Теперь я живу у тебя

– Нет, скорее солидным. Этаким богатырем.

Я стала чистить картошку. Он лепил котлеты.

– Первая моя жена погибла в аварии, – неожиданно сказал Александр Павлович. – Долго не мог оправиться. Потом появилась Жанна. Новенькая секретарша И чего-то прям меня она так привлекала, что я впервые за долго лет себя живым почувствовал. Вскружила она мне голову сильно. Пирожки таскала. Вкусные. Сразу нашлись темы для разговоров. Она начитанная. Умная. Идеальная женщина. Даже в кровати. Устоять было сложно.

– Все бывает, – ответила я. – Вы ведь долго в браке прожили. Она могла измениться.

– Самое противное, что она никогда так на меня не смотрела, как на него.

– Это бесит больше всего.

– Ага. Такое ощущение создается, что все это было обманом.

Мы переглянулись. И правда, мы были с ним в одной лодке. Похоже, что мы испытывали одинаковые чувства. Только Александр Павлович переживал все сильнее. Я видела его растерянность. Он вроде крепился, но при этом не понимал чего делать дальше.

– Надо это все пережить. Я уверена, что дальше все будет лучше, – сказала я.

– Чего лучше? Мне уже пятый десяток. Искать любовь – это глупо. Создавать семью, чтобы вновь испытывать такую боль – я не хочу. И чего мне ждать? У меня сейчас осталась лишь одна обязанность – это обеспечить детвору. Но детей можно обеспечить и счетом в банке. Сейчас такие мысли, что мне хочется продать компанию, поделить деньги между счетами детей и уйти в закат.

– Александр Павлович, это опасные мысли.

– Нет. Они не опасные. Скорее реальные мысли. Для чего горбатиться и для чего стараться? Для себя? Было время, когда я жил для себя. А сейчас уже привык, что у меня есть семья. Что детвора носится по квартире. Вечером кто-то ждет. Прибегает с уроками и проблемами.

– Но все это осталось. Пусть вы с Жанной расстались, но дети все равно останутся вашими детьми. И детям нужен отец. Я не знаю сойдется ли Петя с Жанной, будут ли они вместе жить или разбегутся, а у нее появится другой мужчина. Но детям нужны будете вы, а не он, – сказала я. – Нельзя так даже думать.

– Я не хочу быть один, – ответил он.

Ужин был приготовлен. Ели мы молча. Я думала о человеке, который сидел напротив меня и его ситуацией. Он не хотел быть один. Но пока будет длиться развод, пока он будет все это переживать, то не станет ни на кого смотреть. Уйдет в депрессию. И что дальше?

– Если честно, то я даже рада вашей компании сегодня. Тоже пришла домой и никого. Это как-то напрягает, но это не повод уходить в закат или все бросать и переезжать на тропический остров, чтобы под пальмой в позе лотоса сидеть. К тому же со временем все пройдет. – Вот только не надо говорить, что время лечит. Ничего оно не лечит.

– Александр Павлович, я понимаю ваше состояние, но…

– Забудь. Так, мне просто захотелось поныть, – ответил он.

– Но меня это нытье пугает.

– Нюра, а если честно, то какое тебе дело до моего нытья?

– Чисто шкурный интерес: не хочу остаться без работы. Вот если вы уйдете в закат, то как мне потом коммуналку оплачивать и ребенка кормить?

– В твоих словах что-то есть, – сказал Александр Павлович.

– Если вы сдались, то я сдаваться не собираюсь. Мне просто некогда сидеть и жалеть себя.

Он не ответил, но при этом пошел мыть посуду.

– Уже сто лет не мыл посуду и не готовил ужин. Обычно я приходил и все уже было готово, – сказал Александр Павлович. – Может в этом и была причина?

– В том, что вы не мыли посуду?

– В том, что не было ничего связывающего. Не было общих домашних дел. От меня требовали лишь приносить деньги. И я как-то к этому привык.

