Жизнь и приключения Мани Безымянной. Книга 1. Звезда и крест

Глаза Мани наполнились слезами, она даже не пыталась их вытереть. Сдерживая рыдания, она спросила: – Мой отец ничего не сказал вам?

– Он назвал какое-то странное имя: Ланжерон, – ответила Королева. – Оно тебе ни о чём не говорит?

– Как же, говорит, – оживилась девочка. – Это же имя нашего градоначальника. А… больше он ничего не сказал?

Миранда огорчённо развела руками: – Люди, ушедшие в Вечность, не разговаривают. Я их не слышу, я их чувствую. Поэтому могу уловить только что-то очень важное. Думаю, он хочет, чтобы ты встретилась с этим человеком. Наверное, это важно для тебя.

– Но как же я могу это сделать, если я ничего не буду помнить о том, что вы мне сказали? – всхлипнув, возразила девочка.

Помедлив, Миранда ответила: – Если судьба привела тебя ко мне, она сведёт тебя и с Ланжероном. Если нет – значит, твоё появление здесь случайность. И тогда не о чем говорить. Королева встала.

– Всё, девочка, пора прощаться. Интуиция подсказывает мне, что мы с тобой ещё встретимся.

В руках у Миранды неожиданно оказался какой-то свёрток, появившийся неизвестно откуда. Она протянула его Мане со словами:

– Это тебе от нас подарок. Надеюсь, он доставит тебе удовольствие.

Свёрток был довольно увесистый. Девочка прижала его себе к груди. Различные чувства переполняли её: известие о смерти отца, которое наполнило её сердце недетским горем, восторженная благодарность по отношению к Королеве, которую она успела полюбить всей душой, грусть от расставания со всем этим волшебным миром… Маня искала слова, чтобы выразить всё, что чувствовала, и не находила их. Тогда она просто расплакалась.

Добрый Свениций плакал вместе с ней. Маня хотела обнять его и сделала, было, шаг вперёд, но, вспомнив, что, на самом деле, Историка нет в комнате, остановилась.

Велико же было её удивление, когда Свениций сам подошёл к ней и крепко прижал к себе. От него пахло книгами. Маня обожала этот запах. – Господин Свениций, вы совсем как настоящий, – удивилась девочка.

– А я и есть настоящий, – озорно подмигнул ей Историк. – Я пришёл проститься с тобой. Обернувшись к Миранде, он спросил:

– Моя Королева, я приготовил от себя подарок для девочки, не будешь ли ты возражать, если я его ей вручу?

Королева с сомнением покачала головой: – Что же ты придумал, неисправимый романтик?

Историк хитро улыбнулся: – Всего лишь волшебная палочка. Какая Фея может обойтись без волшебной палочки?

Миранда взяла из его рук продолговатый небольшой предмет.

– Ты же знаешь, мой друг, твой подарок более чем несовременен для временного отрезка, в котором живёт девочка. Ты не думаешь о последствиях, которые может повлечь за собой появление этой игрушки?

– Можешь мне поверить, моя Королева, что эти люди так невежественны, что не смогут понять, что это такое.

Круглое лицо историка сморщилось от смеха: – Хотел бы я посмотреть на их удивлённые лица при виде этого играющего фонарика!

Миранда не выдержала и тоже улыбнулась. Свениций умел так заразительно смеяться, что никто не мог устоять при виде его смеха. Даже заплаканная Маня, ничего не понявшая из этого разговора, тоже засмеялась, хотя в словах Свениция явно было что-то обидное.

– Ай, да ладно, можно же и нам иногда пошутить, – согласно махнула рукой Королева, поддавшись настроению Историка. Она вложила подарок Свениция в пакет и прикрепила его к поясу девочки.

Затем она протянула руку и положила её ей на голову. Последнее, что ощутила Маня в этом необычном мире, было сожаление о том, что она не успела проститься с Гимли и его четвероногими друзьями.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

Ромео и Джульетта

Обогнув за сараем большую поленницу дров, заготовленных на зиму, Маня упала лицом в густую траву, вобравшую в себя пряный аромат уходящего лета, и громко разрыдалась.

Эта маленькая заповедная лужайка была для бедной девочки подолом материнской юбки, в которую выплакивают дети свои ребячьи обиды. У Мани такого подола не было, потому что она жалела свою больную мать и старалась прятать от неё любые свои неприятности.

А сейчас у девочки на сердце было особенно тяжело.

