Теперь я живу у тебя

– А ты уверена, что любовь была? – спросил он. Этот вопрос заставил задуматься.

– Да, любовь была, – ответила я. – Но она прошла. Ушла, но я не заметила как это произошло.

Я ушла из кухни в комнату. Мне нужно было побыть одной, чтобы многое понять. Александр Павлович меня напрягал. Мешал думать и вспоминать.

Воспоминания подкидывали картинки, как он меня забрал из роддома с Макаром. Как он каждый вечер бутылочки стерилизовал. Я помнила, как мы с ним гуляли по парку. Макар учился ходить, держась за наши руки, а потом мы сидели с Петей на лавочке и с гордостью смотрели, как Макар бегает по дорожкам и на детской площадке.

Я помнила, как мы вечером с ним смотрели фильмы. Была у нас традиция, чтобы по пятницам выбирать фильм и смотреть его вместе, а потом обсуждать. Или как мы ездили встречать Новый год за город. Счастливые моменты то и дело появлялись в памяти. Такие моменты, от которых становилось приятно на душе. При этом каждое воспоминание отзывалось болью. У нас была счастливая жизнь. Счастливая семья. Да, проблемы были, но у кого их не бывает? Мы старались, стремились к лучшему. И вот сейчас, когда можно было бы жить и жить, Петя все разрушил.

Слезы полились сами по себе. Я старалась их сдержать, но именно сейчас я в полную силу почувствовала предательство человека, которому когда-то доверяла. И которого любила. Да, я его любила. Мне хотелось с ним прожить всю жизнь, но теперь это было невозможно.

Говорят, что простить можно. Но при этом есть и поговорка, что дважды в одну воду не входят. Могла бы я простить измену? Если честно, то да. Я бы ее простила, без ребенка. Но Петя сделал этой женщине ребенка. И назад я его принять не могла. Мне в голову не приходил такой формат семьи. Ему же нужно было общаться с ребенком. Воспитывать его. Брать к себе. Вот как он это все видел? Как представлял нашу дальнейшую жизнь? Хотя он об этом не задумывался. Ему хотелось переспать с женщиной, вот он с ней и переспал. И желание было настолько сильным, что он даже перестал думать о защите.

– Вот где ты прячешься, – сказал Александр Павлович.

– Да. Мне надо побыть немного одной, – ответила я, стараясь вытереть набежавшие слезы.

– Знаешь к чему приведут вот эти мысли в одиночестве? Ты придешь к выводу, что во всем виновата сама, – сказал он. Подошел ко мне. Обнял. – Хочешь плакать, так плач. Ничего в слезах плохого нет. Но не закрывайся от других.

– Наоборот. Проще выплакаться и все.

– Нет. Не проще. Знал я человека, который ушел в себя из-за провала на экзамене. Также думали, что это ерунда. Сейчас подумает и в себя придет. А не пришел. В такую депрессию ушел, что врачи вытащить не смогли. Поэтому даже если кажется, что человек справляется, но у него проблемы, то лучше эти проблемы разделить с ним, чем оставить наедине. Ты ведь живешь по такому же принципу. Так чего удивляешься?

– Я привыкла людям помогать и не отворачиваться от них.

– А сама боишься принимать помощь, потому что не знаешь, как на нее реагировать, – ответил Александр Павлович.

– Вы меня отвлекли разговором.

– Ну и славно. Пойдем ужинать.

– Да, поесть надо. А еще надо умыться.

Пока я умывалась, он наложил макароны с сосисками и сыром. Пришлось есть, хотя аппетита как такого не было.

– Вы заставили меня задумать про любовь. Она была. Я помню, что любовь была. И сейчас я не уверена, что она прошла. Можете сейчас возразить и сказать, что если любишь, то не изменишь, но тут другое. У них другая любовь. Не та, где жена встречает с работы мужа и не та, где муж сварит бульон и побежит в аптеку, потому что любимой плохо. У них любовь яркая. Дикая. У них в глазах искры горят друг от друга. Эти фотографии у меня не выходят из головы, но от них именно искрит. Только может ли человек долго прожить вот в таком состоянии? Когда все искрит и любовь идет на пределе сил?

– У нас с Жанной так было, – сказал Александр Павлович. – Мы пока в медовом отпуске были, то неделю без электричества просидели.

– Так искрило, что проводка перегорела?

