Ветер в сердце

– Видел я давеча княжну Полянскую! Таких девушек еще поискать надо! А завоевать так и никаких сил не хватит. Она красива, умна, своенравна, отцом облюблена, приданое за ней немалое! Такую бы каждый себе в жены захотел!

– Ну уж не я-то точно! – гнул свое Антон.

– Так ты ее и не видел! Познакомился бы, пообщался, а потом уж и отрицал! – злился крикун.

Графиня Бурлянская, заметив, что страсти накаляются, подмигнула мужу, и тот, мягко ей улыбнувшись, заговорил:

– Полноте, гости дорогие! Мы здесь собираемся не чужих невест обсуждать, давайте сменим тему во избежание конфликтов.

Гости согласно закивали. Антон пожал плечами, мол, не он этот разговор начал, а потом отвернулся и засмотрелся на горящие свечи. Он был человеком непривычным к подобным вечерам, да и не очень желал становиться завсегдатаем таких сборищ. Он хоть и знатного рода, все же старался избегать шума и больше любил одиночество да встречи с близкими друзьями, а не разношерстную публику неизвестных ему людей. Но когда друг попросил поприсутствовать на чтении его произведений, отказать не решился. А сейчас грустил в стороне, совсем не притронувшись к сладкому вину, которым сегодня потчевали хозяева.

За окном давно стемнело, пошел мелкий дождь, и на душе у Антона стало тоскливо. Он посидел еще с полчаса, а потом, извинившись перед Бурлянскими, вышел из салона.

На улице молодой человек вдохнул широкой грудью холодный влажный воздух, улыбнулся и отправился в конюшню. Там он, подкинув прислужнику пару монет, сел на коня, вставил ноги в стремена и помчался вперед, в поля. Ветер был вовсе не таким уж весенним. Он холодил уши и остужал разгоряченное быстрой ездой тело. Мерзкий дождик ударял по лицу жесткими каплями, и вскоре Антон почувствовал себя совершенно промокшим.

Он уже задумал повернуть обратно к гостинице, в которую его определили по долгу службы, но внезапно увидел впереди темнеющую фигуру другого всадника. Антон не понял, что именно заставило его остановиться, но резко осадил коня, и тот встал как вкопанный, чуть не перекинув его через голову. Антон еле удержался в седле и услышал со стороны другого всадника задорный девичий смех. На полном скаку дама в мужском седле пронеслась мимо него и обернулась. Даже в темноте Антон прочитал в ее глазах усмешку. Его, как и любого другого мужчину на его месте, это чрезвычайно задело. Он пустился следом за ней. Девушка услышала погоню и сбавила ход. Антон поравнялся с насмешницей и громко спросил:

– Разрешите поинтересоваться, что вас так рассмешило?

– Гнались за мной, чтобы задать глупый вопрос? – удивилась дама и повернулась к нему. Капюшон слетел с ее головы.

Взору Антона предстала девушка, с виду благородных кровей. Ее черные волнистые волосы подхватил ветер, разметал их по лицу, и она, капризно поджав губу, остановилась. Изящными движениями рук она быстро собрала их в пучок на голове и опять натянула капюшон. Антон смог рассмотреть очертания ее лица. Большие темные глаза, точеные скулы, пухлые губы. Она заметила, как внимательно ее разглядывает незнакомец, и спросила:

– Так зачем вы меня преследовали?

Антон растерялся, чего прежде с ним никогда не случалось. Стушевался и опустил взгляд. Слишком уж неприлично он глазел на новую знакомую.

– Только хотел узнать, что вас так рассмешило давеча.

– Да вы вроде по одежде офицер, – звонко ответила девушка и улыбнулась, – а с конем управляться не умеете. Вот забавно было бы, если б вы из седла вылетели, да прямо в лужу.

– Да чего ж тут забавного? – удивился Антон. – Или вам нравится смотреть, как другие калечатся? К тому же я ни за что бы не упал.

