S-T-I-K-S. Перекрёсток

– Что стало с элитником? Куда он убежал? – голос Занозы звенел. Снегирь понял, что еще одно мгновение, и она взорвется в полноценной истерике, а вот этого никак нельзя было допустить – они все же находились в странном кластере, а неподалеку шастал элитник.

– Тише, не надо нервничать, – Грубер улыбнулся, шагнул к девушке и очень осторожно коснулся ее щеки. – Элитник ушел, и у нас есть немного времени, прежде, чем он опомнится и вернется.

– А он вернется? – зрачки Занозы были неестественно расширены, но, по крайней мере, орать она перестала.

– Обязательно. Чтобы элита оставила жертву? Я даже в виде баек такого не слышал, – Грубер перестал улыбаться, а в его голосе появилось равнодушие. Снегирь, постояв еще немного, побрел в сторону того, кого он называл другом, единственным в этом жестоком мире.

– Ты не перестаешь меня удивлять, – проворчал он, когда поравнялся с Грубером и Занозой. – Вот, положа руку на сердце, я думал, что ты ее ударишь. Во всяком случае, с Радисткой ты поступал именно так.

– Не тот случай и не та женщина, – Грубер внимательно осмотрел Снегиря. – Что с рукой?

– Подозреваю, что вывих, – Снегирь повернулся лицом к площади и принялся внимательно осматривать доступное его взгляду пространство.

– Покажи, – Грубер довольно бесцеремонно вытащил поврежденную конечность из косынки и принялся ощупывать. – Точно вывих, – Грубер зафиксировал плечо второй рукой и еще больше согнул в локтевом суставе руку Снегиря.

– Ай, ты что делаешь? Больно же! – Снегирь дернулся было, но Грубер держал крепко.

– А ты потерпи. Не знаешь, что ли, что вправление вывиха – дело неприятное и болезненное? – Грубер еще больше согнул его руку и слегка повернул. Раздался щелчок, Снегирь закусил губу от прострелившей до кончиков пальцев боли, а потом почувствовал, что боль уходит. – Ну вот, а теперь давай, суй свою клешню обратно в косынку и живчика глотни, через пару часов пройдет.

Отодвинув Занозу, Грубер подошел к двери.

– Знаете, а ведь это не самое лучшее место, чтобы пережидать потенциальную опасность, – он поморщился. – Лично у меня этот музей в тот раз вызвал совершенно необоснованный страх, просто вселенский ужас, до запора. Но, с другой стороны… – Грубер бросил взгляд на Снегиря, – этому кренделю нужно время, чтобы восстановиться. Все-таки двумя руками удобнее отстреливаться, так что… – он толкнул дверь, навалившись на нее, и дверь с легким скрипом начала открываться. Оказывается, Заноза умудрилась ее закрыть, перед тем как повернулась к Груберу. – Заходите, найдем какой-нибудь не внушающий ужас кабинет, посидим, успокоимся, расскажем друг другу, что потеряли в этом стремном месте, и подумаем, что нам делать дальше.

Он первым зашел внутрь. Снегирь, переглянувшись с Занозой, вошел следом.

– Он всегда такой? – прошептала ему на ухо девушка, когда дверь за их спинами начала медленно закрываться.

– Это он еще душка и в хорошем настроении, – хмыкнул Снегирь. – Как же я все-таки соскучился по этому сукину сыну. Эй, Грубер, а твоя воображаемая подружка все еще с тобой?

– Да куда ей деться? – Грубер вышел на середину полукруглого холла, и, наклонив голову, пристально посмотрел на плитку, которой был выложен пол. – А в прошлый раз это был «Ночной дозор», – проговорил он задумчиво.

Только после его слов Снегирь обратил внимание на то, что пол представлял собой огромную картину. Приглядевшись, он даже узнал полотно, с которого была снята эта странная копия.

– Это Пампени Батони «Диана и Купидон», – задумчиво произнес Снегирь.

– Да, – Грубер быстро взбежал по лестнице и сверху принялся рассматривать картину. Заноза решила присоединиться к этому странному приятелю Снегиря, тем более что название картины, которое произнес Снегирь, ни о чем не говорило девушке. Она поднялась на ту же ступеньку, что и Грубер, и посмотрела вниз. Ничего сверхинтересного она не увидела, ну подумаешь, толстая полуголая тетка… Внезапно, она услышала, как Грубер пробормотал. – Он прекрасна.

– Ты считаешь эту… хм… Диану красивой? – задала она чисто женский вопрос, не до конца понимая, зачем ей нужно знать на него ответ.

– Да, – Грубер облокотился о перила, продолжая рассматривать Диану. – Она очень красивая. Юная девственница – воплощение мечтаний мужчин. Диана – богиня, она не может не быть красивой, – произнося последнюю фразу, Грубер усмехнулся. – Снегирь, если тебе не надоело стоять прямо на заднице Купидона, то, может, уже поищем приличное место для отдыха?

