Теперь я живу у тебя

– Да. И я не хочу тебя видеть в нем, – ответила я. – Не знаю, почему я еще не собрала твои вещи.

– Ты хотела услышать, что это в первый и последний раз. Что больше такого не повторится. Ты этого не услышала, вот и обиделась. Я не буду оправдываться. Да. Такое случилось. Но это не значит, что я виноват.

– Петь, поезжай к маме, к этой женщине куда угодно. Но уйди из моего дома.

– Или что? Устроишь мне скандал? Вызовешь полицию? Пошли спать. А завтра, если у тебя еще будут такие мысли, то я уйду. А вот причину ухода будешь сама сыну объяснять, – сказал Петя.

Он стал подогревать еду, не обращая на меня внимания. Я же себя чувствовала так, словно мне в лицо плюнули. Отвратительное чувство. Спать с ним я не хотела. Поэтому разложила в комнате сына кресло-кровать и легла там. У нас была двухкомнатная квартира. Довольно долго мы жили вместе с моей мамой. Когда Макар был маленький, то она помогала нам с ним. Он даже жил какое-то время с ней в комнате. Потом моя мама заболела. Тогда Макар переехал к нам в комнату, а я стала ухаживать за матерью. Это было непростое время, но мы справились. Я справилась.

Закрыв глаза, я попыталась уснуть. Мысли крутились о завтрашнем дне. Петя предлагал мне его простить. Сделать вид, что ничего не было. Он был уверен, что все можно было вернуть на прежние рельсы. Как будто поезд, сошедший с рельс, так легко вернуть на место.

Я лежала и понимала, что не смогу. Не смогу простить Пети то, что он сделал. И не смогу объяснить Макару почему мы с его отцом расходимся.

Ночью я так и не могла уснуть. Стоило мне было закрыть глаза, как я вновь видела перед глазами фотографии счастливых Петю и эту женщину. От этого становилось больно. Неприятно. До слез, которых не было.

Из-за бессонницы утром я чувствовала себя сонной и разбитой. Зато смогла проснуться раньше сына. Убрала кровать, а вместе с ним и лишние вопросы. Каша на завтрак. Холодный душ. Потом макияж, чтобы убрать синяки перед глазами.

Когда я вышла, то услышала, что Макар и Петя уже встали. Я слышала, как Петя обещал сыну поехать в воскресенье и купить бабушке кроликов. Обычный разговор в обычной семье. В семье, которой больше не было.

– Если ты сегодня не соберешь вещи, то я их выкину на помойку, – сказала я Пети.

– Не горячись, – Петя подошел ко мне.

– Я свое слово сказала. Я не беременна, поэтому легко с тобой разведусь.

– Нет, легко развестись не получить. Макар…

– Макар пока не знает о чем речь. Может вы вначале расскажете? – спросил сын.

– Мать горячку порит.

– Твой отец полюбил другую женщину. При этом он хочет оставаться с нами. Я этого не понимаю и не приемлю. Поэтому подаю на развод.

– А я? – спросил Макар. – Чего мне делать?

– Выбирать с кем жить, – ответила я. – Каша на плите. Наложите сами.

Я пошла одеваться, чувствуя раздражение, которое переходило в злость. Лучше было сбежать из квартиры, пока я не натворила глупостей. И без этого сказала лишнее сыну.

Рано. Очень рано. Автобусы еще не ходили. И чего теперь? Пешком до работы идти и думать о неприятном. Машина мигнула фарами. Я обернулась. Похоже, что это была машина Александра Павловича. Я пошла дальше, но услышала как открылась дверь.

– Доброе утро, садись, подвезу, – выглядывая из машины, сказал Александр Павлович.

– Чего вы тут делаете? – спросила я.

– Мужа твоего караулю. Думал, что начищу ему нос, чтобы не был таким смазливым, – хмыкнул он. Рассмеялся, но мне показалось, что это было нервное. – Садись.

– Всю ночь тут просидели?

– Нет. Всю ночь по городу катался. А под утро сюда приехал. Совсем нет желания возвращаться домой, – сказал он.

– Я всю ночь сегодня не спала, – сказала я, садясь в машину.

– Три ночи уже не сплю. Как узнал, что скоро стану папой, так и не сплю, – ответил он. – Кофе? Есть места, где кофе можно купить круглосуточно.

– Не откажусь. Но выглядит это странно.

– Мы с тобой два друга по несчастью. Так чего тут странного?

– Хоть смейся хоть плач, но при этом ничего не хочется делать, – ответила я. – Они ведь любят друг друга.

– Любят? Думаешь, что это все так серьезно?

– Да. Поэтому так и больно, – ответила я.

– Значит ты увидела то, что не увидел я, но о чем догадывался.

Глава 2

Мы подъехали к кафе. Александр Павлович припарковал машину. На миг задумался. Потом ударил ладонями по рулю и вышел из машины. Я последовала за ним. Кафе было небольшим. Мы взяли по кофе и каких-то слоеных пирожков с изюмом и картошкой.

– И чего теперь делать? Ломать носы – это не выход, – сказала я.

– Согласен, но кулаки чешутся, – ответил Александр Павлович. – Я уйду. Оставлю квартиру. Машину. И уйду. Хорошо, что она к бизнесу не имеет отношения. Как чуял, но не стал все в одну корзину валить.

– Я сказала, чтобы Петя из квартиры выметался. Квартира моя, поэтому ему в ней делать нечего.

– Прощать не будешь?

– Нет. Хотя он считает, что это все мимолетное недоразумение, которое мы должны пережить, – сказала я.

– Моя все отрицает. Говорит, что ее подставили. Обманули. Только меня любит, но при этом вчера опять домой пришла около полуночи. Я думал, что она няню для детей попросила, потому что устает. А ей шляться захотелось. Придушил бы!

Он сжал руки в кулаки. Кулаки у него были большие. Крепкие. Такими реально можно было убить.

– Это того не стоит, – сказала я. – Сейчас нами руководят эмоции. Из-за обиды хочется причинить боль такую же, какая в душе. Но это того не стоит. Они нам причинили боль. Лучшая месть будет жить дальше по возможности лучше, чем в браке. Да. Это решение. Нам нужно просто жить лучше и счастливо. Назло двум изменникам. Меня даже не интересует: будут ли они вместе или нет. Но отомстить нужно счастьем. Чтобы эти двое локти кусали, понимая, что они потеряли.

– Как будто это так легко.

– А разве в жизни бывает что-то легкое? – спросила я. – Легко можно лишь себе жизнь сломать.

Александр Павлович с интересом посмотрел на меня.

– Тебя вроде Аней зовут? Но все называют Нюрой.

– Бабушка хотела Нюрой назвать, но родители все же настояли на более привычном имени. Но всегда все звали Нюрой, – ответила я.

– Приятно звучит. Как-то по-домашнему, – ответил Александр Павлович.