Потери и приобретения

Потери и приобретения
Нора Никольская

Алиса Симонова, студентка института иностранных языков, за помощь в разоблачении сотрудника, продающего конфиденциальную информацию, получает от шефа щедрое вознаграждение и собирается съездить в Париж, город ее мечты. Странное пророчество старой цыганки, повстречавшейся Алисе на вокзале, испугало ее, но встреча с иностранцем, да еще и французом, помогла забыть услышанные слова. Лишь в Париже, снова оказавшись втянутой в расследование убийства, Алиса поняла, о чем же говорила ей старая цыганка. Вторая книга в серии "Расследование ведет Алиса Симонова" (продолжение книги "Срочно требуется переводчик с французского")

Нора Никольская

Потери и приобретения

Глава 1

Алиса Симонова проснулась от тревожного чувства. Звонил сотовый. По раздавшейся мелодии Алиса догадалась: это Бутов Глеб Александрович, и нужно ему ответить. Алисе не доставляло особой радости предстоящее общение, но она понимала, что серьезный бизнесмен звонит так рано не из желания поболтать. Слишком печальные события их связывали.

– Здравствуйте, Алиса. Не хотел Вас беспокоить, но вынужден, – произнес мужчина.

Голос был из прошлого, правда, недавнего, но о котором Алисе не хотелось вспоминать.

– Здравствуйте, Глеб Александрович. Я думала, Вы в Швеции с семьей? – произнесла Алиса.

– Все верно. Я в Москве по делам. У меня просьба: поговорите со своей подругой Снежаной и уговорите ее забрать себе Барсика, – попросил Бутов. – Барсик тоскует после… гибели Юли.

– Хорошо, Глеб Александрович, сейчас позвоню Снежане, – согласилась Алиса. – Уверена, она не откажется забрать песика.

Но, нажав на кнопку сброса, Алиса стала ругать себя за мягкотелость. Ей хотелось забыть те страшные события, когда была убита vip-клиентка ее подруги Снежаны, а она сама была вовлечена в расследование. Вздохнув, Алиса позвонила подруге.

– Доброе утро, Снежана. Мне только что позвонил Бутов. Он попросил уговорить тебя забрать Барсика. Я со сна не успела сообразить и дала согласие, а теперь ругаю себя за это, – виновато произнесла Алиса.

– Напрасно, Барсик такой милый песик, с удовольствием заберу его к себе, – успокоила Снежана. – Он был привязан к своей хозяйке и ко мне. Ладно, об этом, ты скажи: купила ли ты билет до Санкт-Петербурга?

– Сейчас начну собираться, но сначала позвоню Бутову, обрадую его. Передам ему твой номер телефона, сами договоритесь о встрече. Да, Снежана, ты хоть иногда приезжай домой, а то, как уехала со своим Виктором Томским на дачу, забыла обо мне.

– Скоро приеду, Алисочка, – пообещала Снежана. – Моя будущая свекровь Изольда Леонидовна договорилась с известным гинекологом о приеме. Представляешь, она уже выбрала роддом, хотя малыш родится зимой, а сейчас еще только лето, – весело воскликнула Снежана.

Снежана и Алиса дружили с детства. Они тогда обе жили в Санкт-Петербурге. Отец Снежаны развелся с женой, когда дочери было четырнадцать лет, женился на москвичке и из чувства вины купил Снежане двухкомнатную квартиру в Москве, правда, в спальном районе. Снежана поступила в Московский мединститут, а затем и Алису уговорила учиться в Москве. С тех пор они вместе жили в квартире Снежаны.

Алиса поняла, что подруге приятна забота будущей свекрови. Веселое щебетание Снежаны позволило Алисе забыть тревожное чувство, вызванное звонком Бутова.

Не торопясь, Алиса позавтракала и начала собираться. Перед предстоящей поездкой во Францию, о которой она мечтала со дня поступления в институт иностранных языков, Алиса хотела навестить родных, живущих в Санкт-Петербурге.

– Куплю билет и сразу позвоню маме, – пообещала она себе.

Придирчиво посмотрев в зеркало и увидев себя в белом с сиреневыми цветочками сарафане, поверх которого было надето короткое темно-сиреневое болеро, а на голове шляпка такого же цвета, Алиса довольно улыбнулась. Надев босоножки, Алиса покинула квартиру.

Несмотря на утро и начало июля, на улице было жарко. На привокзальной площади Алиса увидела изнывающую от жары продавщицу мороженым и подошла к лотку.

