Два крыла

– Сегодня же поговорю с отцом! – первым нарушил молчание Бранжен, когда они уже почти подъехали к воротам замка.

– Бран, я опрометчиво дал обещание Алю, что ничего не скажу нашему отцу, пока он не обсудит результат ритуала с его величеством, – уныло вздохнул Притен.

– А когда он собрался говорить?

– Сегодня вечером я открою ему портал во дворец.

– Вот и не нарушай своего обещания, – усмехнулся Бранжен.– Я-то никаких обещаний принцу не давал. Согласись, нашему отцу выгоднее, чтобы Маруша стала воспитанницей, а не исчезла в королевских подвалах. Поэтому он должен подготовиться к этому важному разговору. Тут я на его стороне.

И ещё есть один аспект, в котором, думаю, ты, Прит, тоже заинтересован.

К тому времени они уже въехали на замковый двор и остановились. Притен вопросительно поднял брови и ждал продолжения фразы.

– Знаешь, твоему другу его высочеству Алькоридежу явно понравилась Люжена, а ведь ему давно пора жениться. Хорошо бы, если отец смог увязать эти два вопроса вместе. Принц третий сын, ему не обязателен династический брак, а хорошие родственные связи с нашим сильным пограничным графством королю будут только на руку. Тебе ведь не помешает, если твоя сестра станет принцессой? – тихо сказал ему Бранжен, указав ему глазами на принца, который уже спешился и первым делом направился к карете, в которой ехали Лола и Люжена с матерью.

– А ведь он прав! – про себя согласился с братом Притен. – Интересная мысль! Надо поскорее обсудить эту идею с Лолой.

– А что хочет сама девушка? – первым делом насмешливо поинтересовалась Лола, после того как выслушала от жениха новости последнего дня, сидя у него на коленях в их покоях. – По твоему выражению лица ясно, что этот вопрос вас с братом не интересовал вообще. Напомню, что целовалась она вчера не с твоим братом, а с Грендером, от которого тоже тянет влюблённостью!

Она спрыгнула с колен жениха. Рядом со спальней находилась просторная ванная комната отделанная зелёным испещрённым золотыми прожилками камнем и графиня знала, что там после поездки её дожидается большая круглая ванна из белого мрамора, полная тёплой воды и длинный ряд кувшинчиков с мылом и душистыми маслами.

Лола, размышляя, стала одну за другой задумчиво расстёгивать ряд золотых пуговок на своём золотисто-коричневом платье, направляясь в ванную. У Притена от этих медленных неторопливых движений её длинных пальцев голова пошла кругом, и семейные проблемы поползли на задний план.

– Похоже, что вы с Бранженом решили, что Маруша без лишних слов свалится в руки твоему брату как переспевшая груша, себя не помня от счастья, – Лола иронично хмыкнула. – А вот я в этом очень сомневаюсь. У неё теперь память и опыт принцессы. Они наверняка влияют на её ум и, следовательно, на логику решений.

Тебе не кажется, что стоило бы поинтересоваться о взглядах на собственное замужество у неё самой? Да и мне уже интересно познакомиться с этой уникальной особой поближе.

Глава 23

После моего побега из оранжереи от Брана я полдня я провела с помощниками садовника, рассаживая цветы на большой клумбе у фонтана в точном соответствии с замыслами леди Карлейлы.

Это занятие меня немного отвлекло. Сначала работники вяло ковыряли землю, делая вид, что усердно работают, в результате своим поведением заставили меня изображать строгую надсмотрщицу и контролировать каждый их шаг. Память принцессы, которую с детства учили повелевать, помогла быстро найти правильный тон. Дело медленно, но верно пошло на лад. Помощники садовника забегали, начали стараться, прислушиваясь к моим словам и выполняя мои указания.

Оказывается, не такая уж я и робкая тихоня! Мой голос может звучать и громко, и властно, и ободряюще, и с призывом, и безапелляционно, направляя подчинённых мне работников к нужному мне результату.

Действительно, у меня никогда не было опыта управления. Да и откуда бы он у меня взялся? За меня всегда всё было решено. А теперь в меня влился этот опыт принцессы, который я уже ощущаю как часть себя.

Издалека заметила, как Грендер шёл к замку от оранжереи. Кажется, он тоже меня заметил.

Нет, подходить не буду! Мне нужно подумать без его влияния, иначе его нежный взгляд и ласковые слова будут на меня влиять, нет никаких сомнений.

Мне нужно всё обдумать одной!

Еще часть дня я занималась текущими делами. Обычные рутинные заботы, не требующие какой-то особенной игры ума, позволили мне одновременно размышлять над тем, что последние сутки происходило со мной. Вечер приближался. Необходимость что-то решить начинала давить всё сильнее и сильнее.

Надо всё-таки отодвинуть все дела, найти укромный уголок и всё спокойно обдумать, иначе мне никогда так и не выпутаться из этого клубка спутанных мыслей и чувств.

Неожиданно пришло понимание, что очень важно, где именно я буду при этом находиться. Это место должно дать гармонию моим ощущениям, дать сил, чтобы связать воедино мои прошлое, будущее и настоящее, чтобы детские страхи и не цеплялись за колёса моей судьбы.

