Вазифрия

Вазифрия
Нобл Фаллен

Жили два пола: женский и мужской. От них родилась в мир девочка. В книги пророчества сказано: «Девочка Вазифрия – Раскольница, уничтожит мир и всех его жителей».Но проблема была в том, что книга оказалась неполноценной: лист с предсказанием был кем-то вырван из нее. Старцы несли в массы то, что удалось прочесть. И все возненавидели Вазифрию и боялись исполнения пророчества… И однажды оно сбылось…

Нобл Фаллен

Вазифрия

ГЛАВА 1

«Созидание явно оказалось преувеличено».

Герсаид – создатель мироздания

Вселенная, сотворенная Герсаидом, включала в себя тысячи мирных народов в круговороте глубочайших систем. Там жили салдине, прилиты, гурры, жоцаны,сарцы и другие нации с труднопроизносимыми названиями. Наверняка, они их придумывали для того, чтобы их выговор внушал остальным сложность менталитета жителей данных земель. Кто первым изобрел моду на эти непростые жизненные принципы, уже и не вспомнить, но сейчас не об этом речь. Дело было в том, что в этих мирах не случалось никаких чудес. Абсолютно никаких. В отличие от одного мира, расположенного на окраине всего мироздания. Вдали от кишащих червей и холодных гадов, заполонившие и так не особо яркие миры. Мрачность, неуклюжесть вращения на орбите, подобие другим серым мирам не оставляли жителям возможность мыслить иначе.

Вазифрия – вот где действительно происходят настоящие чудеса, не укладывающиеся в головах других народов. Народов, не сумевших сделать свой мир изумительным.

Вазифрия появилась из пролетавшего куска липкой субстанции, пахнущей то ли корицей, то ли лакричным мармеладом. В заботливых объятиях, шероховатых поверхностях наночастиц солей она остановилась. К ней начали прилипать другие вещества, такие как кусочек крылатого насекомого, огромный ствол растения, громадная глыба светящегося камня, овальный плод, выброшенный салдинами словно мусор, плевок жоцана, пробегающего мимо, жевавшего приторную кислотность, собранную с уст мурахива.

Мурахив, пролетая, заметил и схватил еще не готовую Вазифрию и унес в свое логово, хвастаясь остальным блеском шара, излучающим свет. Но мурахивы выбросили его находку наружу вместе с ним, обозвав дурно пахнущим, уколотым ядовитым крастосином на песчаных полях Гурр. Мурахив от отчаяния запустил вдаль кусок липкого шара, прочь от себя подальше, сам же отправился странствовать по мирам. Спасибо Герсаиду, что он наградил его крыльями, уносящие его далеко-далеко в глубины пока еще несозданных миров.

Вазифрия же, благодаря могучей силе мурахива, завертелась в пространстве. Всякие энергетические кусочки прилипали к шару, отчего она все ускорялась и ускорялась. И частицы стремительно образовали огромнейший шар, светящийся вдалеке, на окраине всех миром. Затем она остановилась и рухнула на брошенный кем-то холодный, притягивающий к себе объект. Одинокая, огромная круглая смесь отходов растений и кусочков липких крупиц. Она остановила свое движение. Яркая чарующая поверхность оставалась нетронутой и под воздействием ветра сделалась гладкой… Недолго она пребывала девственной. Вскоре на этой липкой субстанции стала зарождаться жизнь. Небольшой кусочек семени, заостренного с одной стороны, а с другой, словно прозрачное крыло мылетуши, опустилось плавно на поверхность. Вазифрия не брезговала абсолютно ничем. Всякая гадость прилипала к ней, и она ее принимала.

Другие народы заметили вдали необычное свечение. Отправив к свету аркседов на загадочный источник, они не ожидали увидеть того, что заставило их разум воздержаться от матерных слов: кусок липкой массы с кучей грязи и хлама высился огромным шаром изнутри, выдавая свечение. Ослепительный, теплый, мягкий натриево-солевой свет озарил их, и они устремились назад. Среди народов пошла молва, будто этот шар заразен и близиться к нему значит получить большой процент непереносимой доли сотвексиюзии. Тихая молчаливая зараза, насланная Туипнавдлаиром, мучившим и уничтожившим немалое количество своего же народа. Еще до создания отдельных миров. Глупые жители в ту пору думали, что спасаются светом от надоевших аснокме, жужжащих во время погружения в свое сознание. Но, к сожалению, все закончилось очень печально. Туипнавдлаир, испив из тайного источника викцанию, считал, что сможет надолго остаться в своем мире и придумывать для себя иные развлечения. Он ошибся.

