Театр, в который ехали Николь и Джефф, находился в русском квартале. Директор и по совместительству режиссер, эмигрант из России, предпочитал классические пьесы и угадал с этим. Народ, изголодавшийся по красоте былых времен, валил на его спектакли, которые всегда заканчивались аншлагом.
Михаил Федорович Ма?лино хорошо разбирался не только в театральном искусстве, но и был знатоком в мире моды, поэтому костюмы для спектаклей нередко заказывал у самых знаменитых модельеров разных стран. Уильяму и Амалии Рэдфорд посчастливилось познакомиться и сдружиться с этим интересным человеком. Когда встал вопрос о поиске платья для Никки, Уильям обратился к старому знакомому. Михаил Федорович со всей своей русской щедростью предложил на выбор лучшие костюмы из коллекции театра.
Когда Джеффри вошел в зал, тот вел репетицию какого-то спектакля. Увидев младшего Рэдфорда, он ласково улыбнулся.
– Дорогой мой человек! – не без акцента прокричал он. – Я тебя ждал!
Оставив ассистента руководить репетицией, Михаил Федорович пошел знакомиться с Никки. Девушка сидела в костюмерной. Необычный запах закулисья растревожил ей сердце. Дверь резко распахнулась, и Николь вздрогнула. В комнату вошел невысокий, лысый, полноватый человек с такой веселой и обворожительной улыбкой, что Никки не смогла не улыбнуться в ответ. Вслед за ним проскользнул Джефф.
– Михаил Федорович Малино, – представил он, а тот залихватски отвесил поклон и поцеловал девушке руку. Она зарделась.
– Очень приятно, Николь Эванс.
– Николь – значит «победительница», – подмигнул Малино. – Я наслышан о вас! Сам намереваюсь посетить конкурс и даже буду сидеть в жюри! Буду болеть исключительно за вас, хоть и судить собираюсь со всей строгостью! Но вы само очарование, и я почему-то не сомневаюсь в вашей победе!
– Спасибо, вы заставляете меня краснеть.
Михаил Федорович ничего не ответил, хитро улыбнулся и оставил молодых людей в недоумении. Он, смешно переваливаясь с ноги на ногу, помчался в конец комнаты.
– Весельчак! – шепотом прокомментировала Никки.
– Я бы назвал его сумасшедшим гением.
Джеффри как бы невзначай взял девушку за руку, на что та с виду не отреагировала. Сердце же ее сжалось от радости. Всю дорогу до театра Джефф молчал, и Никки подумала, что Рэдфорд не простит ей маленькую шалость, которую она вытворила на танцах.
– Так-так, где же оно? – раздался глухой голос Малино между вешалок.
Через несколько минут Михаил Федорович уже мчался обратно. На руке у него висело платье цвета желтой осенней листвы. Лиф с глубоким декольте был расшит настоящим жемчугом, а юбка за счет вертикальных сборок внизу заканчивалась не ровным краем, а волнами. Наверху каждой сборки пришили небольшие атласные перламутровые банты, которые весьма сочетались с жемчужным лифом.
– Какая прелесть! – не смогла сдержаться Николь.
– И это платье, несомненно, достойно вас! – пропел Михаил Федорович и позвал костюмершу, чтобы та помогла Николь одеться.
Управившись с облачением девушки, она предложила ей сделать прическу. Костюмерша заплела волосы Николь в косу и закрепила ее по кругу шпильками. Завила предварительно оставленные впереди локоны и украсила кубышку из косы перламутровыми цветочками.
– Можешь смотреться, – улыбнулась женщина.
Никки заглянула в зеркало и осталась довольна собой. Когда она вышла к ожидающим ее мужчинам, оба разинули рты.
– Ах, моя дорогая! – наконец воскликнул Михаил Федорович. – Я сражен! А ты, Джеффри? О, я вижу, и ты тоже!
Рэдфорд стоял, как вкопанный, уставившись на Николь.
– Джеффри, что же ты стоишь? – рассмеялась она. – Пригласи меня на танец.
