Сделка

Надеюсь, что смогу двигаться и не доставлять ей больших неудобств, но если на нас нападут, то боюсь, что ничего не смогу предпринять. Вряд ли я в состоянии сейчас меч поднять, да и нет его у меня. Самое главное, не забыть у неё уточнить, что такое сепсис, хотя, скорее всего, она таким чудным словом раневую лихорадку называет.

– Ты, главное, постарайся.

– Гвиневра, я… мне нужно… – я замялся, мне нужно было облегчиться, но просить её ещё раз помочь мне в этом деле, было выше моих сил. Внимательно посмотрев на меня, она кивнула, показав, что поняла причину моего замешательства.

– Выйдешь через вот эту дверь, пройдешь через следующую комнатку и выйдешь на улицу. Давай, попробуй сделать это сам, заодно и посмотрим, сможешь ли ты вообще ходить. Да, поосторожней там. К стенам близко не подходи, что-то как-то мне дискомфортно возле них, – и она поёжилась.

Я встал со своего ложа с трудом и только с третьей попытки. Меня ощутимо шатало. Чтобы не упасть, пришлось опираться на стену. Путь на улицу занял довольно много времени, и когда я всё же там оказался, то уже скрипел зубами от еле сдерживаемой ярости. Довольно сложно было смириться с тем, что моё сильное тело одного из лучших мечников двора практически не слушается меня. Проклятый Бэртхем!

Справив свои естественные потребности, я осторожно осмотрелся. Развалины древнего храма мне не привиделись в бреду, как казалось ранее. От наружных стен веяло такой жутью, что у меня на мгновение закружилась голова. Эти места, покинутые несколько тысяч лет назад, до сих пор оставались неприкосновенными из-за наложенных на стены последними жрецами защитных чар.

Нужно было убираться отсюда. Неизвестно, что можно было ожидать от этих древних стен.

Повернувшись по направлению к двери, я побрел в комнату, где меня ждала Гвиневра.

Она стояла, прислонившись к косяку двери. До комнаты она мне дойти не помогала. Просто внимательно наблюдала, как я шёл, опираясь на стену, на стол и снова на стену.

Когда я добрался до своего ложа и просто рухнул на него, Гвиневра подошла к столу, на котором были свалены вещи и начала их перебирать, одновременно обращаясь ко мне. Говорить с её спиной было неудобно, но выбора у меня не было. Я поморщился: мало того, что она была невежественна во многих вопросах, так еще и абсолютно невоспитана. С другой стороны, речь ее была правильной, совершенно не похожей на говор крестьян, но в ней постоянно проскальзывали непонятные мне словечки. Я в очередной раз задумался о том, кто она такая?

– Ты осмотрелся? Не узнал местность?

– Это храм какого-то древнего бога, какого, точно не скажу, я древний пантеон очень плохо знаю, никогда им не интересовался.

– А, древнего значит? А сейчас у вас сколько богов?

– Один. Согласно легендам, однажды, тысячи лет назад состоялась битва богов, и выжил только один.

– Печально. Я даже могу предположить, почему именно этот бог выжил. Ему было просто лень на войну идти, он забил на апокалипсис, вот и выжил.

Я нахмурился. Не то чтобы я был слишком религиозным, но то, как Гвиневра говорила о высшем существе, заставило меня усомниться в её здравом рассудке. Что, кстати, объясняло все её странности. Она тем временем вытащила что-то из кучи и, подойдя к ложу, села на край. В руках она держала две пары обуви. Кожаные практичные ботинки и изящные эльфийские сапожки на высоком каблуке.

– Вот что мне лучше надеть? И то и другое вроде подходит по размеру.

– Нам идти через лес, к тому же необходимо сначала выбраться из оврага, – я старался думать практично и дать разумный совет, раз он ей требовался.

– Значит ботинки, – Гвиневра ещё раз внимательно посмотрела на вторую пару, – но они же такие красивые, – вдруг сказала она жалобно.

– Мы не можем взять с собой ничего лишнего, нам бы самим выбраться, – я попытался достучаться до её разума.

– Знаешь, у той, другой Гвиневры тоже была проблема с выбором, – задумчиво произнесла женщина. Затем покачала головой и принялась обувать ботинки на ноги. Встав и немного походив по комнате, дав ногам привыкнуть, она снова подошла к столу.

– Где ты это всё взяла? – мне действительно было любопытно.