Забудем пока о нем и попытаемся более не доверять глупцам, возомнивших себя правителями мира сего. Вернемся к Вазифрии.

Когда аркседы доложили о свете и горе мусора, близлежащие народы приняли решение эмигрировать со своих постоянных мест, словно рогатые ленои во время выброса горячей жидкости из недр, находящихся в рыхлой субстанции их точек обитания. Народы покинули нажитые места, оставив одиноко светиться громадный шар, с каждым мгновением, превращающийся в более могущественный грязный комок.

Так вот, однажды то семя, попавшее на липкую поверхность Вазифрии, видоизменилось. Вначале незначительная деревянная зеленая растительность покрыла малую часть этого шара, но вскоре она становилась все зеленее и больше. На Вазифрии началось размножение. Семена падали на липкую поверхность и, освещенные изнутри благородным светом, давали зеленый росток. Затем он крепчал и становился невысокой растительностью. А дальше множилась и росла. И бессчетное количество всевозможной зелени заполнило этот мир. Из-за чего ее внутренний свет все реже выбивался наружу, оседая плавным воздействием на поверхности листьев этих зеленый деревянных великанов. Издали казалось, будто Вазифрия умирает.

Жители, покинувшие близлежащие земли, попробовали вернуться обратно, но узнав, что Вазифрия видоизменилась, превратилась в непонятное творение, испугались. И продолжали жить на чужих землях, испытывая непомерную печаль по родным краям. Особенно грустили бзуеики. Они каждый день по пять раз на дню собирались на открытом пространстве всем стадом и громко молились, произнося непонятные звуки на своем бзеуикском слоге. Жоцане, проживавшие неподалеку, грубили бзеуикам, обзывая их трусами, и пытались прогнать обратно домой. Но поголовный жоцанов кормил своих жителей нокефатами, и они успокаивались на неопределенное время. Но вскоре опять выражали свое недовольство.

Пока народы пытались выжить, Вазифрия расцветала. В глубине густых, непроходимых зеленых поверхностях кипела удивительная жизнь. Растения видоизменялись, делаясь, казалось бы, приятными взору. Они принимали другие оттенки: синий, розовый, желтый. На зеленой палочке на самом кончике колыхались мохнатые оттопыренные лепестки. В середине находился семенами наполненный отсек. Подсыхая, сила дуновения ветра раскидывала их. Прорастая, они быстро наполнили пустоты Вазифрии.

Она была первой, кто поселился на этой земле. Она первая, кому так понравился этот мир. Она первой была послана, чтобы дать жизнь. Она первой продолжила размножение. Смыслом ее создания являлся пример, который должны были перенять другие народы. Внутри поверхности кипела жизнь, ни капли не мешающая друг другу в существовании. Вазифрия создавалась для того, чтобы в будущем население смогло избежать разрушения, допущенное мировыми лидерами.

Они отрицали Герсаида. Они превращали в развалины миры, уничтожая народы и делая их виновными в своих неудачах. Эти правители развлекались, скрашивая свое время. Они ожидали вечного существования. Ведь не было понимания в народе истечения времени, данное Герсаидом. Злость, гордость, страх оказаться съеденными другими народами растили этих глупцов, как было сказано, таких как Туипнавдлаир. Они полагали, раз хищные звери и черви пожирают мурахивов, жоцанов и гурр, и им за это выдуманный Герсаид ничего не делает, значит, можно и им вести себя так. Но только более извращенно и глобальнее. Они считали, что если нет высших сил, следовательно, властители они. Герсаиду надоели эти создания, и он отправил Вазифрию изменить все. Абсолютно все!

ГЛАВА 2

«Обезумевшим властителям откроется правда». Герсаид

Мир, закрутившийся в окружении других миров, не понимал, куда движется. Где его пристанище? Кто назначит ему ранг? Останется ли он таким же липким, с торчащим огромным деревянным стволом с одной стороны шара? Или же превратится в пример остальным мирам, удивительным, красивым, где будет процветать безмятежность, порядок, любовь и красота.

