Дочь кузнеца, или Секреты Cредневековой стоматологии

Неведомым образом я попала в какую-то убогую, темную комнатушку, на вид не более шести метров площадью. И комнатой-то не назовешь. Все, что находится вокруг – сплошь допотопные музейные экспонаты, иначе не скажешь. Ни одного привычного взору предмета: ни телевизора, ни элементарного радиоприемника, которые, худо-бедно, водятся в любой отдаленной деревне о двух дворах, ни мебели…

Я бы покачала недоумённо головой, да вот только в затылке от резких движений стреляло, потому продолжила просто изучать обстановку.

Стены в этой странной каморке были из потемневшей, грубой древесины, а пол даже не деревянный – земляной, от него веяло холодом.

Пахло сыростью и плесенью.

Бревна, из которых было сколочено помещение, местами поросли мхом, вокруг ни малейшего намека на уют.

Лампа отбрасывала тусклый свет на грубое деревянное распятие, висящее на стене – похоже, это единственное украшение странной комнатушки.

Я с трудом, стараясь даже дышать через раз, села.

В голове мелькали разные догадки, вытесняя одна другую. Где я? В какой такой глуши? Что со мной произошло, куда меня занесло? Может, я и правда сплю? А может быть, я без сознания и это просто галлюцинации?

Блуждающим взором нахожу оконце, если его вообще можно так назвать. В покосившейся раме даже нет стекла, просто пробитая в стене дырка, в которой растянут бычий пузырь, мерзко жёлтого цвета, точь-в-точь как в старых фильмах про крепостное право.

Понимаю, что многого через такое “стекло” не углядишь.

В итоге, набравшись решимости, встала и медленно пошаркала вон из комнатушки к видневшемуся проходу, занавешенному какой-то дерюжкой.

Отодвигаю “штору” и выхожу в ещё одну комнату. Я даже глаза шире распахнула от представшей картины! Это помещение было куда больше моей “спаленки”.

Здесь в дальнем от меня углу высилась целая гора какой-то хозяйственной утвари, там и сям громоздились непривычные городскому человеку предметы, они казались будто перенесенными из учебника истории в реальность. Шайки, лоханки, котелки, пропитанные копотью и тому подобная рухлядь.

Я с удивлением разглядывала покрытый ржавчиной горн, дырявые меха, наковальню, молот, клещи и, знавшее лучшие времена, деревянное ведро, видимо, для воды. На стенах висели полки, на них – какая-то глиняная посуда. В уголке тускло светила медная масляная лампа, тоже древняя, от неё несло невыносимым чадом.

Ещё одно окно, побольше размером, по центру стоял большой грубо сколоченный стол, вокруг него широкие лавки, и, самое примечательное, монструозная печь.

Удостоверившись, что и тут никого нет, несмело шагнула вперёд. Мой путь лежал ко входной двери. С трудом потянув странной формы ручку, вышла в сени, отделявшие жилую часть дома от улицы. В этом тамбуре стояли короткие лавки с тазом, полным воды.

Преодолела два метра до ещё одной двери и с очередным усилием толкнула створку, послышался противный скрип плохо смазанных петель. И тут, стоило мне выглянуть наружу, под ноги кинулся поросенок, он больно толкнулся в мои икры и с визгом помчался прочь.

С бешено колотящимся от пережитого испуга сердцем, прижалась спиной к стене.

Значит, все-таки деревня?

Успокоившись и стараясь не дать холодным тискам страха вперемешку с паникой взять верх, выглянула-таки наружу.

Большой двор. Всё пространство казалось пропитанным запахом навоза. Рой мух вился над кучкой экскрементов, оставленных животными.

Солнце было уже довольно высоко. На дворе, похоже, весна – деревья щеголяли яркой молодой листвой, на некоторых только-только раскрылись почки. Переливы неведомых певчих птиц слышались среди ветвей, как гимн пробуждающейся природе.

Устав, чувствуя, что колени подгибаются от слабости, вернулась в хижину. Внезапно кто-то прыгает мне сзади на спину, я испуганно вздрагиваю, едва удержав равновесие. Крик застрял в горле и вдруг пришло понимание – это всего лишь кот. Снимаю животное с плеч, и поражённо выдыхаю:

– Барсик?!

Точно он!

– Барсик! Малыш мой! Как ты сюда попал? Где мы? – я прижимаю теплое кошачье тельце к себе, и тут замечаю несоответствие.

Вроде бы те же яркие желтые глаза, та же серая шерстка, но вот на шее белое пятно, а его отродясь у моего кота не было.

Но до чего же похожи, почти близнецы!