– Стоп, стоп! – оставил ее Малино. – Перенесем действие на сцену. Вперед, моя леди!
Директор театра осторожно взял Николь под руку и повел по узкому коридору на сцену. Джеффри поплелся за ними, не скрывая восторга от и так нравившейся ему девушки.
– Пятиминутная пауза, – сказал Михаил Федорович, останавливая идущую репетицию. – Можете попить чайку.
Мужчины и женщины разглядывали прекрасную незнакомку, что-то шепча друг другу, и медленно удалились. Малино занял место в пятом ряду и предложил:
– Джеффри, Никки, станцуйте для меня что-нибудь! Будьте так добры!
Тот, нервно вздохнув, подошел к Николь и пригласил ее на танец. Девушка молча положила одну руку ему на плечо, а вторую Рэдфорд взял в свою.
– Вальс? – спросила она, и Джефф ответил ей, кивнув.
Они кружили по сцене, глядя друг другу в глаза, и им казалось, что где-то рядом, совсем близко звучит божественная музыка. Слившись в танце, они потеряли счет времени. Им чудилось, что они видят что-то новое в лицах друг друга. Что-то, чего раньше не замечали и уже никогда не увидят ни в ком другом. Оба красивые, молодые, страстные, они вальсом выразили чувства друг к другу. Поняли это, испугались и резко остановились. Николь отстранилась и, подвернув ногу, чуть не упала. Джеффри подхватил ее.
– Закружилась, – смущенно улыбнулась Никки.
Из зала раздались аплодисменты. Малино благодарил молодых людей за танец.
– Николь Эванс, – серьезно произнес Михаил Федорович, – я давно мечтаю написать пьесу, но ждал вдохновения, и теперь нашел его. Вы – моя муза! Специально для вас завтра же начну писать сценарий. Вы не откажетесь сыграть в моем спектакле?
Сейчас Николь не готова была дать ответ на столь серьезный вопрос.
– Мне нужно время, чтобы принять такое решение. Можете ли вы подождать хотя бы до конца конкурса?
– Несомненно, моя дорогая! Время у вас есть!
На этом и договорившись, Никки и Джефф попрощались с Малино и вышли из театра. В руках Рэдфорда, аккуратно накрытое чехлом, лежало драгоценное платье. Джеффри положил его в багажник спереди и сел за руль.
– Как насчет того, чтобы поужинать? Ведь мы с тобой с утра ничего не ели.
– По-моему, прекрасное предложение! – согласилась Николь.
Когда Николь и Джеффри вышли из ресторана, уже стемнело – улицы встретили их светом неоновых вывесок. Город ночью жил совсем иной жизнью. Бары и танцполы ждали посетителей. Отовсюду звучала веселая музыка, раздавали приглашения на дискотеки. У ночных клубов стояли разукрашенные боди-артом девушки и одетые в яркие цветные костюмы молодые люди. То там, то здесь кучковались подростки. Ребята громко шутили, смеялись и хорошо проводили время.
Но это ночное оживление не подходило молодой парочке, настроенной на романтический лад.
– Давай спустимся на пару кварталов вниз, – предложил Джефф. – На площади по вечерам местные группы устраивают концерты, и иногда играет приятная музыка.
– С удовольствием пройдусь, – сказала Никки, взяла Джеффри под руку, и они направились по улице.
На площади выступала группа из четырех ребят. Они играли на старых, плохо настроенных гитарах и заунывно пели в шипящий микрофон. Проходящие мимо люди бросали монеты в шляпу, но, скорее, не в благодарность за приятное пение, а для того, чтобы оно прекратилось.
Николь отпустила шутку в адрес музыкального вкуса Джеффри, присела на край фонтана, стоящего посреди площади, и с интересом заглянула внутрь каменного бассейна.
– Джеффри, подойди сюда! Посмотри!
Тот опустил взгляд на дно фонтана. Там, на глубине, монетами были выложены слова: «Выходи за меня».
– Ого! – заинтересовался Джефф. – Делаешь мне предложение?
– Ох, ну и хитрый же ты! – засмеялась Николь. – Я никогда не сделала бы предложение первой!