Вазифрия готовилась принять всех жителей других миров, но никто не осмеливался попасть на нее. Страшась умереть от влияния яркого ненормального света, распространявшегося изнутри. Так и произошло. Однажды забредшие полуночные два гбатаха решили переночевать неподалеку от этого опасного мира. Укрывшись у подножья серого и холодного камня, они уснули. Спустя некоторое время они вынырнули из сознания, услышав сладостный шепот, дрожь и вибрацию, исходящей от Вазифрии. В состояние дремоты неспешно двинулись к ней. Но приближаясь все ближе и ближе, почувствовали жар, шедший от планеты. Им сделалось больно, и они, раскрыв широкие глаза, страшась, устремились обратно. Молнией запрыгнув на мурахивов, они улетели прочь. Затем, сидя в стероанре, где подливают в бокал ушлым бродягам глоток шлирамо, охмелев от напитка, долго рассказывали про Вазифрию, нехило приукрасив увиденное.

Среди народов прошла молва: приближаться к ней действительно опасно!

***

В гремучее и жестокое правление жадных правителей самохавтов и бривжуеев народы стремительно уменьшались. Смертельные бои случались на пустынных землях, выжженных полях на высотах Ганкру, что находилась в глубине поселений живших ранее здесь смолевинов, выбивающие из твердых камней посуду для поглощения сока транусции, которая покрывала большую поверхность их мира.

Транусция – растение вредное и не могло произрастать, подобно сорняку гвухлабо, повсеместно. Герсаид специально выбрал Ганкру и образовал питательную влажность для благоприятного роста и размножения данного куста. В ней имелись абсолютно все вещества для продолжительной жизни всех народов. Сок транусции начинали давать еще в утробе лобчлематок, вынашивающих потомство родителей. После выброса рожденных из мамоны омертвленную лобчлематку обильно поливали соком из каменных чаш. Затем дитя смачно ее поглощала. При активном поедании детище тотчас поднимало свое морщинистое скомканное тело и передвигалось к своим родителям, на ходу превращаясь в гладкое выпрямленное создание.

Герсаид, творец новой жизни, не мешал производить и мучиться женскому виду, придумав специально произрастающих на каждом повороте в сторону арок мироздания аллеи лобчематок, в которые сбрасывали своих зародышей родители, извлекая их из женского тела на седьмой день после зачатия. Процедуру Герсаид содеял абсолютно несложной и безболезненной, подобное вытягиванию небольшого острого предмета из тела. Пустое пространство мигом затягивалось, не оставляя ни малейшего шрама.

Так вот, вначале правители уничтожили транусцию – единственный источник благого питания и размножения населения. Из-за отсутствия сока аллеи лобчематок пустовали. Родители перестали видеть смысл в дальнейшем вынашивании потомства. Те же, кто от безнадежности пытался выносить дитя самостоятельно, оставались разочарованными: их органы не были рассчитаны для продолжительного сохранения и развития плода. Остальные же отчаялись, когда из лобчлематки выползло существо, мрачное, сутулое, не желавшее выпрямляться и становиться гладким и красивым. Оно таращило голодные глаза на лобчлематку, обнюхав ее и не обнаружив питательного сока, переваливаясь на четырех конечностях, рыча и пуская мерзкие липкие слюни, двигалось к родителям, но через несколько активных движений падало бездыханно и высыхало, превращаясь в твердый кусок коряги. Родители, глубоко вдохнув, отправлялись в жалкие покровы, понурив свои верхние головы, нижние же всегда глядели под ноги.

Потеряв пищу, народы попросили Герсаида дать им нечто, заменяющее транусцию. Герсаид молчал. Народы, испив последние запасы, постепенно прекращали существовать. Кто-то пробовал употреблять в пищу горькую массу колючего крастосина, растущего на песках Гурр, смешав его с лирцакией, передающий вкус сладостного ароматного шоколадного динмаля.

Они выжили. Но квелость в тощих ногах и низкая работоспособность не позволяли особо выполнять обязанности. Размножение остановилось, народы слабели, а власть, заранее заполнившая резервы достаточным количеством сока транусции, продолжала уничтожать войска. Сок выдавался лишь служащим, но это означало гибель в смертельных боях, не имеющих смысла. Большинство народов вступало в ряды аркседов, лишь бы испить благой сок, данный Герсаидом. На верхушке по обе стороны боевых полей восседали владыки, смеясь и хлопая в голубые и длинные ладони, глядя, как бойцы умерщвляют друг друга. Затем правители, воеводы и советники собирались у Туипнавдлаира и обсуждали битву, наслаждаясь вкусом и амбровым цветом сока транусции.

