на прощание хлопнув дверью так, что с тумбы рядом упал подсвечник.

Я без сил опустилась на стул. Такой громкой ссоры у нас ещё не было.

– А вдруг он из вредности на самом деле начнёт распускать про меня гадкие слухи? Да ему особо и говорить никому не придётся, только намекнуть своим друзьям детства Стиву да Рону, которые помогают ему вести дела графства тут в замке. А если Бран решит сообщить графу? Ему и врать не нужно. Как не верти, мой поцелуй с бароном, он застал, – зажужжали мысли в моей голове, как надоедливые мухи.

Завтрак прошёл мимо моего сознания. Чем в этот раз меня кормили на кухне, я даже не заметила. Вот в таком нервном состоянии и отправилась в оранжерею и в результате почти сразу расклеилась, увидев внимательный взгляд Грена.

С ним я почти сразу успокоилась. Было очень уютно сидеть в его сильных руках, прислонившись спиной к его широкой груди. Барон подробно обрисовал мне, какая судьба ждёт меня во дворце. Моя память услужливо вытолкнула на поверхность воспоминания принцессы об непрерывных дворцовых интригах и травле неугодных или недостаточно высокородных. Да, сомнений нет, даже при благосклонности короля меня объявят выскочкой низкого происхождения и объявят мне тайную войну за спиной короля.

А потом Грендер начал делиться со мной своими размышлениями, планами и неожиданно я получила предложение о помолвке. События начали стремительно разворачиваться сами собой, не требуя моего вмешательства, и в результате, барон снова поцеловал меня.

Поцелуй на этот раз был долгим и опьяняющим. У меня просто не было сил оторваться от этих ласкающих меня губ.

– Ой, мамочки, что я делаю? Я же знаю его всего один день! – эта мысль всё же могла пробиться сквозь моё одурманенное поцелуем сознание. Голова кружилась, а сердце билось в груди птицей. – Что он обо мне подумает?

Я задохнулась и оторвалась от него, чтобы вздохнуть.

– Девочка моя, я люблю тебя. – услышала тихие слова и подняла на мужчину свой затуманенный взор. На меня, не мигая, смотрели чуть грустные карие глаза, в глубине которых плескался океан любви и нежности, и я тонула, тонула, с наслаждением тонула в этом океане, не желая выплывать.

О небеса! Неужели так бывает? Этот мужчина вошёл в мою жизнь всего пару дней назад, а я уже близка к тому, чтобы вручить ему в руки свою судьбу и провести с ним всю оставшуюся жизнь.

– Пожалуйста, пусти меня в твою жизнь и разреши оберегать тебя, – барон, не отрывая взгляда, ласковым движением убрал прядку с моего лба.

Я просто не успела ничего ответить. Совсем рядом раздались голоса.

Один из них, громкий и раздражённый, можно было узнать сразу. Это был голос Бранжена, который мгновенно привёл меня в ужас. Откуда он тут взялся? Он же должен был уехать вместе со всеми!

Из тупичка, где стояла наша скамья, укрытая цветущими кустами, не было другого выхода, кроме как по дорожке, по которой Бран к нам приближался.

Сейчас нас с Грендером скрывала пелена туманного морока, которой маг скрыл нас от посторонних взглядов, но преградой она не была, пересечь эту туманную пелену не составляло труда.

О небеса! Бран был совсем близко! Ещё несколько шагов и он увидит нас с Грендером вдвоём, уединившихся за мороком вопреки его приказам и что угодно может навыдумывать! Дурацкая ситуация! Вот ярости и козней со стороны Брана мне сейчас и не хватает!

Грен вскочил со скамьи, встал передо мной, закрывая своим телом, и движением руки развеял пелену туманного морока.

На краткое мгновение буквально в пяти шагах передо мной мелькнули золотистые волосы молодого графа. В этот момент я, видимо, от охватившей меня паники, действуя уже только на рефлексах, без какого-то осознанного обдумывания ситуации, опять сделала остановку времени.

Наступила полная тишина. Стихли все звуки. Растворился голос Бранжена и сразу исчез страх.

Я аккуратно обошла застывшие на дорожке мужские фигуры. Защищающая меня поза, решительное выражение лица, упрямо сжатая линия рта и зло прищуренные глаза у Грендера мне понравились. Бранжена я рассматривать не стала. Только отметила, что сзади шёл, а вернее, застыл его приятель Рон, долговязый носатый парень с рыжеватыми волосами, схваченными в хвост кожаным шнурком. Ну конечно, Бран вёл за собой моральную поддержку и нужного для обвинений свидетеля.

