Ведьмин пес. Детство ЦерБера

– Эй, бабонька, ночью приходи! Ждать тебя будем! – провыл я громко, насколько смог.

Своим острым слухом уловил, что тетка упала, охнула, потом вскочила и помчалась прыжками, как заяц.

– Ну, сторож из нас хороший.

– Расскажем? Может Сия нас все же в дом пустит?

Ведьма пришла ночью, в образе толстой торговки. Она устало забралась на крыльцо, причитая, что надо оборачиваться кем-то с менее пышными формами. Сбросила у порога потную грязную обувь и устало побрела к себе в горницу.

Я стучал в окно и дверь, но она отвечала, что со всем завтра разберется.

Так и пришлось мне спать опять во дворе.

Ночью пошел дождь, и я спрятался под крыльцом. Забрался туда, к паукам и дохлым мухам. Долго дергался от неудобств и отвращения, но заснул к полуночи.

В сарае Нуны

Я проснулся от сильного удара в лоб. Раздался треск и доски крыльца разлетелись в разные стороны!

– Бабочка! Бабочка! – вопил Цер.

Глупый пес проснулся раньше меня и с таким энтузиазмом рванул за летающим насекомым, что не обратил внимание на тесный выход. Он протаранил мной боковину лестницы, снес нижние ступеньки.

На треск и вопли выбежала Сия. Она пребывала в своем обычном образе. Старуха охала, бранилась, грозила наказанием.

– Мне сейчас надо уйти! И на кого я дом теперь оставлю?

– На него, как обычно! – показал я лапой на Гора.

– Пора тебе начинать отвечать за свои поступки. Чини, вот!

– Я же не умею, я же большая собака, по сути.

– Дык я тебе помогу!

Кот на крыше злорадно засмеялся.

– И где же мне жить? От дождя прятаться, раз ты меня в дом пускать не хочешь?

– Даже не думай на жалость давить. Пол часа тебе на раздумья и пойдешь чинить все, что переломал.

– Да я!..

И действительно, конец пришел не только ступеням. Перила отвалились, скамейка под окном в щепки, ставня на одной петле болтается.

– Пошли-ка со мной в пристройку, расскажешь, что вчера было? Или ничего не было.

– Ой! А я бабочку проглотил! – радостно взвизгнул Цер.

В такие моменты я особенно сильно жалел, что родился с двумя головами. Мне было стыдно перед самими собой, что вот ЭТО всегда рядом.

– Не жри всякую гадость! – сорвался я на визг.

– Ты сам их раньше ловил и ел.

Старуха явно торопилась и слушать бесконечные препирания не собиралась.

– Бер! За мной! Цер – сосредоточься! Сидеть!

Я понял, что дело может кончиться еще хуже, чем жизнь на улице. Сел у двери и принялся рассказывать.

Когда история посещения нашего двора женщиной с синяком закончилась, колдунья начала задавать наводящие вопросы.

– Зелье отворотное кому? Ему или ей?

– Не спросил.

– А забыть совсем хочет или разлюбить?

– Не знаю.

– Когда еще придет?

– Не сказала…

– Торопилась очень – вставил свое слово Цер.

– Угу… передать мне что-нибудь просила?

– Да-а… Что придет.

– А кто хоть она? Ко мне их несколько штук ходят десятками лет.

– Пахло тем гадом, который на нас ругался позавчера плохими словами.

– Агась… Староста недоделанный. Зайду к ней, расспрошу что да как.

Я заглянул внутрь пристройки, когда почуял зловонный запах. Внутри стояла маленькая печка, работающая от тонкого пламени под горелкой. Она не нагревала все вокруг, зато быстро кипятила маленькое количество жидкости над ней.

– Хитро тут все устроено.

– Да, да… Так ты у меня тут еще не бывал?

– Я? Ты же не разрешала.

– Заходи, заходи, но только сядь на середину, а то тесно.

Я протиснулся в узкую дверь и стал разглядывать пристройку изнутри. Захламленные углы, стойки с полками, пучки трав под потолком, загадочные талисманы и надписи – все говорило о том, что внутри творится что-то необычное.