Красный камень Каррау

Я качнул отрицательно головой:

– Дуэль.

Отводить взгляд опасно, но я все равно посмотрел на учеников Эндрюса. Старик тоже обернулся, коротко глянув на девушку в серой робе.

– Что ж. – Сухо подытожил он. – Мои поздравления в таком случае. Но почему наш город?

– Это не я его убил.

Эракан вытянул руки из-под пиджака и сложил их уже сверху, сунув пустые ладони подмышки. Как будто мерз. Долго раздумывал, прежде чем предложить:

– Я могу взять еще одного ученика.

Я вскинул брови. Потом засмеялся. Хрипло и резко получилось:

– Нет.

Никогда. Никогда больше. Я уже и стар для этого. Хотя некоторые умудряются служить источниками по полвека. Потом умирают.

И все же… Смерть, смерть, или уйти отсюда с ним. Научиться новому. Получить в итоге то, чего хотел – убежище и покровительство. Спокойно работать и спокойно жить.

Я прислушался к себе. К тому темному и плотному, что вечно безмятежно, и готово дать ответ на любой вопрос. Тихий ответ. И он был: Время подражать закончилось.

– Я не хочу с вами драться. – Сказал я, стягивая к ногам Тень. Пустоту, голод и долг. – Но это вы должны уйти.

Эракан глянул за мое плечо – на Принца. Я почувствовал её движение. Вампир бросила в круг скомканный носовой платок.

Прежде чем тот упал, Эракан атаковал: направленное желание смерти. Смерти. Мне. Острый наконечник в грудь: «Сдохни, сука!». Сбивающий сердечный ритм, если позволить посланию задеть тебя. Если позволять хоть каким-либо посланиям задевать тебя.

Я устал слушать, что мне желают. Посыл-стрела ушел в обернувшую меня темноту, делая её еще чернее. Подкармливая ту заразу, что жила в её глубинах.

Я шагнул в сторону. И еще в сторону, обходя Эракана по дуге. Заставляя и его поворачиваться, так, чтобы видеть Принца.

Правительница застыла статуей, облаченной в золотые развевающиеся одежды. Ветер дул на нас – на меня и старика.

Еще один импульс: страх. Ужас. Ужас, заставляющий увидеть безысходность ситуации: я среди вампиров, в чужом городе, который пытается отрыгнуть меня. Лишен поддержки. Лишен всего. Один человек, против силы, которая его сметет. Которая растопчет его кости в труху, и развеет горячий дух.

Но я помню о смерти. Каждый вдох помню. Это не то, чем меня можно испугать. Я даже не защищался от этого. Навеянный ужас прошел мимо, рассеявшись за спиной. Вампиры зашумели, задетые его краем.

Я шел, продолжая изгиб полуокружности. Заставляя Эракана повторять зеркально.

Третья его атака меня достала.

Я упал.

Зацепился ногой за ногу как раз на том месте, где пытался помочь Историку победить. Проехался ладонями и коленями по чужой холодной крови, насыщенной смертью – как кислотой, но не остановился. Перекатился, замыкая фигуру.

Зажигая фигуру: пройденная мной и Эраканом, и его учениками, форма. Неровная, уродливая, но имеющая силу. Потому что я ее в нее вложил.

Закричали оба ученика мага. Он сам покачнулся, но – успел схватить брошенный принцем платок.

Платок, которым она вытирала губы, раздразнив мою рану. Ткань с моей кровью – в руках мага крови.

Это не дуэль. Не задумывалось, как дуэль. Принц позволила мне верить, что меня здесь ждут лишь для того, чтобы подкрепить своего мага моей силой.

Мои студенты здесь были – спровоцировать меня. Объяснить её вмешательство в бой.

– Я не хочу драться. – Повторил я. Пытаясь поймать взгляд Эракана. Старик комкал платок в пальцах. Смотрел сквозь меня. – Мы сами решаем, каким правилам, и когда…

Я заставил Эракана пройти по кругу – повторяя круги, начерченные в воздухе бойцами до нас, замкнув невидимую фигуру – магия жеста иногда эффективнее магии слов.

Я использовал классическую форму старого Тайцзы. Энергия, созревая, сменяется противоположностью, лишая любую развернутую в полную силу атаку Эракана мощи, оборачивая ее на создателя. Прием защиты, а не нападения.

Но всё равно моя кровь поддавалась на зов. Верхняя губа увлажнилась – из носа текло. На груди стало мокро. Раскрылись мелкие царапинки во рту. Прибоем шумел пульс в голове.

– Тебе и нечем. – Произнес старик, на миг фокусируя взгляд на мне. – У тебя ничего…

Он шагнул вперед, выбрасывая руку – в которой светлым вспыхнула линия меча и прорвал созданную мной форму, как бумагу. Но даже бумага рвется не мгновенно.

Я шагнул в сторону – и к нему, по спирали. Ударил запястьем чуть выше уха и ниже виска, целясь в точку внутри головы Эракана. Я видел её: яркая красная кнопка – «выключи меня».

Старик выключился.

Я хотел придержать его, не дав жестко упасть. Но он был большой и тяжелый, я не успел.

Сила, приготовленная Эраканом для атаки, разлетелась во все стороны. Ограничивающая форма деманифестировалась, и нечто выплеснулось в воздух. На камни. На кожу. На вампиров. Зеленый хлещущий фонтан – из ниоткуда. Красивый и горький. Прохладный. Остающийся безобидными отсветами на коже.

Мелкое, но твердое ударило меня в лопатку. Отскочило – и хрустнуло, разбиваясь о плитку зала. Шарик, размером с конфету, из которого на пол выплеснулась тонкая прозрачная жидкость – притягивающая к себе зеленый свет разбросанной Эраканом силы. Вступая с ней в реакцию и источая острую химическую вонь.

Кто-то набросился на меня сзади, свалив с ног. Я успел развернуться, и упал на спину, а не живот. Ученик Эракана беспорядочно молотил кулаками, целя мне в голову, но попадая по рукам.

Девушка-ученица стояла на границе арены. Опустившись на колени – робой в кровь – и вскинув скрещенные в кистях руки. Распахнув рот и распахнув глаза, втягивая в себя ненаправленную силу, которую выплеснул ее учителем – и захлебываясь ею.

Я двинул мальчишку ногой в корпус, подминая под себя.

Хаос развернулся вокруг.

Лопались одна за другой люстры. Не лампы – хрусталь обрамления. Среброволосый вампир, объявивший бой, сделал шаг спиной вперед. Его нога подломилась – и он упал. Вывернутая шея хрустнула. Из взгляда – из тела – ушло нечто. Нечто более тонкое, чем эссенция человека. Но всё же реальное.

Не видел прежде, как вампиры умирают. Замерший подо мной ученик мага тоже не видел. Он застыл, распахнув рот и хрипя.

Нет, это потому, что я сильно придавил. Я ослабил хватку.

Зеленое свечение расплывалось по воздуху зала. Увеличивалось и клубилось, словно его размешивают изнутри.

Облако соприкоснулось с потолком – и барокко, его украшавшее, почернело. Скручиваясь, как листья от огня, опадая хрупкой черной пылью на пол.

Мраморные плиты пола покрывались порами и приобретали грязно-коричневый оттенок. Воняло одновременно едким и тухлым.