– Ну, у нас в номере сначала лампочка лопнула. Потом розетка заискрилась. На вишенку был ураган, наводнение и отключение электричества, – ответил Александр Павлович. – Потом страсть сходит на нет. Ее место заменяет быт. Но при этом нет-нет, да огоньки опять полетят. Вот на этих огоньках и держатся отношения.

– Тогда я точно гореть не умею, а Жанна из тех женщин, которые горят. Вот поэтому Петя и ушел к ней.

– Не правда. Я уверен, что в каждой женщине есть огонь, только вот разжечь его дано не каждому. Да и не всегда охота гореть. Чаще охота в тепле нежиться, – ответил Александр Павлович. – Вот об этом я и говорю. Когда начинаешь думать о прошлом, вспоминать, анализировать, то начинаешь корить в первую очередь себя. Думать, где чего упустил. Чего не дал, раз она на поиски пошла.

– Но ведь они правда ушли на поиски. Или все же это был тот момент, когда противостоять было выше сил?

– В любом случае мы их все равно оправдаем, потому что любим. Какую бы боль они нам не причинили, но просто так вычеркнуть из сердца не получится.

– Верно. Не получится. А еще эмоции напоминают качели. Я даже толком уловить не могу, что чувствую. Мне больно, но при этом и я стараюсь его понять. Стараюсь встать на место этой женщине.

– Бесполезная трата времени. Ты никогда не станешь Жанной, а я не стану Петром, – ответил Александр Павлович. – Давай немного отвлечемся и решим бытовые проблемы. Я как бы у тебя поживу какое-то время. Нужно рассчитать оплату за квартиру и еду. Как лучше?

– Я не знаю. Мне как-то неудобно у вас деньги брать.

– Брось. Ты мне не обязана помогать, а тем более содержать. Можем закупаться продуктами пополам. Как думаешь?

– Можно. Будете торт?

– Не откажусь.

– Сегодня хотела с сыном кино посмотреть, но ему сейчас не до меня.

– Так вместе посмотрим. Нужно же отвлечься. Не все время думать о том, как так вышло и чего делать.

– Верно. Живем дальше и радуемся жизни.

– Поэтому мы с тобой завтра пойдем в театр.

– Зачем?

– Будем радоваться жизни.

– У меня сын.

– У тебя есть еще и муж, который его хотел к себе забрать. Вот пусть и познакомит его с Жанной, Мишкой и Машкой и Лешей. Посмотрим на его реакцию. Он там может захочет остаться, а может прибежит к тебе и не будет больше выносить мозг. Отправь его туда с ночевкой.

– По вашему хитрому лицу, я на это не решусь.

– Тогда на вечер. После театра его заберем. Он сейчас видит лишь твою сторону конфликта. Пусть посмотрит на сторону отца. Картинка должна быть объективной для принятия решения.

– Мы с Петей договорились, что я не претендую на алименты и машину, поэтому он останется со мной.

– Вы до этого договаривались о другом. А Петя похоже непостоянный человек. Может ему завтра вожжа под хвост попадет, и он тогда все изменит.

– Я поговорю с Петей и Макаром, а потом решу.

– Хорошо. Но два билета у меня уже есть, – ответил Александр Павлович. – «Отелло». Нам подойдет.

Я только головой покачала, сдерживая смех. Да уж, совпадение так совпадение. Пойти мне хотелось. Я сто лет никуда не выбиралась. А сейчас надо было отвлекаться. Думать о хорошем, жить. Так чего мне закрываться в четырех стенах? Петя явно переживать не будет, а будет развлекаться с Жанной. Так я чем хуже? И он меня не обвинит, что я против него настраиваю сына. Да и Макару это может быть полезно. Если он поймет, что мы всегда будем рядом, что можно прийти или ко мне, или к отцу с проблемами, то вернется уверенность в жизни, которую мы у него отняли.

Я где-то час собиралась с силами позвонить Пети. Для меня это было почему-то тяжелым испытанием. Хотя я понимала почему, но думать об этом боялась. Получалось, что если Петя завтра заберет с собой Макара, то у меня будет почти свидание с начальником, как в каком-то сериале. А я еще официально замужем. И это же считай задел на новые отношения, к которым я совсем не была готова. Мне было страшно. Макар же был хорошей отмазкой, что я не могу никуда выбраться. Что мне надо было больше проводить времени с сыном. Но прятаться за сыном… Надо быть смелее.

Петя ответил сразу. Такое ощущение, что он держал телефон в руках. Странно. У нас с ним была договоренность, что дома мы телефонами пользуемся минимум.

– Петь, извини, что беспокою. Ты завтра вечером к себе Петю можешь взять?