Ненависть, разбитая любовью

– Хреново. Меня самого по диагнозу списали.

– И что у тебя?

– Хотел повеситься, – спокойно ответил Тим. Как будто в этом ничего такого не было. – Сейчас нормально. В больничке полежал. Таблетки попил. Понял, что они на меня не действуют.

– И?

– Спасаюсь водкой, – ответил Тим. – Лучшее лекарство от депрессии и дурости.

– Алкоголизм?

– Ну, на алкоголика я не похож. Но вот не стоит меня пускать за руль и давать в руки оружие, – ответил он.

– Чем ты занимался все это время? Продвигался по карьерной лестнице? – спросила я.

– Не особо. Но так, – он поморщился. Покрутил большим пальцем и мизинцем в неопределенности.

– Тебя сейчас ищут? Или криминал…

– Я чистый, котенок. Не, дерьмо всегда может найти, но не специально, – ответил Тим.

– Мне казалось, что криминал не отпускает.

– Если что, то отмажусь. За это переживать не стоит.

Я поставила перед ним тарелку с супом. Он подвинул ее поближе. Взял хлеб. Начал жадно есть.

– Вкусно. Ты неплохо готовишь.

– Спасибо.

– Ладно, все обо мне и обо мне. Расскажи, как ты живешь? С родителями общаешься?

– Нет. Они продали квартиру. Отдали мне мою долю и уехали. Адрес мне не сказали. А я переехала сюда. Купила квартиру. Вначале двухкомнатную. Потом родилась Варя. Мы с мужем получили материнский капитал. У него были накопления. Двухкомнатную квартиру продали и купили трехкомнатную.

– Брак был официальным?

– Да. У него осталась доля в квартире, но он на нее не претендует, – ответила я.

– Такой идеальный мужик?

– Он хороший. Просто не справился. Не справился с Толиком.

– А Толик – это кто?

– Старший. Ему пятнадцать. И я не знаю, что с ним делать. Поэтому не прогоняю тебя. Проблема общая. И нам надо ее решить. Одной у меня не получится это сделать, – ответила я.

– Так, – Тим на миг постучал пальцами по столу. Потом продолжил есть суп. – Когда мы с тобой расстались, то я решил проблему.

– Когда ударил меня ножом в живот? Я помню, – прошептала я, чувствуя, что меня затрясло. Я поспешила сесть.

– Но мне надо было быть уверенным, что ты не решишь родить. Я сам придурок. Не хотел, чтобы… Как так получилось?

– Три миллиметра. Ребенка спасли. Срок был уже большой. Я не могла пойти на аборт. И отдать ребенка в детский дом не могла.

– Почему? – без эмоций спросил Тим. Он невозмутимо ел суп. Только больше не торопился.

– Мы с ним столько всего пережили. Я не считала его твоим ребенком. Это был мой сын. Пусть так получилось, что ты участвовал в процессе его зачатия, но это был мой сын, который бы вырос защитником. Смелым парнем. И я хотела сделать все, чтобы он не пошел по твоим стопам.

– Но сейчас ты признаешь, что это мой сын?

– Да, – я невольно коснулась порезанной щеки. От Тима этот жест не укрылся. Я видела, как его лицо окаменело.

– Он знает?

– Нет. Я ему рассказала, что встречалась с парнем, но он бросил меня, когда узнал о беременности.

– Короче, я трус или идиот. Но доля правды в этом есть.

– О чем ты?

– Надо было раньше тебя забрать. Я ведь через пару лет вышел из дела. Приехал. Смотрю, у тебя ребенок. Мужик рядом с тобой крутиться, – сказал Тим. – Надо было тогда прийти и забрать, что принадлежит мне.

– Когда ты меня видел? – тихо спросила я.

Он открыл бутылку с водкой. Плеснул мне в кружку. Протянул мне. Я выпила водку залпом. Посмотрела на Тима.

– Я тебя ненавижу. Ты это понимаешь? Я тебя ненавижу. Ты мне всю жизнь испортил! Если это правда…

– И что ты сделаешь? Кинешься в меня чем-то тяжелым? Ударишь ножом и сядешь в тюрьму? Успокойся. Все это того не стоит, – ответил Тим.