Злое влечение

– В них можно почерпнуть любопытные идеи. Но закапывал я не женщину. Мужика. Нужно было отомстить одному хрену. Даже ящик не понадобился.

Я отвернулась от него. Откинулась на спинку дивана.

– Тебя не пугают мои истории?

– Напрягают. Что-то из этого может быть сказано для красивого слова. Что-то правда. Но до ужаса не пугают.

– Когда домой придешь, что будешь делать?

– Поем и лягу спать. Я ночью плохо спала, – ответила я.

После стука вошла Марина. Сказала, что подошел Олег Таров. Обычный, ничем не цепляющий и одетый не по форме. Мужчина… Нет, все же его надо было обозначить. Пусть мне было и тяжело это произносить даже про себя, но у него было имя. Аркадий разрешил ему войти. Я даже обрадовалась когда Аркадий убрал ладонь из-под моей юбки.

– Ты у нас разбирался с парнем, который дочку сто тринадцатого изнасиловал?

– Там все улажено.

– Угу. Этот парень теперь за распространение наркоты сесть готовиться. Это не нравится его отцу.

– Парень чистый был. Ни с чем таким не был замечен.

– Ты с ним разговаривал. Чего скажешь?

– Упрямый, наглый, самоуверенный. Думаю, что он хочет насолить отцу.

– Это вот этот наглый и самоуверенный? – Аркадий достал телефон. Нашел фотографию парня с залысиной и в очках. – Ты с ним работал?

– Там другой был. Если нужно, то я подниму дело… – испуганно сказал Олег.

– Подними. Надо разобраться, кто нас дурит. Еще мне нужен человек на адрес. Тринадцать двадцать восемь считает, что ее обворовали, но при этом ничего не пропало. Но у нее ощущение такие. Пусть по камерам посмотрят. Опись проведут. Сравнят с имеющейся и уговорят пройти клиента обследование в клиники. Иногда витаминов хватает, чтобы чертей перестать видеть.

– Аркадий Валерьевич, я исправляюсь.

– Надеюсь. Третий косяк от твоего отдела – ты слетаешь с должности, – спокойно ответил Аркадий.

– Больше не повториться, – пообещал Олег. Он ушел. Мы вновь остались вдвоем.

– Ты решаешь любые проблемы?

– Или их создаю, – ответил он. – Пойдем тебе прическу делать? После этого пообедаем и я тебя отпущу на сегодня.

Я кивнула. Он поднялся. Сразу стало легче дышать. Я поспешила встать с дивана. Оправила юбку.

– Можно спросить?

– Назовешь мое имя, то можно.

– Мне вне работы можно в других вещах ходить? Или даже куртку с логотипом компании носить?

– Ходи в нашей одежде. Я тебе и так ее разнообразил по цветам, – ответил он, забирая со стола ключи и кошелек. – Телефон тебе отдали?

– Да.

– Будь на связи двадцать четыре часа. Никакого алкоголя в свободное время. Никаких запрещенных веществ и снотворного. Если я позвоню и скажу, что тебя ждет машина, то без вопросов садишься в нее. Никаких ночевок вне дома. Если едешь куда-то, то предупреждаешь о своих планах. В телефоне есть приложение. Туда заносишь планы. Что после работы пошла в магазин с такого-то по такое время. Или куда там тебе надо. Если мне придется тебя искать, то я разозлюсь. Завтра приходишь в половину восьмого и сразу в кабинет. Держи ключи.

– Я так быстро не доеду.

– Возьми такси. Чек в бухгалтерию. Деньги вернут. Ключи, – он протянул мне связку ключей от офиса. – Надеюсь, что ты мое доверие оправдаешь.

– Постараюсь.

Доверие. Что я его не предам? Или что буду поддерживать в его делах? Но это незаконно. Я не хотела бы связываться с криминалом. Или это был не криминал, а все было грамотно юридически оформлено?

Раньше я не была в салонах красоты. Как-то денег на это никогда не хватало. Красить волосы я не любила. А стригла меня последний раз моя мама. Волосы у меня отрастали лишь до лопаток. Дальше расти они отказывались. Поэтому я раз в год с помощью мамы равняла кончики и мне этого вполне хватало.

