Рождение феникса

– Прощай, – прошептал Рэм у самых губ и отошел от меня.

Опустилась на свое место под укоризненным взглядом Громгона. Мур оставил Лиссу и снова устроился у меня на коленях. Повинуясь командам Первого советника, все сидящие в кругу взялись за руки. Стало невыносимо тихо. Двое сопровождающих должны были вот-вот начать перенос на Землю. Когда они приступили, даже воздух поменялся. Перед глазами все расплылось, завертелось, и понеслась бешеная череда образов и воспоминаний.

Школьные классы, учителя, отрывки лекций, прогулки, пейзажи, возлюбленные, торжественные приемы, рабочие будни, путешествия, сотни лиц и тысячи фраз… Образы сменяются все чаще и чаще, я уже не могу их улавливать, их слишком много. На какое-то мгновение поверх всего всплывает одно лицо.

– Вы должны сделать все возможное, чтобы мальчик узнал, кто она. Вы поняли? Если он не узнает, все провалится. Делайте, что хотите, но выполните этот приказ. И не забывайте, ни один из них не должен пострадать. Если с ними хоть что-то случится – можете забыть о спокойной жизни. И вообще о жизни. Вы поняли?

Контуры лица дрожат и размываются, потому что я смотрю на него сразу с нескольких точек, отчего никак не могу понять, кто это. И голос. Он дребезжит и полнится шумами. Голос одновременно слышат и запоминают разные люди. Никак не понять. Не вспомнить. Кто? Кто это?

– Мира, Мими! Очнись, слышишь! Очнись!

Воспоминание о незнакомце рассеялось, его голос стих и исчез. Открыла глаза и обнаружила, что лежу на траве, а за плечи меня трясет Рэм. Сознание начало проясняться, я села и спросила:

– Что случилось?

– Хороший вопрос, милая, – ответила мама. – Это тебя стоит спросить.

– Нечего спрашивать, – сказал Громгон. – Когда открылся переход, девочка подключилась к сознаниям всех, кто был в кругу. Боюсь, ее собственный разум просто не выдержал такого наплыва информации, вот она и упала в обморок.

– Мими, ты что-нибудь помнишь? – спросил отец.

– Нет, пап, ничего конкретного. Воспоминаний было слишком много.

Отчего-то решила не упоминать о последнем воспоминании – слишком странной мне показалась объединенная память людей. Не думаю, что могла объяснить хоть кому-нибудь, каково это: смотреть одно воспоминание одновременно с разных точек.

Сопровождающие не скрывали испуга. Конечно, они впервые слышали о том, что кто-то может произвольно подключаться к чужому сознанию и памяти. Что ж, придется им привыкнуть. Когда все успокоились и еще раз расселись по местам, мы начали перенос с начала. Мысленно попрощалась с родителями и Рэмом, закрыла глаза. На этот раз никаких воспоминаний не нахлынуло. Глаза открыла в незнакомой комнате. Кажется, перенос удался.

Глава 10. Здравствуй, новый мир!

– Вот это вонь! – раздался в гулкой тишине голос одного из сопровождающих, – Уверен, мы на месте.

После этих слов напряжение рассеялось. Мы оказались посреди маленькой уютной комнатки. Но вонь, действительно, стояла страшная – каждый вдох давался с трудом. Мур чихнул. И еще раз.

– Это вы еще на балкон не выходили, – сказал Лотион.

– Не сметь! – отрезал один из сопровождающих, – Пока не привыкните к воздуху в комнате, никакого балкона! Ждем. А пока что напоминаю основные правила. С землянами в конфликты не вступать. В их мысли ни под каким предлогом не лезть. Силу использовать только в крайних случаях. Помните, в земном поле это потребует огромных энергозатрат. Даже самым одаренным из вас этого делать без лишней необходимости не советую. И еще. Не пейте воду из под крана и не питайтесь в так называемых «фаст-фудах», а то нанесете непоправимый вред здоровью. Земным алкоголем тоже не увлекайтесь. По всем вопросам обращайтесь к группе сопровождения. И без самодеятельности.

Все присутствующие погрузились в молчание. Ожидание затянулось. Едва усидела положенные двадцать минут в переполненной комнате. Она была слишком тесной для тринадцати человек, ирбиса и колибри. Оул заметно нервничал в такой обстановке, отчего метался по всей комнате и создавал впечатление целой стаи назойливых птичек. Мур с удовольствием погнался бы за ним, но развернуться было негде, так что он сидел смирно и выбивал хвостом ковер.

