Когда я встречу тебя вновь. Книга 3. Отблеск непогасшей свечи

– До сих пор не научилась есть мороженое? – смеясь, спросил он

– У меня было мало практики, стараюсь не позориться. Но все равно, спасибо.

Мы устроились на лавке рядом с девочками, они – между нами. Динара сидела рядом с отцом, около меня – Анфиса. Внизу было жарче, чем на верхней площадке, но благодаря деревьям, которые встречались здесь повсюду и даже прорастали прямо на дорожках, солнце не палило нас своими нещадными лучами, и девочки сняли панамки.

– Шандор, у тебя есть шляпа?

– Почему ты спрашиваешь?

– Несколько дней назад я видела мужчину на набережной, похожего на тебя. С детьми. Думаю, ты ли это был?

– Вполне возможно. У меня есть шляпа. Динара настояла, чтобы я ее купил. Да, дочь? Говорит, я в ней выгляжу как итальянский мафиози.

Мы посмеялись. О да, с такой внешностью он вполне мог за него сойти.

– А почему вы называете папу Ша?ндором? – вдруг спросила Динара.

Она снова напустила на себя маску серьезности, и смотрела на меня непроницаемым изучающим взглядом. Я немного растерялась.

– Ты имеешь в виду, почему я не называю его русским именем Юрий? Мне всегда больше нравилось его цыганское имя.

– Динара, – помотав головой, произнес ее отец.

– Его зовут Шандо?р, – не обратив внимание на жест отца, сказала старшая девочка.

Я раскрыла рот от удивления и недоверчиво уставилась Шандору в глаза. Я пятнадцать лет жила, думая, что его зовут Шандор, а оказалось, все время называла его неправильно? И что хуже всего, представляла его остальным не тем именем?! Разве это может быть правдой?

– Как же так, Ша?ндор… или Шандо?р, как тебя правильно называть?

– Лизавета, зови меня так, как привыкла.

– Но почему ты меня ни разу не поправил?

Я вспомнила, как однажды выразила ему свое недовольство тем, что он называл меня Лизаветой, а не Лизой, а он смолчал, когда услышал неправильное произношение своего имени. Почему?

– Сначала было неудобно тебя поправлять, а потом привык.

Он улыбнулся глазами, и внутри у меня забились бабочки.

– Но откуда у меня взялось это имя? Не могла же я его придумать сама!

– Не знаю. На первом курсе я назвал себя Шандо?ром.

– Прости, Динара, – извинилась я за свою оплошность перед девочкой. – В моей голове что-то перепуталось.

Анфиса испачкалась мороженым, так и не осилив его. Шандор забрал остатки и доел сам. Я вынула очередную салфетку и протерла ей лицо и руки. При этом наклонила свое мороженое, и оно капнуло мне на шорты.

– День моего позора только начался, – смущаясь, засмеялась я.

– Папа, папа, пойдем, – потянула Анфиса Шандора.

Я выбросила остатки мороженого в урну, снабдила всех салфетками, и мы тронулись в дальнейший путь.

Пока дети восторгались животными, встречавшимися на нашем пути, я тихо спросила Шандора, как же мне его теперь называть.

– Лизавета, перестань. Зови меня Ша?ндор.

– Кошмар, так опозориться перед твоими детьми.

– В этом нет ничего позорного. Цыгана как не назови, он любое имя примет. Если я скажу, что мне нравится, как ты меня называешь, ты успокоишься?

– Если это действительно так, то да.

Он шел очень близко, мы касались другу друга плечами, но на большее я рассчитывать не могла. Я снова проходила испытание правилом номер один.

Парк устроен так, что все время приходилось идти вверх, но из-за частых остановок – кормления одних животных и разглядывания других, которых кормить нельзя, – идти в гору не составляло труда.

Мы встречали по пути экскурсантов из нашего автобуса, которых я не узнавала, но которые узнавали меня. Они задавали мне разные вопросы о животных в парке, о его обустройстве или как им пройти до пещеры или морского музея, и я отвлекалась на них, предлагая Шандору не ждать меня, а следовать дальше.

Я замечала, как Шандор улыбался, глядя на мою работу с туристами, и мне доставляли удовольствие его одобрительные взгляды. В глубине души мне всегда хотелось произвести на него впечатление.

Мы обошли всех животных наверху, а затем другим путем стали спускаться вниз. Кроме животных нам попадались и птицы. В их числе оказался павлин, который распушил хвост, сразив своей красотой не только детей, но и взрослых.

Дети отказались идти в пещеру и морской музей, а стали проситься на детскую площадку, которую увидели еще на входе, и мы уступили их просьбе. При этом я порекомендовала Шандору когда-нибудь снова сюда вернуться и посмотреть то, что не успел на этот раз. Лучше без экскурсии, тогда времени на осмотр будет больше.

Когда мы добрались до детской площадки, оставалось полчаса до обозначенного мною времени сбора. Но мы позволили детям немного порезвиться на ней. Присматривать за Анфисой поручили старшей сестре, и Динара несла эту роль безропотно и безусловно.

Кроме девочек на площадке были и другие дети, и я заметила, как Софа успела познакомиться с каким-то мальчиком, как будто бы ее ровесником. А Динара развлекала Анфису, катаясь с ней вместе на горке – девочка садилась перед сестрой, и они съезжали вниз. Старшая дочь Шандора снова превратилась в обычного ребенка, и это преобразование делало ее более естественной и красивой.

Когда мы остались без детей, я набралась смелости заговорить о его дочерях:

– Софа сказала, что у тебя только девочки…

– Да, – слегка улыбнулся Шандор.

– Я помню, как ты хотел сына… – и поспешно добавила: – Но это ведь не повод для грусти, правда? У тебя три замечательные дочки. Каждая хороша по-своему. Динара как будто бы взрослая и серьезная девочка, но на самом деле еще совсем ребенок. Софа очень отважная и задорная, и утрет нос любому мальчишке. А Анфиса как маленький ангелочек, очень трогательная и милая.

Шандор отвернулся от меня, наблюдая за Софой, которая карабкалась по веревке. Он не спешил мне ответить, и я решила, что эта тема ему неприятна.

– Прости, если я затронула больную для тебя тему, но я хотела тебя поддержать…

– Нет, все хорошо. Я нисколько не расстроен тем, что они у меня есть.

Мы замолчали, и между нами возникла неловкая пауза. И зачем я завела этот разговор? Наверное, ему и так несладко приходится в таборе из-за рождения девочек, а еще я со своими комментариями!

– Ты замужем? – переводя взгляд на Динару и Анфису, спросил Шандор.

Я почувствовала напряжение во всем его теле, выраженное в крепко стиснутых кулаках. Он словно боялся моего ответа и потому не смотрел на меня, чтобы не выдать своего волнения.