В своих комнатах? Нет, они тянули меня в прошлое, в прежнюю Марушу, которой я уже не была. В библиотеке? Так Грендер наверняка там. В парке? Оранжерее? В конюшне на сеновале, где мы детьми прятались с Люженой? Нет, нет и нет.

Я чувствовала, что за эту ночь изменилась. Получается, моя первая задача найти в замке такое место, где, уединившись, почувствую себя свободной, хозяйкой своих решений. Там мои мысли потекут в правильном направлении.

Я долго ходила по дорожкам парка и коридорам замка, доверившись своему внутреннему чутью. В конце концов, оно повело меня куда-то наверх, и в результате оказалась сначала пыльном чердаке, а потом вылезла через чердачное окно на крышу, на широкий деревянный козырёк и поняла, что больше ничего искать не нужно.

Я удобно уселась на козырьке, вытянув ноги и спиной прислонившись к раме приоткрытого чердачного окна, сняла надоевшую маску и подставила лицо гулявшему по крыше тёплому ветру.

Вот оно, моё место!

Отсюда было видно далеко-далеко. Замковый двор и вся долина лежали передо мной как на ладони. Вдаль убегала светло-серая лента дороги, начинающаяся от ворот замка, пестрели разноцветные лоскуты полей, до самого горизонта расстилался зелёным покрывалом лес. Мне показалось, что в дымке на западе можно даже разглядеть башню храма в Адинеже.

Самое главное, вокруг меня простиралось небо! Прекрасное, глубокое, покрытое тонким просвечивающим кружевом перистых облаков. Ласковый ветерок подул мне в лицо, откидывая выбившиеся пряди. Я взглянула вдаль и сама стала облаком, летящим по этому бескрайнему, звенящему силой и магией, пространству. О, небеса, какое блаженство!

Почему мои чувства не приводили меня сюда раньше? Высота никогда не пугала меня. Это Люжена всегда её боялась, поэтому мы всегда избегали высоких мест. Получается, её страх лишал меня такого наслаждения?

Самое смешное, что Лю совершенно не возражала бы, если бы время от времени я в одиночку любовалась этим видом с крыши, лишь бы её сюда не тянула. Выходит, я сама добровольно спряталась в её боязни, не давая своей сущности поднять голову?

Вспомнилось, как Бранжен на пляже назвал меня грозовым облаком. Поразительно, но оказывается, что этот высокомерный тип знает меня лучше, чем я сама!

Сначала я просто бездумно сидела, привыкая к новым ощущениям.

Постепенно меня снова охватили воспоминания, и на сей раз я не делила их на свои или чужие. Теперь они все были мои. Взором я скользила вдаль, а мыслями оглядывала две случившихся со мной жизни и внезапно поняла, почему именно мне досталась сущность и память принцессы.

Ответ был прост. Мы были очень похожи по своей сути. У нас был один и тот же характер, структура личности и способы самовыражения. Её магическая сущность, покинув тело Мири, среди тысяч нарождающихся в тот момент личностей нашла наиболее похожий сосуд и заполнила его.

Мы с принцессой были очень похожи во всём, кроме внешности, да только разное воспитание вылепило из нас, на первый взгляд, совершенно разных людей.

Мири учили быть принцессой, а меня хорошей воспитанницей и подругой, однако наша суть, жизненная основа, была одна.

Её учили повелевать, а меня учили подчиняться.

Её учили, бороться со своими страхами и неуверенностью, говорить громко и властно, а во мне поощрялось желание оставаться в тени и не повышать голоса.

Мири учили влиять на людей, использовать ситуацию и чужие промахи, а меня учили не прекословить и не выделяться.

Мири не любила приёмы и торжественные выходы, однако её научили манерам, умению себя подать и привили чувство стиля. Она знала, как блистать на балах, а я училась манерам вместе с Люженой и на балах старалась не выделяться. Оттачивать своё умение себя подать было совершенно не на ком и негде.

Мири учили не забывать, что она принцесса, что вокруг неё клубятся интриги и никому нельзя доверять. В итоге она доверяла только брату. Вокруг меня не было никаких интриг, всё было ясно и понятно, моё особое промежуточное положение в замке избавило меня от участия в склоках и разборках замковой обслуги и удалило от выяснения отношений между господами, поэтому я была открыта и доверчива.

Мы с Мири были как две половинки одного целого. Она тогда, девятнадцать лет назад, и я вчерашняя, до ритуала, слились в одно целое. Было приятно осознать, что нынешняя «я после ритуала» сама себе очень понравилась.

Сидя на крыше, осознавая в себе опыт двух таких разных жизней, я почувствовала себя полноценной многогранной и многоцветной личностью и могла при желании повернуться к миру любой гранью. У меня будто появились два крыла. С их помощью я могла лететь в любом направлении.

Я провела на крыше в размышлениях несколько часов. День уже близился к закату, когда далеко на дороге появилась тёмная ниточка: принц с сопровождающими возвращался в замок из Адинежа.

Я улыбнулась, вспомнив своё подглядывание в столовой. Как же можно было не узнать его, моего любимого брата?!

Кори, мой любимый брат принц Алькоридеж. Нас с ним связывало многое. Я заставлю его вспомнить и признать меня и не позволить отцу совершить непоправимую ошибку, убрав меня с дороги, как неизвестную опасность. Теперь у меня не было сомнений, что смогу найти к брату ключ, и он не отшатнётся от меня, как отшатнулся вчера.