Вскоре вонь поутихла. «Принюхались», как сказал мрачный предводитель сопровождения прежде чем исчезнуть вместе со своими подопечными. Мы остались одни. Лотион осознал, что никто не собирается на нас рявкать, и открыл балконную дверь. В комнату хлынул поток задымленного воздуха. И как земляне этим дышат? Впрочем, через пару минут вдыхать стало легче, и мы рискнули выйти на балкон. Наша квартирка располагалась на восемнадцатом этаже, что для меня, признаться, было шоком – на Орбис-Луа почти не встречались здания выше двух-трех этажей. Как объяснял папа, мы не строили высоких домов, чтобы не забывать о величии человека. Говорят, высокие дома «давят» на людей, заставляют чувствовать себя маленьким и ничтожным. И с этим сложно было поспорить, разглядывая вид за окном – типичный для Москвы, если верить Лотиону. Огромные высотки выстраивались в причудливый лабиринт, который мог состязаться по сложности с лежбищем марсианских живых камней. Пространство между домами утопало в листве, и сквозь зеленый кудрявый шатер проглядывались диковинные детские площадки. Моя память подсказывала, что они есть в каждом дворе России – с ума сойти, сколько же их всего?

– Ну и долго вы будете свешиваться в окна? Может, сходим на разведку? – парой фраз Лотион развеял наше созерцательное настроение.

– Если на разведке кормят, то я за! – отозвалась Алесара.

Я поддержала подругу:

– А что? Я бы тоже не отказалась перекусить. Где тут можно поесть поблизости? А, Лотион?

– Не Лотион, а Антон. Не забывай, кто мы, Мирослава.

– А ты оставь свой учительский тон. Помню я все, помню. Мы – студенты. Ты – мой брат, а Аля – твоя девушка, Александра. Ее еще можно звать Сашей. Вы довольны, экзаменатор? Теперь мы можем идти?

Лотион… то есть, Антон кивнул, что я восприняла как добрый знак. Перед тем, как «выйти в большой мир», мы решили обследовать квартиру и переодеться. Управились даже быстрее, чем рассчитывали – инстинкт первооткрывателей был задушен на корню скромными размерами нашей «новой земли»: три маленькие комнаты, кухня и то, что здесь называется безобразными словами «смежный санузел». Содержание, кстати, полностью отражало название.

Те, кто готовили для нас квартиру, заботливо оставили на дверях таблички с подписями. Я нашла надпись «Мирослава» и вошла в небольшую комнатушку. Ничего особенного: кровать, письменный стол и большой шкаф. Последний был под завязку забит женской одеждой. Наугад выбрала самый распространенный земной комплект: джинсы, футболку и кроссовки.

Аля с Антоном остановились на такой же форме одежды. Неудивительно – более удобных вещей я еще не встречала. Пока крутилась перед зеркалом и завязывала волосы в высокий хвост, Антон расстелил на столе карту местности.

– Самые близкие кафе и рестораны находятся здесь, здесь и вот здесь. Японская, итальянская и украинская кухни соответственно.

Я не смотрела, куда он указывал на карте, но выбор был очевиден:

– Конечно, итальянская! Не готова рисковать здоровьем в первый же день. А эту кухню мы хотя бы точно знаем.

– Согласна, – поддержала меня Аля, – Я тоже за итальянскую. Папа говорил, что земляне делают отменную пасту. Даже в России.

– Ну что поделаешь? Желание дам – закон. Идем в итальянское кафе.

Приключения начались уже на лестничной площадке. Мур наотрез отказывался заходить в лифт, и мы потратили немало времени, чтобы убедить его в безопасности такого способа передвижения. Предлагала пойти по лестнице, но Антон даже не захотел слушать. Сказал, там можно встретить что угодно: и туалет, и «уголок наркомана», что бы это ни значило. Когда мы, наконец, уговорили моего спутника зайти в кабину и дождались, пока закроются двери, струсила уже я. Не то чтобы боялась лифта, просто не доверяла людям, которые его собирали. Крохотная коробка, в которой мы были заперты, дернулась и поехала вниз. Теперь понятно, чего земляне так часто крестятся и просят помощи у богов. Спуск на первый этаж показался бесконечным. Когда двери открылись, выпорхнула из лифта, а следом и из подъезда, на нечеловеческой скорости.

