Старый мир. Возвращение домой

– И как это пить?

– Погоди немного, пока не успокоится, – сказал Ортус и вдохнул небольшую порцию дыма.

Спустя несколько секунд он расплылся в глупой улыбке, а из его ноздрей повалил серый дымок. Глядя на него, Тому захотелось попробовать столь странный напиток. Он сильно дунул в кружку и, не обращая внимания на облако дыма, поднёс её край к губам и попытался сделать глоток.

До самого последнего момента Том был уверен, что дымка – это жидкость. Но на самом же деле это было не так, вернее, не совсем так: в рот ему попал чуть тёплый и очень сладкий воздух, который, ко всему прочему, мгновенно обернулся небольшой порцией жидкости. Том постарался проглотить напиток но тут же закашлялся. Ортус захохотал и поспешил объяснить:

– Просто набери немного в рот, выжди секунду и потом только глотай. И главное не вздумай дышать при этом.

Следуя рекомендациям, Том с третьей своей попытки добился успеха. И следующие пять минут они только и делали, что пускали дым. Голова при этом приятно кружилась, а по всему телу растеклись тепло и лёгкость.

– Ты знаешь, только не говори Артуру ничего об этом. Нам ведь ещё нельзя.

– Ага, не буду, – промямлил Том.

При упоминании Артура он вновь стал думать о нём. Стал думать, насколько он сейчас далеко. И это обернулось новым вопросом, на который Ортус ответил не сразу:

– Не знаю. Никто точно не знает. Есть мнение, что Старый мир и тот, где был ты, на самом деле, одно и то же место. Но как бы в разное время. Этим всем меки занимаются, так что лучше бы тебе спросить у них.

– А кто они такие, меки?

– Они как люди, только маленького размера, это если совсем просто, конечно, – ответил Ортус, и Том сразу же вспомнил Вэнса, после чего понятливо кивнул.

– Чем ты занимался, до того, как вернулся?

– Много чем…

Этот, казалось бы, такой простой вопрос застал Тома врасплох. В первую очередь, потому, что никто ещё не спрашивал его об этом. Ни разу в жизни. Да и некому было, он ведь почти ни с кем не общался, кроме своего дедушки и Матильды. А они и так всё о нём знали: работал в аптеке, разносил по адресам лекарства. Ещё собирал разные приборы или в колбах всякую дрянь варил. По выходным я с приятелями ездил на метро в пригород. Там мы либо на пруд ходили, либо на кладбище забегали. С последним, правда, проблемы, его вроде бы перенести хотят, и сейчас там всё бульдозерами загорожено. Вот как-то так…

– Ничего не понял, если честно, но звучит любопытно, – растерянно высказался Ортус.

– Ну, а ты чем занимаешься? – задал такой же вопрос Том и, судя по реакции Ортуса (тот заёрзал на стуле), он для него также оказался неожиданным.

– Ну… так… матери иногда помогаю, она в Портал-центре работает и часто посылает меня к абонентам, если что объяснить нужно. Иногда Лин к нам прибывает. А так, в основном, шатаюсь по нашей деревне от нечего делать. Знакомых у меня, если честно, не очень много. Да и те, что есть, – придурки.

– Да уж, невесело, – отозвался Том, и оба они заулыбались, словно бы почувствовали, что между ними есть что-то общее.

– Значит, ты не из Прайма?

– Прайм? Н-е-е-т. Мы с матерью живём в Венланде, в маленькой деревне. Здесь моя дражайшая тётушка живёт.

– А что, кстати, с ней?

– Отсутствие мозга, присутствие наглости, вот что, – грубо сказал Ортус. – Больная она. С ногами и ещё там с чем-то проблемы.

– А отца у тебя нет? – осторожно спросил Том.

– Нет. И не было никогда. Мать говорит, он бросил её, когда я ещё не родился. И всё, больше она его не видела. Я тоже никогда его не видел.

– Ум… Мне очень жаль.

– А, не бери в голову. Мать даже рада, что всё так вышло. Она его никогда не любила и считает, что лучше прожить всю жизнь в полном одиночестве, чем с нелюбимым человеком. Сама она, кстати, здесь, в Прайме, раньше жила. Когда я родился, она переехала в деревню, как тогда считалось, на время, пока школу не окончу. А дом в Прайме тётка заняла, и вот до сих пор никак не съедет. Говорит, что ей нужен постоянный уход, а в деревне слишком мало свободных хилферов.

– Кто это такие?

Том уже понемногу стал ощущать себя неуютно от того, что многого не знает. Но с другой стороны, Ортусу, как ему показалось, нравилось объяснять, что к чему. Вот и сейчас в глазах его что-то слабо вспыхнуло, и он с упоением стал рассказывать:

– Гляди, существует три вида связи: связь умственного контроля, связь физического контроля и жизненная связь. Каждому классу наследников доступен только один вид связи. Хилферы обладают жизненной, тренверы – физической. Я, кстати, тельсион и обладаю связью умственного контроля. Точнее, скоро буду обладать.

– Ты только не смейся, – сам, чуть не смеясь, начал Том, – мы так быстро собрались, и дедушка мне вообще ничего толком не успел рассказать, так что… А я-то кто?

– Твой дедушка – тренвер, значит, и ты тоже.

– Хм… А если ребёнок, скажем, от тренвера и хилфера, тогда как? Он и тем, и тем обладать будет?

Услышав это, Ортус почему-то поник. И голос его уже не излучал прежнего оптимизма:

– Нет, Том, так не бывает. То есть я хочу сказать, наследники разных классов не могут быть вместе. Ну, ты понимаешь, о чём я. Всё, как в лавке: топси – в морском отделе, остроглист – на грядках.

– А что будет, если…

– Нет, Том. если быть не может. Это закон.

– Глупость какая-то.

– Да, я тоже так думаю, но это закон первой категории, за его нарушение тебя неминуемо ждёт ссылка в нейтральную территорию. И, поверь мне на слово, Томас, лучше здесь ты будешь один, чем там с остальными.

Последние слова Ортус произнёс как-то неестественно, словно это была цитата, с которой он не согласен.

– Можит, ищо порциу? – неожиданно громыхнул Фулиш где-то совсем близко от их с Ортусом столика.

Том невольно обернулся и обратил внимание не на здоровое создание, а на старую женщину в рваном бархатном платье. Её седые волосы торчали в разные стороны и выглядели так же нелепо, как и множество перстней, в которых не осталось ни единого камня. В руках женщина крутила пустую кофейную чашечку. Фулишу она ничего не ответила. Она вообще, кажется, никого и ничего не замечала.

Том поспешил отвернуться, но спустя пару мгновений что-то заставило вновь посмотреть на неё. А когда он обернулся снова, женщина уже не играла с чашкой, она смотрела прямо на него. Её безумный, но в то же время тёплый взгляд Тому показался знаком. Она медленно протянула руку, уголки её рта приподнялись:

– Сынок, ты вернулся, – прохрипела она.

Том всё смотрел и смотрел в её глаза и никак не мог оторваться. Он сидел полубоком, почти не шевелясь.

– Я знала! Знала, ты меня найдёшь! – поднимаясь на ноги, уже довольно громко сказала старуха.

Фулиш хотел было усадить её на место, но, как только коснулся её плеча, раздался крик:

– Руки прочь! Не сметь ко мне прикасаться!

Этот её очередной крик пришёлся на сидящих за стойкой. Затем она вновь повернулась лицом к Тому и даже шагнула вперёд, после чего Ортус встал из-за стола:

– Том, пойдём-ка отсюда, сказал он и кинул на стол несколько монет.