Был большой соблазн встать за ними сзади, послушать, что они скажут, обнаружив барона одного на скамье и не застав меня, уединившуюся вместе с ним, в пикантной ситуации. Было бы истинным удовольствием полюбоваться на их разочарованные физиономии.

Но это лишнее. Возвращаться в оранжерею и любоваться на раздражённого моим непослушанием Брана я не собираюсь. Лучше сбежать подальше.

Меня здесь нет и не было! Слава небесам, Рон оставил приоткрытой дверь в оранжерею, и мне не составило труда выскользнуть наружу в парк.

Я выдохнула, время снова побежало вперёд. Вернулись звуки. Шум ветра, щебет птиц и шуршание листвы окутали меня плотным звуковым коконом.

Нет, возвращаться в оранжерею не буду. Пойду-ка лучше помогу работникам высадить цветы в клумбу в правильном порядке, как поручила мне миледи, да заодно подумаю над предложением барона.

Мне о многом нужно поразмыслить. Помолвка и защита такого сильного и влиятельного мага – это хорошо, но кроме этого обязательно нужно найти своё место в столице рядом с королевской семьёй. В том, что король далеко не отпустит девушку с такими ценными способностями как мои, сомнений не было. Вот только не хочется закончить свои дни в королевских подвалах, если король воспримет меня как угрозу.

Может, самой опередить события и предложить себя в качестве шпионки? А что, магия-то у меня крайне выгодная для такой деятельности. Скажу, что, мол, я родовую магию освоила, многое из жизни принцессы вспомнила, однако никому ничего не расскажу, ваше величество!

Хм…неправильно. Принцесса во мне улыбнулась и покачала головой. Да, не стоит делать намёков, что я многое о королевской семье теперь знаю.

Лучше так: мало что помню о жизни во дворце, но родовая магия у меня проявилась в полной мере. Мол, я не принцесса и никогда ею не буду, однако хочу служить родному королевству, дорогой отец. Да поведать какое-нибудь трогательное общее воспоминание, чтобы он расчувствовался.

Замечательно! Осталось только решить, как попасть на приём к его величеству. Вдруг он решит меня устранить не глядя? Только по докладу Кори.

Нет, не верю. Отец обязательно захочет посмотреть на ту, кто носит память его дочери.

Кстати, а почему собственно я должна решить всё сегодня до вечера? Видимо, сегодня вечером принц с Грендером порталом во дворец и отправятся, чтобы доложить о результате поисков.

Второй важный вопрос: что мне делать с предложением руки и сердца барона. Не буду врать себе, очень хочется сказать «да». Пока находится всего лишь один аргумент сказать «нет». Один, но чрезвычайно весомый: Грендер Доплейль – королевский палач, с которым я знакома с ним всего один день.

У меня есть несколько часов на размышления, вот и буду думать. Причем нужно всё обдумать в одиночестве. Надо сначала самой разобраться в себе и ситуации, а потом будет ясно, в каком направлении двигаться и на чью поддержку можно рассчитывать. Люжену я люблю и не сомневаюсь, что она меня любит. Однако мою судьбу решает не она, а её отец. Очень большой вопрос, как он отнесётся к тому, что я теперь такая ценная особа, носительница королевской родовой магии. Может, упрётся и оставит в своих руках как козырь. Расположение нашего графства очень выгодное. Король с графом ссориться из-за меня не будет.

Думай, Маруша, думай, память принцессы тебе в помощь!

Глава 22

Грендер стоял и ждал приближения Бранжена, раздражённый голос которого разлетался по всей оранжерее. Маруша замерла на скамейке у него за спиной. Она вся сжалась и побелела от ужаса, когда услышала знакомый голос. Глаза её округлились, синяки на бледном лице сразу стали ярче и засияли фиолетовыми гигантскими кляксами вокруг глаз.

Грендер стоял, смотрел на подходящих мужчин, готовился к потоку ярости, криков, обвинений и одновременно раздумывал о том, не использовать ли ему эту ситуацию, чтобы сегодня же поговорить с графом Дийреном и попросить у него руки Маруши. Ничего не сообщая графу Дийрену о ритуале и о роли в нём Маруши, просто использовать вот эту компрометирующую ситуацию, в которой их застал его ревнивый сын.