Улица встретила нас гулом автомобилей, детским смехом, скрипом качелей и отдаленным переругиванием старушек. Теплый майский полдень лениво разливался по асфальту. Первые шаги дались с трудом – меня вдруг парализовал страх, и я то и дело оглядывалась то на спутника, то на прохожих. Первый заметно нервничал на новом месте, а вторые, к моей несказанной радости, в упор не видели испуганного ирбиса. Антон перехватил мою руку, легонько сжал ладонь и мысленно передал: «Перестань пялиться на пустое место. Земляне не видят ирбиса, а вот твое поведение – очень даже». Замечание подстегнуло меня и заставило сконцентрироваться. Напустив на себя максимально расслабленный вид, пошла уверенной походкой и принялась лениво оглядываться по сторонам.

Наш путь пролегал через три длинных двора, похожих друг на друга, как нептунианские снежинки. Подъезды, припаркованные машины, скамейки, детские площадки, дороги и дорожки. Количество бетона, металла и стекла приводило меня в ужас: неужели можно жить в такой неестественной среде? Мур тоже не проникся симпатией к окружающему миру и даже шагал неохотно, словно не хотел касаться асфальта. А вот мои друзья выглядели совершенно спокойными. Вероятно, со стороны я смотрелась так же, но все равно чувствовала себя неловко, будто была тут единственной трусихой.

Когда мы подошли к кафе, уже боролась с искушением сбежать обратно, в нашу крохотную квартирку. Входная дверь заведения высилась надо мной подобно гильотине. Антон с лучезарной улыбкой распахнул ее и жестом пригласил нас войти. Увы, побег выглядел бы слишком глупо, так что пришлось подчиниться. Интерьер превзошел наши непритязательные ожидания. Приглушенный свет мягко ложился на объемные кресла и изящные круглые столики. Стены пестрели фотографиями и картинами итальянской тематики. Стекла здесь оказались с тонировкой, отчего я решилась выбрать столик прямо у окна. Устроились мы уютно, даже Мур улегся в кресло. Жаль только, рядом не было Рэма. С ним это место показалось бы еще более волшебным.

Стоило его вспомнить, как все мысли обратились к моему милому наставнику. Да-да, он уже не был для меня наставником, но мне нравилось его так называть. И, кажется, когда думала о нем, то стремительно глупела. Вот уже третий раз перечитывала одну и ту же страницу меню, но так и не могла разобраться, какие же классические пасты предлагает это заведение. В конце концов, перестала пытаться и переложила бремя выбора на обтянутые белоснежной футболкой плечики Али. Она решила попробовать салат с историческим именем Цезарь и пасту под соусом Карбонара. Если верить составу, это была вариация одного из традиционных блюд нашего мира – орбис-луанцы питали слабость к земной итальянской кухне, и именно она легла в основу наших гастрономических предпочтений последних столетий.

Мы прекрасно провели время и вели себя, как обыкновенные земляне: ели, смеялись, разглядывали прохожих, узнавали друг друга, рассказывали о своих привычках и пристрастиях. Имя Антон преобразило Лотиона – из хмурого отшельника он превратился в улыбчивого и галантного молодого человека. Судя по тому, как сияли глаза Али, она тоже отметила перемены в нашем мрачном друге. К моменту выхода из кафе я уже достаточно раскрепостилась и привыкла к окружению, чтобы ступить на улицу без чувства страха. Как оказалось, зря – как раз в этот момент в меня на полной скорости врезалась женщина весьма преклонного возраста. Она подняла замутненные глаза невнятного цвета и уже собиралась излить гневную тираду, как вдруг ее затрясло. Она вцепилась в мою руку, ее глаза закатились.

– Береги. Береги его! – слова с трудом вырывались из горла старухи.

– Кого беречь, бабушка?

– Сердце. Береги сердце феникса. Сердце феникса, слышишь?

Я слышала. И не сказать, что была этому рада. Городские сумасшедшие – не те люди, с которыми хочется наладить первый инопланетный контакт. Странно, а с виду вроде приличная пожилая леди. Между тем, объект моего внимания покачнулся, резко отпустил мою руку и строго спросил:

– А ты чего вылупилась, егоза?

И что тут ответишь? Благо, мне и не пришлось – Антон подхватил меня под руку и поспешил увести подальше от места столкновения.

– Ты как? Все нормально?

– Да, Антон, не переживай. Просто слегка… ошарашена.

– И не только ты, – присоединилась Аля, – Я тоже в шоке. Тут все бабульки такие чокнутые?