Животное, сердито фыркнув, оттолкнуло меня лапами и вырвалось из моих объятий.Я не стала удерживать.

Оказавшись в доме, первым делом ещё раз огляделась, на этот раз в поисках воды.

В одном углу заметила потемневшую, неприглядную деревянную кадку, неподалеку от неё глиняный кувшин с отбитой ручкой.

Зачерпнув воду, с наслаждением осушила тару. Вкус странный и ощущения необычные – эта вода холодила нутро, одновременно добавляя добрую порцию бодрости.

– Итак, и всё же где я очутилась? – звук моего осипшего голоса немного успокаивал.

Самая здравая версия – я вижу галлюцинации после наркоза. Ведь я хорошо помню, как израненная, лежала на асфальте после катастрофы. Еще кто-то всё кричал: «Скорую, Скорую!». Но разве бывают такие реалистичные видения? Так куда меня занесло? И спросить-то не у кого, в этой проклятой хибаре ни души, кроме кота.

Раздавшийся скрип входной двери заставил вздрогнуть и медленно обернуться.

На пороге замер человек.

На меня пристально смотрел коренастый мужчина среднего роста, с мускулистыми руками, смуглолицый, с задубевшей, обветренной кожей и густыми темными волосами. Лицо обрамляла борода, не менее густая, чем его шевелюра. Глаза его были карими, а взгляд проницательным и в то же время строгим. Но, как ни странно, никакого страха он во мне не вызвал. Немудреная одежда незнакомца состояла из засаленного кожаного фартука (никогда раньше не видела подобного кроя), и грубых штанов, заправленных в высокие сапоги. В руке он держал железный шлем, явный реликт из прошлого.

Первый увиденный мной после пробуждения человек шагнул навстречу и радостно воскликнул:

– Дочка! Ты очнулась!

И тут до меня дошло, что я вообще ничего не понимаю…

Глава 2

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день», – подумалось мне любимой поговоркой покойной крёстной. Выходит, я уже в чьи-то дочки попала. А весь этот бред, то ли сон, то ли явь, начался с той аварии на трассе. Да, это было последнее, что я запомнила. Как говорится, из огня да в полымя.

Интересно, кто этот странный мужик? Лесник какой-то, что ли? А может, это вообще просто чей-то дурной, злой розыгрыш? Но кому понадобилось так меня разыгрывать? Перевозить в какое-то грязное захолустье? Программа «Вас снимает скрытая камера»? Это же даже не смешно! Наваждение какое-то…

Догадки и версии так и крутились в голове, вихрем сменяя одна другую и не давая мне толком сосредоточиться. Между тем вошедший спешно отложил железный шлем, который он держал в руках, в сторону и тут же бросился ко мне с неподдельной радостью.

– Лира, голубка ты моя! Доченька! Ты уж и на ногах! – мужчина порывисто схватил меня за руку и бережно поднес ее к своей бородатой щеке, крепко прижав мои пальцы своей ладонью. От него исходил стойкий запах гари, грубая одежда была пропитана еще какими-то неприятными ароматами. Кожа его была сальной, а свалявшиеся тёмные волосы с проседью выглядели так, словно он не мылся около года. Появись такой тип у нас на улице в Самаре, его бы точно приняли за бомжа. Но, похоже, это и есть хозяин хибары, в которую я попала. Ладно, посмотрим что дальше будет… Решила в первые минуты принять выжидательную позицию: слушать, не комментируя. А там уж как получится…

А ещё… я прекрасно понимала язык. Английский? Странный только, не такой, каким я его знала, но тем не менее для меня вполне ясный.

Новоявленный папаша пару раз чмокнул мою ладонь и грузно опустился на ветхую скамейку рядом. К нему на колени запрыгнул тот самый серый кот, свернулся клубком и стал мурчать, а хозяин, поглаживая его мягкую шёрстку, повел свою речь.

– Ох уж и боялся я, что отойдешь ты на небеса, моя ласточка! – стал неспешно, с расстановкой рассказывать мужчина, покачивая головой. В речи его чувствовалась искренняя тревога, но говорил он обстоятельно, без суетных причитаний. Голос его звучал грубовато, с хрипотцой.

– Три дня и три ночи ты металась в бреду, в горячке. Добрая старая Мэгги уж выхаживала тебя, как могла… И мазями, и припарками, и травами – чем только ни лечила, ничто не помогало! Недавно она ушла к себе, всё же и хозяйство у неё, следить надо. А так всё у твоей постели хлопотала.

Мужчина помолчал, устремив задумчивый взор куда-то вдаль, мимо меня.