ГЛАВА 3

«Когда никто не мог родиться, она была рождена». Герсаид, демиург Вазифрии

Лишь в полной темноте, под тяжким бременем блеющих шабраков в долине мирного Зеора и грозного Сертукла, там, где ввысь уходит гора из камня, на груди которой благим умом и силой любви заботливого Создателя, во влажной щели меж скал, запустивший по ветру мироздания два мизерных семян хранившиеся за пазухой холодной тишины, и те куски, застряв специально, пустились превращаться в существа, наполнив свой пылкий и озорной язык, стрелою устремив к Вазифрии лучи. Вдали на той горе флэш озарился. Пастух заметил тот мгновенный тайный знак. Отбросив прочь свои понты, оставив у подножья стадо шабраков в кругу мурахивов, летающих над ними, уселся на одного из них и ввысь поднялся. И на той горе огромный плод благой транусции сорвал и молнией спустился вниз. В ту пору у его жены последний день в утробе ребенок голодал. Питанием служили нашедшие в песках червивые дома. Они лишь мелким безвкусным рашипом насыщались и жирным грузом величины конечности Туипнавдлаира они размеров достигали, и тот ребенок питался ими через мать. Но перекладывать пора дитя из лона в лобчлематку, которой не было вовек. Всех также уничтожил глупый век. Но вот им повезло. пастух тот сок в чашу налил и женщине своей споил. Ей силы он прибавил, и вверх она без мурахива помощи взошла сквозь тучный звон горящих голодных глаз, кишащих вокруг, и во второй, проросший лобчлематки алый куст, извлекшее дитя перенесла.

Поцелуем закрепила любовь свою и вознесла она молитвы Герсаиду. И отозвался он: назвать ту дочь Вазифрией и в сферу раскольную и опасную, затем начать их путь и там остаться жить. Миры спасти, посеяв в них добро, вот цель Вазифрии была. Через неделю пастух с женой, поднявшись кверху, из чаши каменной полили обильно те кусты. Из лобчлематки стало выползать небольшое существо и пожирать ее. Сморщенный комок, неспешно двигаясь к отцу, вдруг обездвижено упал. Расплакались родители, но мать, к ней подбежав, вновь соком напоила, сорвав с растущего куста плоды. Отец, подняв на руки дитя с земли на ступни поставил, и двинулось оно. И вот под славной каменой скалой, где из щели вьется благородный спасительный куст с прекрасным ароматом свежего озона, раскинув волосы свои и спину выпрямив, морщины разогнав движением и чистое гладкое тело. Оно кругом повернулось. Увидели они: стояла уверенно пред ними, конечностями упираясь в камень, прекрасной внешности, с горящими глазами, родная дочь. Они накинули на плечи ее сотканную из Нилаины ткань и убежали прочь.

ГЛАВА 4

События случаются не зря. Их все продумал я. Герсаид – создатель мироздания

Ушедших в тленность невозможно возвратить, лишь в памяти хранимая их внешность. Слова, похожие на каждого из нас, восходят светлым знаком и знаменьем в наших внутренних сердцах. Их в нас вживили.

Пастух, собрав свои сбережения из теплых шкур шабраков и лумин, а также нескольких живых шабраков с собою захватив, пустился со своей семьей в далекий путь. Мурахива оседлав, они отправились туда, где ярким излучением дышала грудью и создавала каждый раз что-то великое и непонятное Вазифрия.

К миру злому для всех остальных они приближались. И вот она, раскрыв свои растительности, их приняла. Но мурахив немного был испуган и крылья острые защитные распустил, но, увидав красоты те, покорно приземлился, не желая улетать. И понял, что лучше им и его семье продолжить обитать именно здесь. И пустился он в обратный путь, чтоб рассказать про новый мир.

