Сувенир

– Например, волосы плохие, – предложила мама.

– Тогда можно Лысым прозвать, – поддержал папа.

– Нет, волосы хорошие, – рассудил Валентин.

– Не очкарик? – на всякий случай, поинтересовался папа.

– Не-а.

– Может, коротышка? Недоросток?

– Гном?

– Нет. Он высокий.

– Тогда Шпала. Или Шваброид.

– Знаю! – вскричал, наконец, Валик с торжеством. – Он все время шмыгает. Вот так.

Он возбужденно вскочил со стула и живописно изобразил повадки врага.

– Ну вот, – обрадовалась мама. – Решено. Пусть будет Шмыгало.

– Нет, лучше просто – Сопля, – решил папа.

Валентин заговорщически поглядел на родителей и радостно захихикал. Все положили себе по второму куску торта и с аппетитом принялись за еду.

– Мама! Мама! Я хочу назад в «Б» класс! – злобно закричал Рома с порога.

– Чего это? – удивилась встревоженная мама.

– У меня аллергия, а они смеются надо мной. Один мальчик весь день в нос себя тыкал и на меня смотрел.

– Так-так, раздевайся, мой руки и за столом поговорим. Хорошо, что папа сегодня дома обедает.

День эмансипации

Сегодня – первое августа. Сегодня исполнился ровно год с тех пор, как Василина устроилась работать продавцом в ларек молочных продуктов на центральном пустошевском рынке.

– Сегодня! – думает Василина, машинально обслуживая разноцветные животы, то и дело подплывающие к крошечному прямоугольному окошку ларька. – Скажу все, что о нем думаю, и уволюсь!

Реализовывать продукцию молокозавода «Белый рай» Василина пошла тогда, когда окончательно потеряла надежду реализовать собственные мечты – стать ландшафт-дизайнером и благополучно выйти замуж.

Перед «бойницей» появился выпуклый красный живот, перетянутый тонким ярко-желтым ремешком.

– Сметана свежая? – громко спросил живот.

– Свежая, – глухо отозвалась Василина и протянула в окошко холодный скользкий пакет.

– Точно? – настаивало опоясанное брюшко.

– Точно.

«Не первой свежести». Эта фраза украшала переписку Славика Ивашина с приятелем. Если бы не другие фрагменты корреспонденции возлюбленного, а именно – «зануда», «необъятный кузов» и «шурпу готовит лучше узбеков» – Василина и не поняла бы, что речь идет о ней. На страницу Ивашина в социальной сети она отправилась по его личной просьбе.

– Зайка, быстрей, быстрей! – возбужденно командовал Славик в телефонную трубку. – Зайди в мою переписку с Геной и продиктуй номер его шефа. Там в последнем письме. Шевелись, а то потеряю заказ! Что? Пароль? Пароль – Ивашин четыре ноля.

Будучи ли обладателем короткой памяти, или просто заработавшись, Славик забыл, что Гена среди его собеседников был не один. И по закону «нужного автобуса», который приходит первым только тогда, когда он не нужен, также известному как «закон бутерброда», Василина выбрала совсем не того Гену.

– Дайте, пожалуйста, однопроцентный кефир, – вежливо попросила тонкая талия в белом прозрачном платье. Сквозь газовую ткань на Василину с упреком глядел темный пупок. Какую часть зарплаты она тратит на глазированные сырки с ванилином, жирность двадцать три процента? Не меньше четверти, пожалуй. В эту сумму входят также сырки со сгущенкой, черникой, карамелью и красной смородиной. А ведь пупок еще ничего не знает о пирожках с подслащенной капустой, которые жарят на рыночной площади.

Ну и пусть! Все равно у нее теперь одна дорога – вернуться к маме в деревню. От Ивашина она съезжает, это решено. На зарплату реализатора в Пустошеве не снимешь и собачью будку. Хотя, в конуру, может, кто и пустит, но питаться придется одними костями. А Василина любит поесть. Можно сказать, другой радости в ее жизни и нет. Без сладких сырков и баранины она никак не проживет. Однопроцентного кефира хватит разве что на питание одного процента Василины. Пальцев ноги, например, или коленки. Остальные девяносто девять тоже хотят жить. Любить. На отдых ездить.

– Опять молоко подорожало, что ли? – проскрипело в окошко пивное пузцо.

– Подорожало.

– С ума сошли! Геноцид! – возмутилось пузцо и приказало. – Дайте три литровых в бутылке.

Василина отерла холодные слезы, ползущие по белым пластиковым бокам, и по очереди передала бутылки в руки покупателя.