– Вот уж мне так не показалось, – ответила девушка и ударила коня по бокам, чтобы снова пуститься в путь, правда, намеренно не торопилась. – И как другие калечатся, мне смотреть не нравится, – заверила она. – Просто смех сам из меня вырвался. А отец говорит, что смеяться полезно.

– Но не над людьми же, – пожурил девушку Антон, а сам неотступно следовал за ней, как прикованный.

– Кажется, вы в другую сторону ехали? – произнесла она, то ли обидевшись на его фразу, то ли просто желая ему напомнить.

– А вам сопровождающий не нужен? – Антон заметил сам себе, что не хочет расставаться с этой странной незнакомкой. – Благородной барышне одной по полям да лесам ездить не пристало.

– А с чего вы взяли, что я из благородных? Может, я деревенская крестьянка?

Антон не смог сдержать смешка. Уж в своем происхождении она его обмануть никак бы не смогла. Слишком уж мягкие и уверенные у нее были движения, красивая, правильная речь. Одежда, как у дворяночки, посадка гордая. Вся прямая, как тростиночка. Такая никак не могла оказаться обычной крестьянкой. Антон сам не осознал, как залюбовался ее станом.

– Поезжайте, куда ехали, – грубовато ответила девушка, уязвленная его вниманием. – Сама доберусь, мне не впервой.

– Ну, как скажете, – согласился Антон. – Преследовать вас больше не намерен.

Он остановился, чтобы развернуться, а она пустилась вскачь. Вдруг Антон опомнился и крикнул ей вслед:

– Звать-то вас как, крестьянка?

Девушка вполоборота засмеялась, словно колокольчики зазвенели, и, ничего не ответив, умчалась прочь. Антон тепло улыбнулся, встряхнул головой и поехал в гостиницу. Только сейчас он заметил, что дождь ни на минуту не прекращался, но за разговором он о нем позабыл. «Приворожила», – подумал молодой офицер и постарался поскорее выбросить из головы эту неожиданную встречу.

Глава 2. Новое чувство

Как ни старался Антон Войковский забыть девушку, с которой познакомился несколько дней назад, из головы у него она не выходила. Очень ему хотелось увидеть ее не в темноте, как это вышло тогда, а при свете дня, чтобы разглядеть черты, понять цвет глаз. Чувство томления, которое рождалось в его груди, когда он вспоминал о задорной дворянке, он называл скукой. Дел никаких не было, посиделки в питейных заведениях настолько надоели, что встреча с незнакомкой показалась ему забавной и интересной. Несколько дней подряд после того вечера Антон выходил в поле то пешим, то на коне, но девушку встретить ему так и не удалось. Отчаявшись, Антон вернулся к своему обычному времяпрепровождению.

Вот и сегодня, ничего, собственно, не ожидая от вечера, он отправился в питейную с другом. Борис, который так же, как и Антон, состоял на службе его Императорского Величества, называл себя талантливым поэтом, что, впрочем, на практике никак не проявлялось. Пара поэм, написанных им несколько лет назад, спросом не пользовались и нигде не печатались. Напившись, Борис начинал декламировать произведения на публике и каждый раз подвергался жесткой критике. Он злился, сопел, но безуспешно продолжал продвигать свой талант в массы. Антон же считал, что талант друга заключается в другом. Тот очень быстро сходился с людьми и завязывал новые знакомства в одну секунду. В этом пригороде они жили не больше двух недель, а он уже вращался в здешних аристократических кругах и знал всех и каждого по имени. Поэтому Антон не удивился, когда вошедший в местный кабак незнакомый молодой человек увидел его друга, кивнул ему и направился к их столику. Он обменялся любезностями с Борисом, и тот представил его Войковскому.

– Николай Дмитриевич Албашев.

Антон назвал себя, а сам все пытался вспомнить, где слышал эту фамилию. И только когда Николай заказал пива и доверительно рассказал Борису что-то про строптивую невесту, Антон вспомнил, кто такой этот Албашев.

– Так это о вашей помолвке ходят разговоры? – спросил он, глотнув густого пива из кружки.

