Год первый

– Тс-с-с! Слышишь? – не дожидаясь ответа, Фред схватила Арлис за руку и затащила в помещение, которое раньше служило обувным магазином. С улицы донесся звук мотора.

– Похоже на мотоцикл. Мародеры?

– Да, они любят такие. Легче объезжать препятствия. – Фред сделала знак замолчать и потянула спутницу прочь от разбитой витрины в глубь магазина, чтобы спрятаться в густой тени.

Арлис открыла рот, чтобы задать вопрос, но стажер яростно замотала головой.

Совсем рядом послышались звук разбитого стекла и громкий хохот. Затем ревущий мотоцикл пронесся мимо и затих вдали.

Фред вскинула руку, жестом приказывая ждать, и они просидели молча еще несколько секунд.

– Некоторые из них слышат не хуже летучих мышей. А иногда передвигаются группами. Лучше не рисковать.

Облегченно выдохнув, Арлис осмотрелась по сторонам. Вдоль стен громоздились пустые стеллажи. Если раньше по центру и стояли витрины, то сейчас их кто-то вышвырнул.

По полу были разбросаны несколько разных моделей обуви, сумки и носки.

– Удивлена, что грабители не разворовали все.

– Мародеры забирают что хотят, а остальное портят: мочатся или еще что похуже. Они не хотят, чтобы кто-то получил даже то, что им самим не нужно. Так что сейчас они в основном занимаются погромами.

Фред вывела Арлис наружу, прокралась к перекрестку и долго смотрела по сторонам, прежде чем подать знак, что можно пересекать улицу. Обе девушки старались двигаться быстро, но тихо.

– Мародеры напиваются или употребляют наркотики, – продолжила рассказывать стажер, – а потом поджигают здания и стреляют из пистолетов. Объезжают окрестности в поисках тех, кто прячется недостаточно быстро или бегает слишком медленно. Охотятся и избивают людей. А иногда и убивают. И теперь принялись за обыски.

– Они обыскивают прохожих?

– Нет, осматривают здание за зданием. Те, в которых живут люди. Вернее, жили. Именно мертвецы пока удерживают Мародеров от разграбления некоторых домов. Но это ненадолго. Скоро они продолжат крушить, забирать все, что вздумается, и калечить невинных жертв. – Фред резко остановилась и посмотрела на пустую машину. – Вчера здесь этого не было. Видишь, Мародеры пытались пробраться и сюда, но улицы почти полностью перекрыты. Пассажиры не забрали свои вещи. Поклажа оказалась слишком тяжелой, чтобы захватить, когда пришлось убегать. Рынок уже близко.

– Этот район – один из безопасных?

– В достаточной мере, если соблюдать осторожность, – улыбнулась Фред.

Затем остановилась перед заколоченным складским зданием. Арлис нахмурилась, увидев незнакомые символы, нарисованные краской на деревянных досках.

– Что они означают?

– Э-э… Можно сказать, это пожелание удачи. Внутри сейчас кто-то есть. Не бойся, – быстро добавила рыжая провожатая, – это не Мародеры или злые люди.

– Откуда ты знаешь?

Но Фред уже раздвинула две доски и скользнула внутрь.

– Всего вам доброго, – сказала она, затем обернулась и пояснила спутнице: – Это что-то вроде пароля.

Арлис сомкнула за собой ограду, и вокруг воцарилась кромешная тьма без единого лучика света. Затем включился фонарик.

– Кто это с тобой, Фред?

– Привет, Ти Джей. Это Арлис, моя коллега, она хорошая.

– Ты привела ее, чтобы поселить в одном из безопасных районов?

– Не сейчас. Она хочет взять у кого-нибудь интервью, и я решила заскочить сюда, чтобы захватить пару банок консервов для пополнения запасов на телестанции. Как Ной? – Не дождавшись от собеседника ответа, Фред сделала шаг вперед. – Ти Джей, ты же знаешь, что я бы не привела сюда того, кто хочет навредить.

– Можно причинить вред, даже не желая того.

