Оценить:
 Рейтинг: 0

Орден Крона. Банда изгоев

Год написания книги
2021
Теги
1 2 3 4 5 ... 22 >>
На страницу:
1 из 22
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Орден Крона. Банда изгоев
Нина Малкина

Красные луны Квертинда #2
ВТОРАЯ КНИГА ЦИКЛА "Красные луны Квертинда" "Будь свободен – устанавливай правила!" – гласит лозунг Ордена Крона. Сорокина дочь Юна Горст готова установить свои правила и выбрать ту роль в обществе, которая ей по душе. Превратиться из милой девушки в опасную и громкую легенду академии. Из невинной овечки – в дикую псину. Убеждениями или силой она заслужит то, чего достойна: вернёт уважение друзей, восстановит свою репутацию и спасёт Квертинд! Юна Горст больше не признаёт ни правил, ни авторитетов. Кроме одного-единственного… Своего ментора. Но чего же на самом деле желает Юна Горст? И кто остановит её саму?

Нина Малкина

Орден Крона. Банда изгоев

Глава 1. Самая важная мечта.

Иверийская корона сверкнула золотом, высоко подпрыгнула и покатилась по истёртой поверхности блестящей монетой. Я поймала её ладонью, легко предугадывая намеченный путь символа Квертинда. Сейчас этот символ явно намеревался свалиться с края стола.

Тяжёлый лирн приятно охладил ладонь, и я попробовала золотой кругляш на зуб, убеждаясь, что это не баранка и не фигурное печенье. Сомнений в том, что ломбардиец меня не обманет у меня не было, но хотелось лишний раз продемонстрировать старику своё недоверие. Селован Минестл осуждающе фыркнул, чем вызвал мой самодовольный оскал.

– Фарфоровая статуэтка из Иверийского замка времён Мелиры, – буркнул бородатый Селован, доставая из-под стола тугой свёрток. – Нужно доставить госпоже Томсон. Полученные лирны отнесёшь в оружейную на Тифоньем бульваре, Помпозу Норму.

Я спрятала монету в карман, бережно обняла посылку и стрелой вылетела за дверь. Находиться в ломбарде мне не нравилось. Старик Минестл топил камин даже летом, поэтому в захламленной комнате стояла несносная жара. К ней добавлялась взаимная неприязнь с казначеем Ордена Крона, которая по мере знакомства только усиливалась, вопреки обещаниям Шенгу лин де Сторна. Впрочем, я уже знала, чего стоит слово этого господина, и больше не собиралась подвергать сомнениям его прямую ложь. Если бывший генерал вообще ещё был жив.

После душного помещения прохлада города оказалась спасением. Тучи сковали небо, и последний день лета прыснул в лицо мелким дождиком. Мой светло-зелёный жилет моментально покрылся тёмной крапинкой. От нагретой за день мостовой поднялся пар запахом пыли и мокрого камня, и я торопливо зашагала вдоль улицы, вдыхая летний аромат Кроуница. Совсем скоро дикий гранит покроется изморозью и одеялом тумана, но пока город ещё хранил в своей серой архитектуре остатки тепла, которыми я охотно наслаждалась.

В самом начале каникул господин Минестл самолично явился ко мне в академию, распугивая злым кряхтением разленившихся рудвиков, и предложил работу. Я догадывалась, от кого ворчливый казначей Ордена Крона получил распоряжение обеспечить меня заработком, но напрямую спрашивать не стала. Как и отказываться: это предложение было очень кстати, учитывая моё финансовое положение на тот момент.

Уезжать из Кроуница мне совсем не хотелось, поэтому свои каникулы я потратила на то, чтобы петлять по запутанным улочкам в поисках нужного адресата и вручать всякое барахло из ломбарда придирчивым состоятельным горожанам.

Работа оказалась, прямо сказать, не почётная, но зато простая и доступная. И главное – хорошо оплачиваемая. Обычно в Квертинде доставкой пакетов занимались рудвики, но ломбардиец пушистой расе не доверял, вполне резонно опасаясь за сохранность дорогостоящих отправлений. Мне Селован Минестл доверял ещё меньше, но все посылки я доставляла в полной целостности, что выгодно отличало меня от лулукающих ушастиков.

За лето я неплохо изучила Кроуниц, и теперь ориентировалась в нём почти так же хорошо, как Каас. Жизнь города пульсировала в сотнях узких серых проходов, просачивалась через дыры в полуразрушенных заборах, стучала дверьми сквозных лавочек, плевалась биением питьевых фонтанчиков и замирала в глухих подворотнях. Солёные морские ветра колотили непохожие фонари, вывески скрипели от стылых сквозняков, а колодцы нищих дворов хранили в своих провалах память о былых временах некогда легендарного веллапольского города.