– А мы многое делали вместе, но при этом все равно все закончилось печально. Так что причина не в этом. Мне кажется, что они просто полюбили друг друга. Тут бесполезно винить себя или их. Считай, что купидон выпустил стрелы. Они попали в этих двух. Что поделать? Найдите себе цель и живите ради этой цели, – сказала я. – У вас еще много времени. Можете спокойно третий раз жениться. Не надо ставить на себе крест.

Я подошла к окну. Во дворе сидел Макар и общался с друзьями. Все нормально. Сын со мной. Муж уехал. Ничего. Проживу. И обида пройдет. Обижаться на Петю было глупо. Нам еще часто в жизни пересекаться. Нас связывал сын. Мы будем с Петей видеться на его соревнованиях и выпускных. Провожать в армию и будем гулять на его свадьбе. Нужно сохранить хорошие отношения. Об этом можно было сказать и Александру Павловичу. Или пока повременить?

– Цель? С этим все сложно, – сказал Александр Павлович. Я передернула плечом.

– Но кроме вас никто больше не знает то, что вам нужно. Тут нельзя посоветовать, – ответила я.

Он зашел в комнату. Там я его и нашла, когда вернулась из туалета. Он рассматривал фотографии на полках. Взял пульт, и включил телевизор. Сел в кресло, в котором обычно сидела я. Наши взгляды встретились.

– Посмотрим телевизор? Все равно нам делать нечего, – предложил он.

– Думаете, что это поможет отвлечься?

– Это лучше, чем сидеть друг напротив друга и пялиться, – ответил Александр Павлович. – Ты выберешь или я?

– Все равно.

В итоге мы сошлись на странной передаче, где женщины и мужчине обращались к гадалке, а она им советовала, как решить проблемы в жизни.

– Вот была бы у нас такая гадалка. Приходишь к тетке, а она даст совет, как быть.

– Может надо к психологу сходить?

– Они не дадут совета. Только вопросов накидают, а решать самому. Я после смерти жены ходил. Я спрашиваю, вот как мне теперь жить без нее? А мне в ответ: как думаете, что вас будет держать на этом свете? Ну или похоже. Найдите хобби. Путешествуйте. Смотрите на мир и ищите положительные. Это при том, что я все в черном цвете видел. Вот и чего ходить?

– Зато пока вы думали над их вопросами, то жили дальше, – ответила я. – А дальше вырабатывается привычка вставать по утрам без цели.

– Так говоришь, как будто переживала что-то похожее, – сказал он.

– Нет. Пусть я родителей проводила, но это было в свое время. Петя говорит, что я довольно жестокий и циничный человек. У меня никогда не было истерик. Я ко всему отношусь довольно ровно. А если переживаю, то меня это скорее выбивает из колеи. Я теряюсь и не знаю, как жить. Но потом это проходит.

– Я на все бурно реагирую. Не представляю, как можно все в себе держать. Так же и свихнуться можно, – ответил Александр Павлович.

– Я вроде в здравом уме.

– Ты думала, как будешь реагировать, когда твой сын будет встречаться с отцом, а потом приходить к тебе и говорить, что твой бывший муж в его глазах будет хорошим, а ты станешь плохой.

– Вряд ли такое случится, – ответила я. – Макар в меня скорее пошел, чем в Петю. Он больше головой думает, чем чувствами. И не надо говорить, что это ущербность.

– Я такое и не думал. Люди разные. Одни как спички. Они легко загораются и тут же вспыхивают. Другие же похожи на сырые спички. Но при этом они же не перестают быть спичками, – сказал Александр Павлович.

– Только не надо меня сушить!

Он рассмеялся. Я услышала, как вернулся Макар. Оставив начальника, я пошла к сыну. Я хотела с ним поговорить по поводу Пети и предупредить, что сегодня у нас гости. Но Макар понял все еще при входе, увидев ботинки Александра Павловича.