– Пожалуйста, перестаньте светить мне прямо в лицо, – прохладно произнесла Арлис. – Тогда я сумела бы все объяснить сама. – Луч фонаря медленно сместился ниже, и она продолжила: – Думаю, выпуски новостей вскоре прекратятся. Осталось совсем мало каналов, которые до сих пор могут и желают работать. Но информация имеет огромное значение. Даже если ее не так много. Не знаю, сколько людей еще смотрит наши эфиры, но они в состоянии передать новости дальше. По моим приблизительным оценкам, вещание прекратится через несколько дней, максимум – через неделю. Так что, пока этого не произошло, мне бы хотелось делать свою работу. Потом придется искать другие способы делиться информацией.

– Так что там за фигня насчет интервью?

– Хочу рассказать в эфире чью-то личную историю. Чтобы другие люди услышали не меня, а кого-то другого, кто проходит через творящийся вокруг ужас. Потому что такой рассказ важен. Только это сейчас и важно.

– Вы собираетесь поведать чью-то историю?

– Я хочу, чтобы вы сами поведали свою историю, – поправила Арлис. – Чтобы вы обратились ко всем тем людям, которые еще держатся, выживают, и рассказали, что думаете, что чувствуете, как справляетесь. Даже если это услышит всего один человек, возможно, это поможет ему продержаться чуть дольше.

– Поговори с ней, Ти Джей. Это будет правильно.

– Никаких имен, – добавила Арлис. – Я назову вас как-то иначе. И никаких адресов. Я не стану упоминать, где состоялась наша беседа. Я принесла диктофон, и если вы скажете «Не для протокола», то сразу выключу его.

– Вы планируете выпустить это в сегодняшний эфир?

– Я собираюсь попросить руководителя транслировать запись каждый час вплоть до вечернего выпуска. А завтра, если получится, постараюсь пообщаться с кем-то еще, узнать его историю и повторить то же самое. Нынешние времена не станут концом света. Мы этого не допустим. Мародерам не удастся сломить нас. Мы справимся с ними. Выживем, несмотря ни на что. Я хочу, чтобы вы поведали вашу правду.

– Вы желаете услышать мою историю? Так я вам ее расскажу.

– Можно включить диктофон? И зажечь фонарик?

– Валяйте.

Арлис нашарила в рюкзаке фонарик, достала из кармана диктофон и, прежде чем включить его, направила луч света туда, откуда звучал голос Ти Джея.

Ее собеседником оказался крупный чернокожий мужчина с широкими плечами и яростным взглядом темных глаз. Короткий ежик волос на голове подсказал журналистке, что Ти Джей брился налысо вплоть до недавнего времени.

– Можете называть меня Беном.

– Хорошо, Бен. Я включаю диктофон. Это Арлис Райд. Я беседую с Беном, которого попросила поведать всем нам его историю. Пандемия изменила жизнь каждого человека на планете. Как вы с этим справляетесь?

– Как, как. Встаю по утрам и делаю то, что необходимо. Когда просыпаешься, на долю секунды кажется, что все по-прежнему. Но потом вспоминаешь, что это не так. Что мир изменился навсегда. Но все равно поднимаешься с кровати и продолжаешь жить. Три недели и два дня назад я потерял мужа, лучшего человека из всех, кого я знал. Офицер полиции, награжденный медалью за доблесть. Когда эпидемия начала распространяться, он ходил на работу каждый день и старался помогать людям. Служить и защищать. Это стоило ему жизни.

– Он погиб при исполнении?

– Да. Но не от пули или ножа. Это было бы быстрее и милосерднее. Он заразился и слег. К тому моменту больницы были переполнены, так что он решил остаться дома. И умереть в своей постели. Он беспокоился только о том, что может передать инфекцию мне. Но этого не произошло.

Ти Джей сделал паузу, собираясь с силами, а затем продолжил:

– Два ужасных дня я заботился о нем, делал все возможное. Два кошмарных дня, а потом мы оба поняли, что уже нельзя притворяться, будто это истощение после двойных смен. Поняли, что это Приговор. Не хочу вспоминать те два дня. Просто скажу, что мой любимый человек умер, как того и желал – дома. После этого я отнес его… к месту упокоения.