Злое влечение

– Зато у тебя щеки зарумянились, – сказал он.

– Хочешь меня споить?

– Как-нибудь. Интересно посмотреть, что ты будешь говорить заплетающимся языком, – ответил он.

– Не знаю. До такого степени не напивалась.

– Разве не хотелось забыться? Хоть раз в жизни? – спросил он.

– Хотелось. А разве получиться забыться? У тебя получалось?

– Нет, – ответил Аркадий. Положил кружок картошки себе на ладонь. Задумчиво на нее посмотрела. Протянул ладонь мне. – Возьми, но без рук.

Мы были в людном месте. Он все также задумчиво смотрел на свою ладонь. И что это? Проверка на стессоустойчивость? Хотя какая разница. Я наклонилась к его ладони, подцепляя губами хрустящий кружочек. Подцепила его, случайно скользнув языком по его ладони. Жесткая ладонь. Крепкая. У него были сильные руки, которые я еще помнила. Я подняла голову. Посмотрела на него. Аркадий сжал кулак.

– На сегодня свободна, – допивая первый бокал, сказал он. Я кивнула. Ни слова не говоря пошла к выходу.

Мы с ним просидели около часа. При этом время пролетело быстро. Я даже его не заметила. Все же Аркадий как-то странно на меня влиял. Он был опасным и страшным. Я чувствовала, что каждый мой ответ – это хождение по канату. Но при этом я не чувствовала напряжения, когда с ним разговаривала.

Дома мама с Пашей смотрели телевизор. Я перекусила и пошла спать. Несмотря на дневной сон, я все еще чувствовала усталость. Или эта усталость была от общения с Аркадием?

Сквозь сон я слышала, как в комнату вошла мама. Слышала ее тихие шаги. Вздохи. Она за меня переживала. Я это знала. Но при этом быть той, кем она хотела меня видеть, я не могла.

Раньше меня это сильно напрягало. Я должна была хотеть семью и детей. Мне нужно было получить образование. Потом устроиться на хорошую работу. И мужчина рядом со мной должен был быть только хороший. Все это должно было быть обязательно. Но я понимала, что со мной чего-то не то. Ущербная, одним словом, потому что нормальной женщине Аркадий не будет нравиться. Меня же к нему определенно тянуло.

На следующий день я встала довольно рано. Еще подумала о косметике, но не стала краситься. Если что, всегда можно будет потом подвести глаза и губы. Отделавшись только кремом и тональником, я вышла ждать такси.

Кто-то уже вышел с собаками. Двор медленно оживал. И впервые за долгое время я чувствовала эту жизнь. Меня не раздражало пасмурное небо. Я не боялась попасть под дождь. Да и дождь меня не волновал. А еще я больше не ждала удачи. Не верила, что все будет хорошо. В любом случае от Аркадия мне сегодня достанется. И это будет плохо.

В офисе были только дежурные операторы. Не знаю чем они занимались, но видимо чем-то важным, раз этот процесс нельзя было прервать на сон. В приемной никого не было. Я дернула руку кабинета. Дверь была открыта. Аркадий сидел на диване и пил пиво из банки, закусывая крекером. Я сняла ботинки. Прикрыла за собой дверь.

– Ты хоть ложился спать или всю ночь пил?

– Это уже похмел, – ответил он. – Иди сюда. Как сегодня спалось?

– Хорошо. Спасибо. А тебе как спалось?

– Как пришел домой, так сразу вырубился, – ответил он, кидая на ковер крекер. – Подними его без рук.

Любопытный взгляд. Он ожидал мою реакцию. Изучал. Пришлось опускаться на колени. Нагибаться. От ковра пахло чистотой. Видимо ночью проводили уборку. Но это все равно не уничтожало всех бактерий. Ладно. Нужно ему это, я сделаю. Губами подобрала печенюшку. Вторую он уронил уже около своей ноги в черном носке. Ему нравиться унижать? Или ему нравится ставить в неловкое положение? Третий крекер он положил к себе на колено. Черные брюки. Я немного пошатнулась и стукнулась подбородком об его колено, но печенье подхватить успела. И последнюю он положил к себе на ладонь. Я посмотрела в его глаза. В них больше не было любопытства. Расслабленность? Желание? Его это заводило! Дыхание неровное. Тело напряжено. Я наклонилась к его ладони. Скользнула по ней языком, подхватывая печенье. Услышала его тяжелый выдох. Опять скользнула языком по ладони, обходя языком бугры и подходя к основанию пальцев. Он молчал, позволяя мне продолжать. Я же губами прошлась по его указательному пальцу, лизнула подушечку пальца и вновь посмотрела на него. Аркадий продолжал смотреть на меня.

– Чертовка, – он оскалился. Протянул мне банку пива. – Пей. До конца.