Пастух же, очутившись здесь, был поражен твореньем этим, и пищи оказалось здесь полно. Транусция цвела на каждом шаге, и пали под ноги отмершие листы, и новые на их местах вырастали. Вазифрия, так девочку назвали пастух и мать. Она, отбросив одеяния, горящими глазами наблюдала мир и улыбалась. Затем устремилась вглубь лесов и там увидела, что снизу повсюду яркий свет горел, но не слепил немного. Ступни ей он грел. Здесь на ветвях свисали невиданные ранее творения. Их Герсаид не создавал, они тем миром были сформированы желаньем жизни.

Герсаид лишь радовался им. Вазифрия – вершина его любви. Он горячо стремился к ней, но только одним прикосновением к дыханью мира понимал, что вот она, раскольница миров и хранительница мирозданья. Ту девочку он силой наградил, касаясь или взмахом рук, любая вещь раскалывалась на две части и также с ее прикосновеньем могла вновь цельной стать. Создатель свысока гордился своим решением неурядиц в порядке построения миров. Он сам не мог поделать более со злом, и лишь через посредника ему это удалось. Но без трудностей не наведешь порядок во Вселенной, без потерь не создашь того, чего так просит этот мир. Пришлось непросто жить Вазифрии, раскольнице миров.

ГЛАВА 5

На новом месте посреди больших деревьев пастух выпустил шабраков в поисках еды. Они растительность за миг расчистили, создав пространство для строительства жилищ. Пастух, его жена напились сока, набрались сил, и вскоре деревья молодые порубили инструментами, привезенных из прежнего жилья, и начали строить дом. Вокруг стоял аромат сладостных цветов из массы крепкой, но благородной и волшебной, липкой, что местами под ногами их была. Они промазывали стволы, и друг на друга ложились, так Герсаид велел. И вскоре возвели они большую коробку, и подлетала стая мурахивов и помогала им. Оставим их, отыщем девочку в лесу.

Вазифрия услышав шепот в глубинных недрах той земли, от аромата почуяв головокружение, она стремилась что-то найти. Вокруг летали мурахивы, розестки сеяли в траву остатки семени и пели голосистые палекалы на ветвях. Но напев чей-то золотистый, дыханье теплое, чье она искала и бродила в густой растительности той. Создание с волосами длинными и горящими глазами. она попала к месту, где ярко сиял тот камень, который жизнью мира сего был. К красочному свету подошла и вдруг услышала слова.

"Вазифрия! Тебя назвали так не зря! В твоей крови не только сок транусции и страсть родителей течет. В груди твоей есть сила, которая изменит все. В твоих ладонях мощь Вселенной, глаза наполнены любовью, а в волосах зеленый гений. Он мысль найти поможет тебе. Сам Герсаид, отец твой дальний, желавший в сей мир добро вернуть. Я – твоя внутренняя сила. Питать тебя – вот моя цель. Забвеньем скоро я усну, а продолжать вселять в умы жильцов добро и, помогая видеть ночь, я более не мочь. Со злом ты справишься в два счета, но только не смотри в сердца созданий мимолетных. Влюбиться можешь, и тогда забудешь ты предназначение, отдашь ему все до конца. Погибнет этот мир, он еле дышит, и ты погибнешь вместе с ним. У Герсаида поедет крыша, и он исчезнет. Рухнет мир! Но чтобы это не случилось, Вазифрия, внимай словам. В твоих руках сила могучая! Раскольница ты! Это знай! Твои прикосновения к предметам разделят пополам. Ты коснись твердой поверхности и произнеси имя свое. Из недр вырвется свет, мощный и жидкий жизненный металл".

Вазифрия растерянно смотрела, искала того, кто говорил, но только шепот этот нежный и густой пар стремился ввысь. Она рукою прикоснулась к земле, той, что теплою была, и голосом молодой Кизори имя свое негромко произнесла. Глубокий вдох и дикий визг, гул и тряска. Встряхнуло сильно, и земля на равные две части раскололась. Потоком хлынула вода.

Наполнились низины мира, закрылись ямы, и река, подобно в венах соку транусции, так мило, нежно потекла. Вазифрия на мир глядела, удивлялась тому, как быстро он изменился, лишь прикоснулась единожды к нему. Она в той теплой жидкости умылась всем телом, погружаясь ямы вглубь, что наполнялась рядом. Но все же вопросы терзали ее.

Так что же будет со мною дальше? Что значит надо спасти мир? И как это вообще влюбиться? И кем окажется кумир? Какой еще мир расколоть мне? Поверит ли народ словам? Хотят ли они жизни тихой? И надоела ли им война?