Городские улицы стали мне родными, и я уже уверенно топтала брусчатку центра Галиофских утёсов, зная почти каждую выщерблину на своём пути. Иногда я добиралась до нужного места по пологим крышам, что порой касались друг друга козырьками. Сверху было даже проще: встречные прохожие не путались под ногами, а вид открывался превосходный. Казалось, отсюда можно было легко дотянуться до вечно тусклого неба, которое даже в летний период редко радовало солнечной погодой.

Порой я задерживалась на каком-нибудь карнизе, рассматривая городскую суету и проживая чужую жизнь вместе с хлопотами случайного горожанина или ротозея-путешественника. Бывало, доставала кинжал, чтобы он словил летний блик и одобрил мой сегодняшний выбор незнакомца.

Да, я много вспоминала о Каасе. И он всегда был со мной.

У сувенирной лавочки сегодня была настоящая очередь из хмурых, как и сам город, коренных жителей – квертиндцы спешили приобрести свечи к ночи Красной Луны, что традиционно служила началом года и осени в нашем королевстве. Я насмешливо хмыкнула, потому как позаботилась о покупке заранее, припрятав пару свечей из ароматного медового воска.

Деньги у меня теперь водились, и по широкой мостовой вышагивали новые сапоги из бычьей кожи. Отличные, крепкие сапоги на толстой подошве и с частой шнуровкой почти до самого колена. От такой обновки настроение моё было радостным, и я насвистывала под нос знакомую мелодию, сворачивая в нужном направлении.

Харгидовая улица, на которой жила Эрика Томсон, располагалась ближе всех к академии, на самой окраине Кроуница. Это был вполне тихий район с приличными домами, трубами канализации и редкими кадушками цветов на подоконниках. Ветер гулял здесь особенно сильный, подгоняющий пухлых рудвиков, спешащих по своим важным поручениям. Наверняка, подобных моему.

Я свернула под широкую каменную арку, быстро оглядела тихий дворик, юркнула к нужной двери и постучала.

В глаза немедленно бросилась нить алых ягод, так похожих на крохотные Красные Луны. Рябиновые бусы, призванные принести в дом благословение семи богов Квертинда, болтались не только на дверной ручке, но и обвивали крупный пухлый фонарь над входом, напоминающий переспелую тыкву. Должно быть, Эрика Томсон нуждалась в богах больше остальных. Совершенно точно – больше меня.

Фонарь премерзко скрипел, почти как старик Минестл, возмущённый осенним праздничным украшением и рваными порывами морского бриза.

Дверь открылась, и я натянула улыбку.

– Доброго дня, Юна, – женщина приняла у меня из рук посылку прямо через порог. – Проходи. Я сейчас.

Невысокая госпожа Томсон с тонкими бровями и жидкими волосами, сквозь которые просвечивалась кожа головы, нырнула в тепло домика. Я последовала за ней, прикрывая за собой дверь.

В тёмном прозрачном облаке причёски знатной леди уже различались седые волоски. Несмотря на это, держалась Эрика Томсон достойно и выглядела очень молодо. Зрелый возраст на узком лице подчёркивала только мелкая сетка морщин вокруг глаз. Из-за огромного, непропорционально широкого рта я находила её похожей на жабу. Но подчёркнутая аккуратность и прекрасно подобранные драгоценности всё-таки позволяли причислить Эрику Томсон к числу красавиц.

На шее женщины красовалась розоватая горлица, выдавая в ней ментора, а это и подавно вызвало у меня уважение к знатной леди. Я никогда не спрашивала, почему госпожа Томсон не живёт в домике магистров в академии, но догадка у меня была: зачастую дети аристократов стыдились присмотра своих менторов. А мейлор розовой горлицы – и подавно.

Хозяйка дома взмахнула полами шёлкового халата и взбежала по лестнице, изящно перебирая ножками в мягких туфлях. Я же осталась топтаться на пороге.

В последнее время мне доводилось бывать тут слишком часто – дом Эрики Томсон уже почти превратился в ломбард или, скорее, музей. Антикварные предметы искусства находили своё место в коллекции аристократки и были любимы не меньше, чем именное оружие – воинами. Стены были увешаны гобеленами и картинами разных стилей, специальные полки служили витринами для ряда статуэток, сувениров и расписной посуды. На дальней стене висели маски веллапольских демонов – грозные и злые, словно ожившие легенды древнего княжества.

В свои посещения я успела тщательно рассмотреть диковинные вещицы увлечённой женщины, и даже пополнить их ряды своими доставками. Полюбоваться здесь действительно было на что, но сейчас центром внимания в комнате был молодой парень, что казался не меньшим произведением магии Нарцины, чем окружающие его предметы.