– Разговоры ходят? – в свою очередь задал вопрос Николя. – И что же говорят?

– Да ничего особенного, – замялся Антон, – мол, удачная партия.

– Уж что да, то да… – честно признался Николя, задумался на минуту и посетовал: – Да только невеста замуж выходить не желает.

– Как так не желает? – удивился Антон. Он внимательно рассмотрел Албашева с ног до головы и убедился, что такого жениха здесь, наверное, любая дама мечтает заполучить. Красив, статен и, по слухам, богат без меры.

– А вот так! – Николаю наконец-то принесли пива, и он сделал обильный глоток. – Не люблю, говорит, я тебя, голубчик, княжич Албашев. И все тут. Вчера принесли ей ткани на платье свадебное, так она портного взашей выгнала. Отец ее уж и меня вызывал, чтоб я с ней поговорил, а она ни в какую.

– До чего же нынче невесты капризные пошли! – рассмеялся Борис. – Может, и прав ты, Антон, не стоит жениться-то? А то так и прослывешь подкаблучником среди друзей.

Антон хотел что-то сказать, но вспомнил о незнакомке, с которой встретился несколько дней назад, и закусил губу. Нет, он, конечно, мнения не поменял, но хорошенько над ним задумался.

Еще с полчаса пообщавшись с Николаем, Антон понял, что парень и правда хорош. Может, слегка высокомерен и кичится своим положением в обществе, но в целом вполне приятный собеседник. А Албашев совсем скоро захмелел, расслабился, забыл про невесту, и у молодых людей пошли иные разговоры. Обсудили военные уставы, имперские реформы, последние научные изыскания и популярных писателей. А когда разговор сошел на нет, Албашев хлопнул себя по колену и предложил:

– Родители организуют прием послезавтра. Это, конечно, не бал, но вся местная интеллигенция соберется, – не без хвастовства отметил он. – Приходите и вы! Я вас с невестой познакомлю.

Борис от таких предложений никогда не отказывался и сейчас не собирался. Он все надеялся найти почтенную публику, которая оценит его творения по достоинству. Когда же, заручившись согласием Бориса, Николя взглянул на Антона, словно спрашивая того, будет ли он, тот развел руками. После салона Бурлянских он не торопился принимать подобные приглашения. Но Албашев стал настаивать, и отказать ему было крайне неудобно. Так молодые люди договорились о новой встрече и спустя какое-то время разошлись по домам.

– Оленька, дочка, – раздался по дому зычный голос князя Полянского, – повозка подана, пора выходить. Где ты запропастилась?

– Давно уже собрана и ожидаю вас.

Ольга выплыла из-за поворота и обняла отца. Вместе они вышли из поместья и уселись поудобнее в коляске. Кучер присвистнул лошадям, и те тронулись в путь. Поскрипывая на ухабах, неслась их открытая повозка по проселочной дороге. Сегодня был на редкость приятный день. Светило яркое солнце, и Ольга, жмурясь от удовольствия, подставляла ему бледное личико.

Летом места эти зарастали буйной растительностью, колосилась золотая рожь, квакали лягушки, пели птички. Ни за что Ольга не хотела менять эту красоту на каменные мостовые Санкт-Петербурга, куда они с Николя должны были переехать после свадьбы. Княжна потихоньку начинала смиряться с незавидной, как ей казалось, судьбой, но сердце рвалось вон из груди, несло ее куда-то к неведомым далям и звало за чем-то новым и неизведанным. Будь ее воля, ни за что не стала бы она менять свою прекрасную жизнь. Ей сладко было дома с отцом и в то же время скучно. Но Петербург с его роскошными балами, известными салонами и дворцами никак не привлекал молодую княжну.

Когда издали показалось имение Албашевых, от Полянского не утаилась печаль, которая проявилась на лице дочери. Он тяжело вздохнул и опустил глаза, ничем не выдавая собственную горесть.

Гости подъезжали на повозках или верхом – спешивались и продвигались вперед ко входу. Там их встречали расторопные слуги, провожали в покои и молча удалялись к другим посетителям.