– Сзади мы делаем ей коротко. Спереди оставляем длинные пряди. Насыщенный черны с рыжими прядями. Белые пряди сзади, и одну слева, – велел Аркадий, показывая мастеру, как он видит мою прическу. – Обновлять раз в две недели.

Пока мастер принялась колдовать над моими волосами, он ушел в мужской зал. Я же закрыла глаза. Все было сложно. Очень сложно. Я устала. У меня было желание пойти домой и просто лечь спать, но при этом в голове то и дело возникали воспоминания, в которых то и дело мелькали глаза Аркадия. Какой же у него был тяжелый взгляд!

Теплый воздух фена вызывал приятные ощущения. Я расслабилась настолько, что задремала, поэтому не заметила, как вернулся Аркадий, но стоило мне было усышать его голос, так я тут же очнулась.

– Мне нравится, – сказал Аркадий, рассматривая мою прическу. Я же в зеркале смотрела на него, совсем не обращая внимания на прическу. – Тебе как?

– Хорошо, – ответила я. Он одобрительно прикрыл глаза. Я прям реально почувствовала его одобрение и от этого невольно улыбнулась. Он все же действовал на меня странно. И этого я не могла себе объяснить.

Вот он мне помог надеть куртку. Заботливо поправил капюшон, словно нечаянно прикасаясь к моей коже. Но мне показалось, что он это делал специально. Ресторан. Там он мне предлагал самой выбрать блюда. И при этом был любезным и внимательным. Только в его глазах начало все больше проскальзывать молнии.

– Не обязательно играть роль, которая не нравится, – сказала я.

– Ты о чем? – Аркадий удивленно приподнял брови.

– Тебе не нравится быть любезным и добрым. Не надо играть эту роль.

– Но тебе она нравится.

– Добрый и внимательный мужчина – это как теплое солнечное утро. Оно нравится всем. Согласись? Мало кто встречает солнечный день с недовольным видом. Понятно, что это притягивает. Но не надо делать то, что тебе не нравится, чтобы заставить завтра прийти в офис. Там же важен первый шаг. Где-то я это слышала, – я отложила вилку. Потерла виски. – Первый шаг как бы формирует начало привычки. Вначале человек соглашается, но потом приходит домой, где все привычно. Начинает сомневаться и в итоге отказывается. Важно, чтобы он пришел на следующий день. На седьмой. Двадцать первый и через три месяца. Ты считаешь, что я сорвусь от воспоминаний и твоего давления. Вот и пытаешься подсластить. Показать, что все может быть не так плохо.

– Считаешь, что я не прав?

– Почему? Ты прав. Это действует. Но тебе от этого не комфортно. Ты же уже забыл, что такое доброта. И когда пытаешься все это вспомнить, то тебя это злит. Вот и говорю, что не надо. Я все равно завтра приду.

– Объясни. Это не жажда денег. Они тебе нужны, но не настолько. Не страх. Я не вижу его в твоих глазах.

– Страшит неизвестность. Но тут я понимаю, с чем столкнусь. Если бы я встретила хорошего парня, как моя сестра, который бы водил меня в кино и дарил цветы, шарики и медведей, то я бы растерялась больше, чем от встречи с тобой. Ты понятный. Это притягивает больше, чем твоя наигранная любезность. Я не чувствую рядом с тобой ущербной. К тому же на подсознательном уровне меня притягивают такие мужчины, как ты. Ты выбрал за меня внешний вид. Скорее всего ты продолжишь дальше лезть в мою жизнь на более глубоких уровнях, держа надо мной контроль. Усиливая его. Тебе нужно кого-то постоянно держать в полном подчинение. А мне это как раз нравится. Мне понравилось тебе подчиняться, потому что это как привычно, так и… И мне не надо больше думать. Решать, как жить. Пытаться стать той, кем я не являюсь. Поэтому я завтра вернусь.

– Ты работала с психологом?

– Да. Когда все произошло в первый раз. Второй раз я переживала, что не могу выбраться из больных отношений. Не могу ответить нет, седому мужику, которому нравилось меня зажимать в подсобке. Мозг кричал, что это неправильно. Мне он сам по себе был внешне противен. Но когда его не стало, то я о нем плакала. Было даже время, что мне его не хватало. В этом самой себе сложно признаться. Тогда я стану неправильной. Ущербной. Такое нравится не может. Страх – это не любовь. Омерзение, презрение – всего этого надо избегать.