– По комнатам пробежалась, – пожав плечами, ответила Гвиневра. – Здесь нашлось довольно много чего любопытного. Вот, например, – и она кинула мне рубаху, сшитую из довольно грубого материала. Затем, видимо осознав, что я не в состоянии сейчас сам одеться, она подошла ко мне и помогла в этом таком простом и одновременно таком сложном для меня деле.

Одевшись, я снова откинулся на свое ложе, а женщина вернулась к столу.

– Так здесь ещё есть меч, вот он, – и она показала мне просто невероятной красоты клинок. Небольшое листовидное лезвие, сделанное из какого-то неизвестного мне материала, просто завораживало. – Вот ножны, они, скорее всего, не от него, но хотя бы подошли. Пояс, на эту петлю, скорее всего, меч цепляется, – Гвиневра продолжала разбирать вещи, негромко комментируя свои действия. – Его тебе нужно будет взять. Я во всём этом не разбираюсь, но думаю, что пригодится. По крайней мере, пока ты свой не вернёшь, или что-то в этом роде. Так, вот это я, пожалуй, сама надену, – и она просто сняла с себя тряпку, заменяющую ей рубаху и надела тонкую тунику, которую зачем-то заправила в эти свои ужасные штаны, а сверху накинула куртку, явно вышедшую из рук эльфийского мастера. Пока она переодевалась, я мучительно думал о том, насколько же она не воспринимает меня как мужчину, если вытворяет подобное. – Вот, пожалуй, и всё, что мне удалось найти. Я не заходила слишком далеко. Здесь, скорее всего, ловушек разных полно. Так что сапожки я возьму с собой. Ах да, вот. Этот перстень, вроде золотой, но он явно мужской. Если нам наростов не хватит, чтобы твоё лечение оплатить, то мы его сможем продать. Артур, перстень все-таки небольшой предмет, давай мы его тебе на палец наденем, чтобы не потерять? Я его уже пробовала на себя напялить, но он слишком большой по размеру, и просто сваливается со всех пальцев. Ты не против? – я помотал головой. Сумасшедшая. В таких местах нельзя ничего просто так пытаться на себя надевать, это вполне могут быть артефакты и последствия такой явной глупости трудно оценить. Но она уже проверила, так сказать, перстень, а, чтобы добраться до моего дома, нам действительно понадобятся деньги.

Женщина подошла ко мне и надела перстень на средний палец левой руки.

– Ты вроде правша, он тебе не будет мешать, – пояснила она свои действия.

Кольцо оказалось впору. Я рассмотрел довольно необычный рисунок. На тёмной поверхности квадратного камня, вставленного в оправу, был выгравирован меч в окружении завихрений воздуха. Странный рисунок, никогда не встречал подобных символов. Я все же еще не совсем полноценно соображал, чтобы сообщить ей, что я леворукий, и перстень как раз может мне помешать. Но… Я сжал и разжал кулак, перстень сел как влитой: он нигде не передавливал палец, и не имел острых углов и граней, чтобы причинять какие-либо неудобства.

Гвиневра между тем прилегла рядом со мной.

– Давай немного поспим и отправимся штурмовать овраг, – зевнув, пробормотала она.

– Хорошо, только вначале ответь мне на пару вопросов: кто ты? И что ты делала в лесу в таком виде?

Ольга

Дрёма сразу же слетела с меня, когда Артур задал свой вопрос, такой простой и в то же время такой сложный. Я повернулась на бок, лицом к рыцарю, чтобы видеть его лицо. Что-то придумывать я не собиралась. Зачем мне это? Он был единственным человеком в этой реальности, с которым я была знакома, а ведь я абсолютно ничего не знаю об этих местах.

Частенько я и так ловила на себе удивленный взгляд рыцаря, когда задавала ему очередной вопрос. Так что, когда придёт пора нам расходиться в разные стороны, мне придется справляться самой. В лучшем случае меня могут принять за сумасшедшую, в худшем же… Надеюсь у них тут костры все же не практикуются.

Поэтому я решила рассказать ему правду. Пусть просвещает меня в мироустройстве. Должна же я с него хоть что-то получить в качестве компенсации за оказанные услуги. Нервно хихикнув, я начала отвечать.