– Тогда спускайтесь, – теперь уже Снегирь мог позволить себе ухмыльнуться. – В музеях кабинеты на первом этаже чаще всего располагаются.

– А ты откуда знаешь?

– Какая разница? – пожал плечами Снегирь. – Знаю и все. – И он, повернувшись, направился куда-то вбок. Грубер только сейчас заметил немного в стороне незамеченную прежде дверь. Положив руку на рукоять кинжала, он быстро спустился обратно в холл и ускорил шаг, догоняя Снегиря.

Это действительно оказался кабинет, выглядевший как сотни тысяч таких же кабинетов во всех возможных мирах. Было трудно определить, кому он принадлежал, но наличие небольшого диванчика возле журнального столика недалеко от входа и этакий аппендикс, прибитый к массивному письменному столу, возле которого стояло восемь стульев, давали повод заподозрить, что кабинет принадлежал местному начальству.

– Здесь нет компьютера, – задумчиво проговорил Грубер, проводя пальцем по крышке стола, а затем пристально изучая свой палец. – Интересно.

– Сам сказал, что этот кластер стремное место, – Снегирь неуклюже стянул рюкзак и ружье и пристроил их возле дивана прямо на пол. Сам же сел, откинулся на мягкую спинку и прикрыл глаза. – Рука болит, зараза.

– Скоро пройдет, – Грубер сел за стол и попытался открыть ящик. Ящик не открывался – он был заперт, как и еще два, располагающиеся под ним. – Так что вы здесь потеряли? – спросил он, доставая самую настоящую отмычку и принимаясь ковыряться в замке.

– Заказ от институтских. Кстати, эту халтурку лидеру нашей группы тот самый хмырь подбросил, который нас в почтальоны записал, – все это Снегирь говорил, не открывая глаз. Он почувствовал, как диванные подушки прогнулись и рядом с ним села молчавшая Заноза.

– Да что ты говоришь, – голос Грубера прозвучал глуше обычного, потому что он говорил практически из-под стола, под который залез, пытаясь открыть ящик. – Погоди, ты сказал, что группа была большой? – Грубер вынырнул из-под стола и внимательно посмотрел на Снегиря.

– Я этого не говорил, – пожал плечами Снегирь. – Но да, группа была довольно внушительная. Ты, кстати, никого из ребят не встретил, перед тем как на площадь выскочить? – он открыл глаза и посмотрел на приятеля. Грубер отрицательно покачал головой.

– Нет, я никого не видел, только элитника и вас. Но, может мы с другой стороны в город зашли?

– Элитник шел оттуда же, откуда и мы, – тихо произнесла Заноза. – Мне вообще показалось, что он нас как добычу загоняет.

– Вот как, – голос Грубера стал задумчивым. – Зина, ты слышишь, где-то сбой случился, раз наш знакомец рванул за пожрать.

– Я все прекрасно слышу, – женский голос в голове Грубера звучал недовольно. – Мне не хватает данных. Нужно думать.

– Опять со своей воображаемой подружкой разговариваешь? – Снегирь снова закрыл глаза, позволяя себе ненадолго расслабиться. Что ни говори, но как только появился Грубер, он почувствовал себя гораздо уверенней.

– Я предпочитаю «искусственный интеллект», – усмехнулся Грубер.

– Я не искусственный интеллект! Когда ты уже запомнишь?

– Я помню, Зинуль, не ори.

– Ты даже не представляешь, как дико смотришься, когда сам с собой начинаешь разговаривать, – заметил Снегирь.

– Да понимаю я, – Грубер взял со стола отмычку и снова принялся ковыряться в замке. – Только так и не научился разговаривать с ней мысленно. Точнее, я могу, но часто забываюсь.

– О да, ты ведь так старался, так старался…

– Я не понимаю, – раздался жалобный голос Занозы. – С кем Грубер разговаривает?

– Не бери в голову, – махнул рукой Снегирь. – Я же тебе уже говорил, Грубер всем хорош, вот только есть в нем один изъян, у него в голове поселилась воображаемая подружка, с которой он собственно и общается.

– Значит, просто не хотите говорить, – резюмировала Заноза.

– Не хотим, – кивнул Грубер, – это проблема?

– Да нет, мне все равно. Каждый с ума по-своему сходит, это же Улей, – пожала плечами уже полностью успокоившаяся Заноза. – Вот только… – она замолчала, и когда молчание стало уже напрягать, Снегирь поторопил девушку.

– Вот только что?

– Этот элитник, – Заноза пристально уставилась на Грубера. – У меня сложилось впечатление, что ты в курсе, что с ним произошло.

– В курсе, – не стал скрывать очевидного Грубер, затем, чертыхнувшись, вытащил отмычку и принялся ее разглядывать, вертя в руках. – Вот кому придет в голову так запирать ящик стола?