Когда я встречу тебя вновь. Книга 1: Любить нельзя забыть

Он поднес чашку к своим губам, подул в нее и сделал небольшой глоток.

– А чем занимается твоя мама? – спросил Слобода.

– Она домохозяйка.

– Давно? – и тут же поправился: – Я хотел спросить, она всегда была домохозяйкой или чем-то еще занималась?

– Можно сказать, что всегда домохозяйкой.

На лице Шандора промелькнуло легкое недоумение, словно он не ожидал такого ответа.

– Конечно, мама училась в педагогическом институте, окончила его, и это несмотря на то, что я родилась у нее на четвертом курсе, но проработала она совсем мало. Из-за меня. Сначала со мной сидела бабушка, пока мама училась, а потом она умерла, и меня отдали в детский сад. Я часто болела, и родители приняли решение, что мама будет сидеть дома со мной, а зарабатывать деньги станет папа.

– На кого она училась?

– На учителя русского языка и литературы.

Шандор улыбнулся. Его интерес ко мне и моим родным подпитывал надежду на дружеские отношения между нами, которые и мне позволят узнать его лучше. А пока я отвечала на его вопросы, получая основание задать свои. Как говорится, откровенность за откровенность.

– Что тебя насмешило? – спросила я.

– Я ожидал такой ответ.

– Почему?

– У тебя очень аккуратный и красивый почерк, и у меня возникли именно такие ассоциации.

Я посмеялась.

– Тогда я боюсь предположить, кто твои родители, – вырвалось у меня.

Шандор сдержанно улыбнулся. Я тут же поняла, что сказала лишнее. Необдуманно, не со зла, даже забыв, что он чистокровный цыган, я как будто бы посмеялась над его родными и его происхождением.

– Прости, Шандор. Я не то имела в виду.

– Ты права. Я из семьи людей, которые окончили только пять классов, и о моем почерке никто не заботился.

– Шандор, прости…

Для человека, желавшего стать ему другом, я повела себя чересчур бестактно. И готова была провалиться сквозь землю от стыда за свои слова.

– Я даже не думала об этом, когда говорила. Это случайно сорвалось. Прости.

– Я понимаю. Не кори себя. Все хорошо.

– Правда? Мне так неловко…

– Перестань.

– Я уверена, твои родители хорошие люди, и неважно, сколько классов они окончили. Главное, что они вложили в тебя.

Шандор опустил глаза, и на его лице снова появилась хмурость. Он сделал несколько глотков чая и поставил пустую чашку на стол. Я предложила ему налить еще, и он согласно кивнул. Неужели я снова что-то не то сказала? Отчего он нахмурился?

- Чем ты болела в детстве? – сменил он тему. – Надеюсь, ничего серьезного?

– Всем тем, чем обычно болеют дети. ОРЗ, ОРВИ, ветрянка…

– Я думал, у врачей дети не болеют.

– Открою тебе секрет, – тихо, как заговорщик, сказала я, – дети врачей тоже люди и ничто человеческое им не чуждо.

Мы посмеялись, и я порадовалась, что смогла своей незамысловатой шуткой вернуть ему былое радушие.

– Поэтому, – сказала я, – мы часто с родителями в детстве ездили в санатории и пансионаты на море. Отцу давали путевки на работе.

– Ты быва?ла в Сочи? – спросил он.

– На моей памяти был один раз. Но чаще мы ездили в Анапу или Геленджик. Почему ты спросил про Сочи?

Он не успел ответить, потому что нам принесли заказ и столовые приборы. Правда, Шандору подали только блины, а борщ пообещали донести через десять минут.  Я, позабыв о своем вопросе, с любопытством воззрилась на Шандора, желая узнать, владеет ли он ножом и вилкой в совокупности. Он отложил нож и стал кромсать свой фаршированный блин одной вилкой. После этого мне стало неловко воспользоваться ножом самой, и я стала насаживать вареники на вилку, макать их в сметану и есть, откусывая половинку.

– Приятного аппетита, – сказала я.

– Спасибо. Тебе тоже приятного аппетита.

Шандор макнул часть своего блина в соус, поданный в отдельной соуснице, с осторожностью попробовал его, нашел приемлемым и уже увереннее закончил с пережевыванием своего блина. Я тем временем съела половинку своего вареника и, вспомнив терзавший меня вопрос, решила наконец-таки получить на него ответ.

– Шандор… – но осеклась, – прости, я даже не уточнила… Ничего, что я называю тебя цыганским именем? Может, ты хочешь, чтобы я обращалась к тебе по имени Юра?

Шандор пробежал языком за закрытым ртом по своим зубам, и мне показалось, он попытался за этим жестом скрыть улыбку, вызванную моим вопросом. Мне осталась непонятна ее суть, но я не стала размышлять по этому поводу.

– Называй меня так, как тебе удобнее. Я привык к любому имени.

– Хорошо, спасибо. Я хотела спросить… Тот вопрос на семинаре… Почему ты его задал?

– Проверял твою готовность на неожиданные вопросы.

– Что это значит?

– Я заметил, что в последнее время ты проявляешь рвение к учебе – особенно на предметах Дмитрия Сергеевича – и подумал, ты хочешь произвести на него впечатление. Поэтому помог тебе в твоих стараниях.

Он заметил… Боже, я действительно обратила на себя его внимание. Только он все неверно истолковал. И от этого хотелось засмеяться. Если бы он только знал, на кого я производила впечатление… Но мне проще согласиться с его версией моего рвения, чем объяснить реальную его причину. Я подавила в себе смех и сказала:

– Но ты задал легкий вопрос. Не думаю, что ответом на него можно отличиться.

– Суть была не в самом вопросе. Он действительно был легким. И я знал, что ты на него ответишь. Я хотел проверить твою способность быстро и четко формулировать ответы на неожиданные вопросы. И в данном случае не сам вопрос был неожиданным, а тот, кто его задал. Ты ведь не ожидала услышать его от меня. И то, как ты не растерялась и быстро и непринужденно дала ответ, пошло тебе в зачет. И если завтра ты выступаешь на конференции, значит, твоя цель обратить внимание Короля достигнута.

Я съела очередную порцию вареника.