– Начну я, пожалуй, со второго вопроса. В лесу я искала тебя, потому что заключила сделку с этим вашим божеством, которое в единственном экземпляре осталось, так что я почти точно знаю, почему именно он остался последним героем. Со своей стороны, я обещала, что помогу тебе добраться до ближайшего мага. Ну, а почему я в таком виде была, это тебе лучше у него самого спросить. По-моему, он просто напрягаться не захотел, чтобы меня во что-нибудь более приличное одеть, вот и всё, – я не сказал ему, что он перенес клиническую смерть. И, пожалуй, никогда не скажу. Зачем ему знать такие подробности? Тем более, они не выходят за рамки моего договора.

На минуту рыцарь завис, уставившись на меня, затем осторожно решил уточнить.

– То есть как сделку? Сделку с богом? И, согласно ей, ты должна мне помогать?

– Нет-нет, не преувеличивай, – я вовремя остановила поток его фантазий насчет того, как еще меня можно использовать. – Я не обязана тебе помогать во всём, я должна помочь тебе добраться до мага. Живым. Вот для этого я должна приложить все усилия. Но на этом моя часть сделки будет считаться выполненной.

– И что тебе пообещали взамен?

Ребенка. Этот ваш божок пообещал мне сына, но к тебе, мой рыцарь, это вообще никаким боком не относится.

– Не важно. Тебя это не касается, – я захотела повернуться, но рыцарь неожиданно сильно обхватил меня за талию, не позволяя этого сделать.

– Кто ты? И почему я должен тебе верить?

– Я из другой реальности, – мой голос звучал глухо, – так, во всяком случае, ваш бог сказал. Там, у себя, я умерла. Э… несчастный случай, – почему-то я не захотела ему сказать, что покончила с собой. – Он меня вытащил к себе и предложил сделку, вот и всё. А веришь ты мне или нет, мне плевать, это твоё дело.

– Я считаю, что ты сумасшедшая, – довольно уверено проговорил рыцарь. – Но даже сумасшедшие не носят одежду из материала, который мне не знаком, и они точно знают, как действуют магические свитки. Так что я вынужден поверить. К тому же ты меня не узнала, а это тоже о многом говорит, – в его голосе прозвучала такая надменная самоуверенность, что я расхохоталась. Артур нахмурился, а я сквозь смех пояснила, что же меня так рассмешило.

– Так значит, ты считаешь, что тебя все должны узнавать и падать ниц при твоем появлении? Уверяю тебя, когда мы доберемся до обитаемых мест, тебя абсолютно никто не узнает, вообще никто. Ну, может быть, кроме личностей в чьи обязанности входит всех подобных тебе узнавать. Вот если бы ты был во всей своей красе на своём белом коне, и со свитой, с развернутым штандартом, тогда да. А так… Ещё спасибо скажешь, если тебя за простого бродягу не примут. И не хмурься. Простым людям по большому счету наплевать, как выглядят власть имущие. Поверь, того же твоего коня знают лучше, чем тебя самого, и опознают тебя, скорее всего, по нему. Скажут: «О, вон глядите, конь герцога как-там-тебя, значит, на нем этот самый герцог и скачет». Простым людям, что нужно вообще? Им нужно, чтобы их защищали от разного разбойного элемента, по возможности лечили, давали нормально работать и не задалбывали налогами. А на всех вас, рыцарей, им глубоко наплевать. Они короля-то вашего только по чеканке на монетах, скорее всего, узнают, – я выдохлась, а рыцарь, отпустив меня, задумчиво разглядывал потолок, не переставая хмуриться. Я проследила за его взглядом. Ничего особенного: потолок как потолок, даже без трещин.

– Откуда ты знаешь, что нужно простым людям, и как именно они рассуждают? – спросил он довольно резко.

– Да потому что я сама «из низов», и мне всегда было абсолютно до звезды, кто у нас сейчас президент. Я ни одного не выбирала. Лишь бы зарплату вовремя платил, да цены держал, чтобы не росли.

– Ты лжёшь, – в голосе рыцаря прозвучала уверенность, – ты правильно говоришь, держишься с достоинством, твои руки не знали тяжёлой работы, это называется аристократизм.

– Это называется высшее образование. Я не для того училась столько лет, чтобы в итоге вагоны разгружать, – кажется, меня уже несло, и я отчетливо видела, что он не понимает и половины из того, что я ему говорю, но не переспрашивает, гордый. – Я врач. Целитель, по-вашему. Только не маг. У нас, в моей реальности, магия существует только в книжках.