Не успев убрать сдачу от сторублевой купюры и ощутить сладкую прохладу от мороженого, Алиса услышала хриплый старческий голос.

– Красавица, подай внуку на мороженое, а я тебе погадаю, – услышала Алиса и, оглянувшись, увидела старую цыганку, сидящую на скамейке, и мальчика, протянувшего ладонь.

Продолжая идти, Алиса протянула зажатые в ладони пятьдесят рублей и мелочь, которая покатилась по нагретому солнцем асфальту.

Мальчик, схватив купюру и подбирая мелочь, побежал к лотку, а старая цыганка легко поднялась со скамейки и быстро направилась к Алисе.

– Постой, добрая душа. Послушай, что я тебе скажу.

Алиса, недолюбливавшая цыган, невольно шагнула в сторону. Старая цыганка повторила ее движение.

– Что я вижу, девонька. Дальняя дорога ждет тебя, – глубокомысленно произнесла старая цыганка.

Алиса, пытаясь обойти ее, усмехнулась: не нужно быть ясновидящей, чтобы угадать, что Алиса направляется к зданию железнодорожных касс, дорожка вела как раз в ту сторону.

Цыганка, не смущаясь и заметив усмешку девушки, продолжала говорить.

– А тебя, милая, ожидает двойная дорога. Сначала поедешь к родным в ближний город, там ты родилась, а потом ждет тебя дальняя дорога в чужую страну, которая станет для тебя близкой, – изрекла как-то полусонно старая цыганка.

Ошеломленная Алиса попыталась обойти цыганку, но та преградила ей дорогу и попыталась взять за руку.

– То, что ты не имела, скоро обретешь, то, что было у тебя всегда, – потеряешь. Радость, печаль рядом идут, – быстро говорила старая цыганка.

Алисе стало не по себе. Она боялась смотреть на цыганку, а еще больше всего она не хотела слушать ее. Алиса резко шагнула в сторону и почти побежала прочь, стараясь не вслушиваться в слова.

– Запомни: ты должна нить намотать на клубок, а как намотаешь, истину узнаешь, – прокричала старая цыганка, но Алиса была уже далеко.

Смутная тревога охватила Алису.

Неприятное чувство после встречи с цыганкой сопровождало Алису до тех пор, пока она не вошла в здание железнодорожных касс.

В Париже в доме месье Симона был переполох. В просторной элегантной гостиной пахло сердечными каплями. Слышался возбужденный женский голос и успокаивающий мужской.

В старинном кресле сидела, как сказали бы воспитанные люди, дама элегантного возраста, сохранившая былую красоту. Это была хозяйка двухэтажного особняка мадам Алисия.

– Как она могла сотворить с нами такое! Представляешь, дорогой, мы столько лет жили в неведении. Если бы не мадам Пети, мы так никогда не узнали бы правды, – почти рыдая, твердила мадам Алисия.

– Согласен с тобой, дорогая. Этому нет объяснений и оправданий, – сказал месье Симон.

– Немыслимо, столько лет молчать. Если бы не болезнь мадам Пети, пробудившая ее совесть, мы бы так ничего и не узнали, – всхлипнула мадам Алисия.

Семидесятидвухлетний месье Симон успокаивающим движением погладил руку жены.

– Я готова прибить эту дрянь Клару Дюран. Все из-за ее злобной завистливой натуры. Но, несмотря на ее происки, нам стало все известно и теперь все будет хорошо. Правда, Матис? – продолжала возмущаться мадам Алисия и поднесла к глазам кружевной платочек.

– А что если Серж их не найдет?! Столько лет прошло. Матис, дорогой, мое сердце не выдержит, – вновь всхлипнула мадам Алисия.

– Не волнуйся, дорогая. Серж обещал позвонить, как только прилетит в Москву, а затем из Санкт-Петербурга, – ответил месье Симон и, взяв фужер, стоящий на журнальном столике, накапал в него капли, разбавил водой и… залпом выпил содержимое. В гостиной вновь запахло сердечными каплями.

– А как ты думаешь, дорогой, их убедят объяснения Сержа? – спросила мадам Алисия мужа.

– Все будет хорошо, дорогая. Все будет хорошо, – отвечал месье Симон, пытаясь скрыть волнение.

Прислуга, сновавшая из кухни в гостиную и обратно, ахала, пересказывала друг другу изумительную новость, рассказанную их хозяйке умирающей мадам Пети, некогда работавшей почтальоном в их районе.