Бодуненц forever

– Ты уже третий раз сегодня, Афоня, драчуешься, – осадила водителя кондукторша.

– Афоня? Тракторист? – узнал старого знакомого Могул.

– Был. Год назад, – кивнул водитель. – А потом на заработки в Пермь подался.

– Мы в твоей деревне ночь прошлой осенью коротали…

– Это, когда наши пацаны вашу машину вытаскивали? А я у поленницы валялся? Меня тогда после опохмела председательша заставила собрать все, как было. Стал на следующий день клепать из дров колоды, из колод ствол, потом приделал ветки, после чего вкопал березу на место. А ты?.. Никак доцент? Зарос-то как! Ощетинился. Теперя вспомнил!

Махнув рукой на прощанье, Вивасов вышел из автобуса. На тротуаре его уже дожидалась дама, решившая продолжить разборки.

Но в конфликт неожиданно вмешался Лева, который уже приметил Вивасова и стоял чуть поодаль. Он, как врач-специалист, объяснил даме, что есть кто… Дама пошла на мировую. По жизни – милейшая особа. Только что защитила докторскую по математике. На этой почве, видимо, и бзик: формулами башню снесло. Интегралами. И прочими матрицами…

Познаковшись на неудачной рыбалке (см. «Деды в индиго», стр. 36), Вивасов и Смолянский подружились на почве пристрастия к… спринцовкам. Родственные души, так сказать. Особенно Могулу нравился лозунг, висевший в кабинете Левы: «Лучше нет для организма, чем задористая клизма!». Он заказал себе в рекламном агентстве «Веселый промоутер Роджерс» плакат аналогичного содержания.

Поболтав немного, друзья разбежались в разные стороны. Через семь минут Могул встретился с Валентином Столетовым. Тот прихорашивал тряпицей свой мотоцикл «Иж-Планета».

Вивасов, осознав, что сильно рискует здоровьем, согласившись ехать на старом трехколеснике, сходу спросил старшего преподавателя:

– У тебя как? Люлька не отвалится по дороге?

– Не, я ее на всякий случай на алюминиевую проволоку примотал, – пошутил Столетов.

Вивасов со страхом посмотрел на конструкцию. Да уж! Хлипковата! Но делать нечего, поздно трепыхаться.

Поехали на завод галогенов. Добрались без поломок. Прошлись по цехам. Народу ни души. Правильно: воскресенье!

– Где этот чертов баллон? – забурчал Вивасов. – Нам надо торопиться: к заседанию бы успеть!

– Вон лежит, в углу, – кивнула охранница на проходной. – Заместитель вас ждал-ждал и забурился.

Действительно, в углу коричневел баллон.

– Тут запросто пупок надорвешь! – почесал затылок Могул.

– У нас мужики по два за раз такие таскают, а вы, доходяги, один не в силах поднять! – презрительно хмыкнула вахтерша. – Посторонись!

После попытки подсобить вахтершу понадобилось, однако, откачивать холодной водой из графина – она, как ни крути, не мужик. В конце концов, догадались поднять баллон с помощью рычага, а затем переставлять вращательным движением по часовой стрелке. По доске закатили его в люльку и поместили между ног Вивасова.

– Держи надежно, а лучше привяжи к себе, – посоветовал Валентин.

– Куда уж надежнее? – обхватил Могул баллон обеими руками и ногами.

Осенью дорога от завода, хоть и асфальтовая, а вся в ямах, причем залитых водой.

– Не газуй! – дернул за рукав Столетова Могул. – Знаю я тебя, «Спиди-гонщика».

– Как не газуй! Еще пообедать надо успеть, а потом на заседание!

– Торопление враг здоровью! – заметил Могул.

Как он был прав!

На подходящей кочке Вивасов вылетел вместе с «подарком» из люльки. Баллон, пролетев по заданной траектории воткнулся в землю посреди лужи, как «Булава» на первых испытаниях. Вивасов, цепко державшийся всеми конечностями за него, крепко ушел по самые подошвы в грязь. Мотоцикл же от потери веса круто занесло влево, и Столетов вырулил прямо на березу, прочность ствола которой по Брику он узнал своим чугунным подбородком. Далее его отбросило в сторону, прямо на запечатанный муравейник, где он застрял в позе испуганного страуса «голова в песке».

Кое-как сослуживцы освободились из «плена».

Валентин весь дрожал.

– Замерз, Посейдон?

– Колоти по спине, Могул. У меня после этого полета… прям мурашки по коже.

– Не мурашки, а настоящие мураши, – уточнил Вивасов, осматривая спину сокурсника. – Разбудил ты их, старе!..

– Вот еще и шины спустили!

– Накачаем шины гелием из баллона.

Но и здесь неудача: шины взорвались. От старости.

Пришлось ловить частника. На грузовике. Кран-борт. Но в кабину он друзей не взял:

– Салон, землекопы, запачкаете. Залезайте в кузов.

Мотоцикл по частям загрузили туда же. Рядом с баллоном.

– Всё, отъездился, соколик, – огорченно вздохнул Столетов…

– Почему баллон такой грязный? – обронил Клепиков, разглядывая заводской презент.

– А ты обратил внимание, что мы сами не лучше выглядим?! – взъелся Вивасов.

– Действительно, где так изгваздались?

– Знамо-вьетнамо, пока с твоим гелием возюкались!

– Да успокойтесь же вы, наконец, – примирительно положил руку на плитку десертного шоколада ГенСеК.

Глава 10

10.55

Серега Кометов подошел к методисту лицея:

– Аделаида Викторовна, у вас учебные планы по начертательной геометрии? А то Их заставило…

– Знаю-знаю твою беду! К сожалению, все планы находятся у Бодуненца.