Извините за беспокойство

– Как, как? Накупить пшена, перловки, муки, гороха, картошки! – назидала Таня.

– Извини за вопрос, а твоя мама, случайно, не алкоголичка?-

– Вы что? Никогда в жизни – у неё и так сердце больное!-

– Но ты сказала, что она работала на водочном заводе…-

– Так потому её там и держали, что она и капли в рот не берёт! А отчим пьёт сам и в компании своего друга – такого же калеченного! Он заставлял мамку с каждой смены водку приносить. Ей давали в счёт зарплаты!-

– Куда ж ему пить при его здоровье? Наверное, по пьянке он твою сестру и изнасиловал?-

– Та, никто её не насильничал! Сама хвостом возле него крутила! Зойка – хитрющая и самая жручая! Чтобы отчим отдавал деньги не матери, а ей, она начала с ним спать!-

– Какой цинизм… Ещё ребёнок, а такая расчётливая… Как такое может быть? Девочка с мужем матери… С этим грязным гнилым инвалидом, на него же и смотреть противно… И, когда начался этот кошмар? – не сдержала эмоции Полина.

– После Зойкиного шестого класса на летних каникулах. Мамка с утра уходила на рынок, отчим нас с Сашкой выгонял из дома, а сам с Зойкой закрывался. Я мамке об этом рассказывала, а она не верила, ещё и лупила меня! А потом у Зойки начал расти живот, в седьмой класс она уже не пошла. Стала открыто спать с отчимом, заняла мамкино место на кровати! А мамка теперь спит на стульях!-

– Кошмар! Мама спит в другой комнате?-

– В той же самой, там и Сашка спит на топчане. У нас другой комнаты нет, есть кухня, где я сплю. Отчим меня ненавидит, в комнату пускает только воды ему подать и помойку вынести. Разрешает мне жить в кухне, если я буду им всем жрачку добывать. Поэтому я начала ходить побираться. Люди мне не верят – гонят, как собаку… Или есть такие, что сами живут впроголодь – жалко их, я знаю, как это, когда кушать хочется! Если какой день еды не принесу – отчим бьёт меня костылём и выгоняет. Кормиться дома он мне не разрешает – говорит, чтобы у людей отъедалась. К нам ездит на коляске его друг, такой же уродец. К нему отчим хотел меня спровадить жить, а я не согласилась! Он стал ещё больше меня ненавидеть!-

– Ужас – ужас! Почему же мама не перейдёт в кухню и Сашу не заберёт?-

– Она упёртая, как ишак! Могла бы перенести стулья. Я ей даже предлагала своё место на раскладушке, но она назло не уходит из комнаты!-

– Назло? Пожалела бы сына, от грязи оградила! Получается, как та дурная кошка, детей нарожать – нарожала, а облизать – не облизала! В три ночи, по-прежнему, подаёшь отчиму воду?-

– А как же, не хочу получать костылём по кумпалу!-

– Ты заходишь в комнату, видишь сестру с отчимом в постели?-

– Ну да…-

– А сестра стыдится? – всё больше поражалась Полина.

– Щас! Наоборот – гордится! Чувствует себя хозяйкой, на меня смотрит свысока, над мамкой измывается! Оксанка её не волнует, с ней возится мамка, я помогаю!-

Невольно подсмотрев чужой грех, Полина, будто сама испачкалась, не по себе стало. Вспомнилось, в её девичестве родной дядя однажды, будто случайно, положил грубую ладонь на девчоночью грудь племянницы. Через блузку ощутив противное вороватое прикосновение горячей шершавой ладони, Полина отскочила в сторону. К душе куском грязи накрепко прилипло неожиданное разочарование и горечь предательства кровного родства. С тех пор она стала откровенно недружелюбна к родному дяде, не простила даже после его смерти.

На их маленькой улице соседи знали друг о друге всё, однажды устроили бабский суд над пятидесятилетней тётей Мотей. При живом туберкулёзном муже и здоровой красивой дочке она закрутила любовь с тридцатилетним зятем. Заводила расправы – вездесущая соседка по кличке «прокурорша», без которой «ни одна вода не освятится».