Целый год она ждала день рождения своего друга Лёнчика, с которым выросла в одном дворе, и с которым никогда не разлучалась надолго. Но Лёня был сыном главного городского врача, заведовавшего первой в Одессе больницей, и с ним водили знакомство все богатые люди города. А у Мани отца вообще не было. То есть, конечно, он когда-то был, но она его никогда не видела и ничего о нём не знала. И даже рассказать ей об отце было некому, так как у них с матерью не было родственников. Во всяком случае, мать их не помнила, как не помнила и отца своего ребёнка, поскольку ещё до рождения дочери полностью потеряла память. В больнице она работала палатной няней, ухаживала за больными и мыла полы.

Вначале мать Лёни не обращала особенного внимания на то, с кем играет её сын. Красивая и молодая, как город, где она жила, Лизавета Христовна наслаждалась жизнью, используя для этого все возможности Одессы, которая, постепенно становясь южной столицей России, всё больше привлекала к себе аристократический деловой Петербург перспективой быстрой и блестящей карьеры. Сюда приезжали отпрыски столичных аристократических семейств, направляемые в Одессу влиятельными родственниками. Они обустраивались здесь основательно, спеша выкупить для постройки своего дома участок земли получше и поближе к порту, который был центром всей деловой жизни города. Почти каждый день кто-нибудь из них устраивал в городе приём, так что скучать молодой супруге городского врача не приходилось.

Но когда Лёня подрос, и его пора было готовить в школу, Лизавета Кристовна задумалась об окружении своего сына и стала подбирать ему друзей, родители которых подходили бы им по положению и имели влияние в городе.

В доме стали появляться воспитанные аккуратные мальчики и скромные тихие девочки, все из хороших семей. Их приводили элегантные и хорошо одетые мамы, оставлявшие после себя в больничном дворе резкий запах заграничных духов.

Лизавету Кристовну всё больше стала раздражать привязанность сына к безродной еврейской девочке, которая слишком часто попадалась ей на глаза, особенно после того, как – подумать только! – муж разрешил ей бывать у них дома и даже пользоваться его библиотекой!

Особенно она была возмущена тем, что в прошлом году он без её согласия пригласил эту нищенку на день рождения их сына, и маленькая нахалка осмелилась явиться к ним в дом, полный приличных детей! Но уж в этом году она этого никак не допустит и примет все меры предосторожности, чтобы обезопасить свой дом от непрошеных гостей.

Ей в голову пришла прекрасная мысль организовать на день рождения сына детский маскарад, куда будут допущены только дети, переодетые в костюмы различных сказочных персонажей. Приобрести для своего ребёнка такой костюм сможет только очень состоятельная семья, так что это обстоятельство послужит надёжным барьером для всякого рода голытьбы, с которой водил дружбу её неразборчивый мальчик. Об этом она и объявила сегодня сыну. Пусть передаст своей нищей подружке, что дорога ей на этот раз сюда заказана.

Когда расстроенный Лёня, запертый в своей комнате, из окна сообщил Мане о решении матери, девочка, ни слова не говоря, бросилась со всех ног прочь. Она не хотела, чтобы кто-нибудь видел её слёзы. Пусть никто не узнает о том, как ей больно и горько быть изгнанной из своей детской мечты.

Уткнувшись в траву, Маня, в который раз, вспоминала во всех подробностях прошлый день рождения Лёнчика.

Как и все, она зашла тогда в дом с парадного крыльца, который в обычное время для неё был закрыт. Всё вокруг сияло чистотой. Полы в доме были начищены до блеска, и ощущение праздника у неё отныне всегда будет связано со свежим запахом мастики.

Стол для детей был накрыт на веранде, достаточно большой, чтобы вместить многочисленных гостей. Для игр им предоставили просторную столовую, примыкавшую к веранде, и взрослые, чтобы не смущать детей, деликатно ушли в гостиную.

Девочки, подражая мамам, манерно уселись на диван и сидели там неподвижно, словно куклы. А мальчики чинно стояли в сторонке, украдкой бросая в их сторону заинтересованные взгляды.

Маня, заводила всех игр во дворе, предложила гостям сыграть в одну интересную игру, которую сама придумала, и некоторые из них оживились, особенно после того, как их мамы перестали заглядывать к ним в комнату.

Лёня и Маня сразу подружились с симпатичным белокурым мальчиком, который был несколько их старше, и уже учился в гимназии. Мальчика звали Серёжей, у него был открытый взгляд и добрая улыбка. Его отец был простым учителем, но все знали, что ему покровительствует сам господин губернатор, его сиятельство граф Ланжерон, и Лизавета Кристовна старалась привлечь его с женой в свой дом и подружиться с ними.

А вот среди девочек они себе подруг не нашли. Все они были либо скучны, либо заносчивы. На Маню смотрели свысока, потому что она заметно хуже была их одета, и не хотели ни во что играть. Но Маня не обращала внимания на все эти мелочи и веселилась вовсю.