Высокий длинноволосый блондин с тренированным жилистым телом развалился на широкой кушетке и был почти раздет: на нём были только свободные летние брюки и тиаль с горящим внутри мечом. И парный знак соединения, конечно, который невозможно было стереть или замаскировать иллюзией, – едва заметная летящая птица.

– Привет, Виттор, – бесцветно поздоровалась я, переминаясь с ноги на ногу.

Оуренский не ответил, только отвернулся к окну, покручивая в руках уменьшенную версию боевого галеона. Отсутствие одежды его совсем не смущало, но я всё же стыдливо отвела глаза. Даже помимо его наготы поводов для неловкости было множество.

Конечно, родовитый аристократ и лучший ученик факультета Омена, что в прошлом году приглашал меня на свидание в бестиатриуме, теперь полностью игнорировал моё существование. Дружба с сорокиной дочерью не шла на пользу его репутации. А сейчас мне даже показалось, что он особенно не рад меня видеть – Виттор выглядел взлохмаченным и нервным. Ещё и моё служебное положение унижало меня, но с этим стыдом я справилась быстро: любая работа лучше ленивого безделья. Я, в отличие от других, не клянчила деньги у своего ментора.

– Смотри, Виттор, какая прелесть! – показалась на лестнице госпожа Томсон, прерывая напряжённое молчание и осторожно потряхивая статуэткой. – Волшебная, тонкая работа древнего мага Нарцины! Возможно, даже стояла в королевской спальне. Я давно охотилась за ней, в описях имущества Иверийского замка она фигурирует, как “Вальс в темноте”. Какая интересная мысль заключена в этом образце! Иверийцы часто устраивали такое увеселение на своих балах. Как жаль, что эти времена позади.

Я поёжилась от упоминания династии, но фигурку всё же рассмотрела. Статуэтка выглядела, как обычная вальсирующая пара из баторского фарфора. От студентов с занятий магистра Банфик эти двое танцоров отличались только завязанными глазами. Заключенная в этом образце мысль не показалась мне интересной, но Эрика Томсон нашла её весьма волнительной. Глаза её возбуждённо горели, губы и щёки женщины раскраснелись, лишив её привычной бледности. Должно быть, сегодня она не стала накладывать пудру.

– Она видела, как сжигают Иверийских правителей, – рыкнул Виттор, даже не взглянув на статуэтку. – Избавься от этой мерзости.

– Но… – начала ментор Виттора, застыв на последней ступеньке.

– НО? – неожиданно прикрикнул Виттор. – Эрика, ты будешь хранить ЭТО в доме?

Женщина стушевалась, брови её поехали вверх, собираясь домиком. Она явно почувствовала себя пристыженно и даже сделала короткий порыв вернуть мне посылку, но передумала, крепко прижимая хрупких танцоров к груди.

Я же чуть не поперхнулась слюной от такого обращения с ментором. Попыталась представить, как я кричу на Джера, и немного развеселилась от этой картины.

– Виттор, – мягко проговорила госпожа Томсон. – Эта вещица – такая же свидетельница смерти Иверийской династии, как и мы все. То, что она оказалась ближе нас к убийцам шестнадцать лет назад не делает её мерзостью.

Госпожа Томсон тихонько подошла и протянула мне два тугих мешочка, набитых золотыми лирнами. Кажется, она даже попыталась мне улыбнуться, но тут же придала виду строгость, глянув на своего мейлора.

Я проверила Кааса на бедре, убеждаясь, что мне будет чем защититься от случайных разбойников, если они вдруг вздумают меня ограбить.

От моего жеста Виттор вскочил, в два длинных прыжка оказался рядом со своим ментором, рывком прижал её, точно так же, как она прижимала ту самую статуэтку со странным названием. Госпожа Томсон зарделась ещё сильнее и спрятала лицо на рельефной груди своего мейлора.

Мне тоже захотелось спрятать лицо, потому что глаза мои наверняка стали похожи на отделанные лазуритом блюдца из местной коллекции. Даже не знаю, что меня больше удивило – то, что Виттор пытается защитить госпожу Томсон от меня, или то, что это объятие показалось мне слишком интимным. Определённо, отношения Виттора с его ментором очень сильно отличались от тех, к которым я привыкла.

– Проваливай, – грубо рыкнул Оуренский, сообразив, что я не собираюсь устраивать драку.

Я поспешила убрать мешочки в разные карманы и спокойно поблагодарила леди Томсон, кидая осуждающий взгляд на Виттора.

1 2 3 4 5 ... 22 >>
На страницу:
1 из 22