– Шалава ты, Мотря! Как зенки твои от стыда не полопались? Схаменись, побойся Бога!-

– Бабы, люблю я Федьку! Ноги ему буду мыть и воду пить! – не отпиралась, а гордилась «обвиняемая».

– Та, шо б у тебя язык отсох, совсем с ума сошла! Зять, считай, дитя твоё, а ты с ним шашни завела! – кричала многодетная тётя Вера.

– Грех, какой! Нет на тебе, Матрёна, креста! За такое паскудство у нас в станице тебя на первом суку бабы повесили бы! – подключилась Полинина мама.

Она видит Полину с портфелем, идущую из школы, и строго приказывает:

– Быстро домой! Нечего тут слушать сплетни бабские!-

Вспомнилась и школьная учительница по кличке «Курица» – средних лет некрасивая худая женщина с подростковыми прыщами на лице. Очень уж она любила организовывать выезд восьмиклассников на природу. Там своё костлявое тело с веснушчатой кожей она облачала в купальник и принималась проводить странный тренинг по туризму, по очереди вызывая мальчиков в палатку. Минут через двадцать красные и взлохмаченные они выскакивали из палатки. Быстрее всех появился Руслан, виновато взглянул на Полину. Что-то противное до слёз обидное сдавило ей горло…

– Какие теперь отношения у мамы с членами семьи? – спросила Полина Таню.

– А ничего не изменилось, всё тоже: мамка боится мужа, жалеет Зойку, Сашку, Оксанку! А меня мамка ненавидит!-

– Выдумываешь, не может мать ненавидеть своего ребёнка, это противоестественно! – совсем расстроилась Полина.

– Ничего я не выдумываю, мамка говорит, что зря не задавила меня своими собственными руками, когда я только вылупилась! Меня она и дочкой не называет – «гавно, которое она высрала»!-

– Прикуси язык, страшные слова ты говоришь! Не верю и ещё раз не верю! – прикрикнула Полина, закрыв лицо ладонями.

Жизненная реалия поражала, порождая ненависть и жалость, брезгливость и сочувствие к чужим исковерканным судьбам. Эмоции спорили и не могли меж собой договориться.

– Тётя Полина, вы плачете?-

– Нет, я не плачу. Но всё это слишком горько слышать…-

Печально, не по-детски, смотрела Таня.

– Теперь и вы меня ненавидите?-

– Почему ты так решила?-

– Вы ж такая культурная, ни одного матюка от вас не услышишь! Вы не то, что с дочкой своей и папой вашим, даже с собачкой уважительно разговариваете! У вас столько книг, журналов, телевизор, цветы, салфетки, чисто и пахнет хорошо! А у нас только скрипящее радиво и льготный телефон для инвалида. Везде грязь, воняет! Теперь вы меня и на порог не пустите, не то, чтоб оставить у себя жить…-

Наверное, в чём-то Таня была права.

– Говори правильно – «радио»-

– Что вы меня всё кривляете?-

– Я тебя не кривляю, а исправляю. Книжки читай побольше, тогда сама будешь грамотно говорить. И потом как у тебя всё просто: возненавидите, возлюбите… Ты, ведь, не кошечка и не собачка, чтобы забрать тебя! Я приготовила комплект постельного белья, пижаму, пару полотенец, как ты просила, маленькую кастрюльку и сковородку! Всё «бэу», но довольно приличное и чистое! А сейчас я провожу тебя к остановке, по пути купим зубные щётки, пасту, шампунь, мыло, расчёски, а ещё гречку для Оксаны и бородинский хлеб для Саши -

– И даже шампуню купите?-

– Надо говорить «шампунь купите»…-

Телефонный звонок Полину порадовал – Антон пригласил на выходные загород. Заберут Машу из молодёжного лагеря отдыха и махнут на соседнюю турбазу.

– Супер, класс! Спасибо, Барилка! Ты – настоящий друг! – благодарно защебетала Полина в трубку.

Дискотека в самом разгаре. Маша танцевала с высоким чернявым Никитой, слишком к нему прильнув. Ничуть не смутившись, она великодушно помахала рукой. Подошла только, когда смолкла музыка.

– Мань, собирайся, поедем на турбазу до понедельника! – предложила Полина, целуя дочку.