Сделка

– И как вы справляетесь?

– Да вот как-то справляемся, – я устало откинулась на спину.

Несколько минут мы лежали в молчании, затем рыцарь начал сбивчиво говорить, словно боялся упустить какую-то мысль.

– Если все, что ты говоришь с такой уверенностью, правда, если меня действительно не будут узнавать… Гвиневра, эм, можно я тебя Гвен буду называть? – дождавшись моего кивка, он продолжил. – Я хочу предложить тебе другую сделку. Мне сейчас возвращаться не с руки. К тому же это уникальная возможность рассмотреть жизнь в стране не со спины моего коня, которого лучше меня знают, и, кстати, он не белый, а вороной, – он хмыкнул. – Пока меня считают мёртвым, я хочу узнать, как и чем живет народ, которым я хочу в итоге править. Потому что, если мне всё удастся, то я хочу стать приличным королём.

– Ух, ты. Так ты что же это – высочество? – я удивленно посмотрела на рыцаря.

– Это сейчас не важно. Официально – я мертвец. Мои титулы и мои земли будут оставаться моими ещё в течение года. В нашей, как ты говоришь, реальности, магия существует, поэтому всегда возможны варианты. Мои вассалы будут мне верны также в течение года, пока меня не объявят окончательно мертвым, так что время у меня есть.

– А от меня-то тебе что нужно? – я продолжала с удивлением рассматривать его.

– Ты будешь меня сопровождать. Одинокий мужчина может вызвать подозрение. А вот, например, семейная пара, у которой, эм, дом сгорел, и которая ищет себе место, где сможет остановиться, это, я думаю, вполне подойдет.

– Ты псих, – протянула я. – А почему в таком случае эта семейная пара не стала отстраиваться заново на пепелище?

– Так это был поджог, – рыцарь перевернулся на бок, скрипнув при этом зубами от боли, но глаза его горели просто каким-то нездоровым энтузиазмом. – С соседями не сжились, бывает. Ну же, решайся. Я ведь понимаю, что тебе нужно о моей реальности побольше узнать, о традициях, культуре. Я буду тебя учить, все непонятные моменты ты сможешь всегда уточнить у меня, – сейчас он выглядел не как рыцарь, а как торговец, пытающийся втюхать мне заплесневелый сыр, уверяя, что это новый вид рокфора. Почему-то мне показалось, что вся эта авантюра может нехорошо закончиться, что это опасно, в конце концов. – Я со своей стороны, после того, как наше небольшое путешествие закончится, помогу тебе устроиться в этой жизни. Если захочешь, останешься при дворе, я тебе какой-нибудь титул с деревушкой дам. Если не захочешь, с деньгами помогу, – ну точно, он пытается меня во что-то смертельно опасное втравить, если таким соловьём заливается.

– Нет, ты не псих, ты ненормальный авантюрист. Как это тебе вообще в голову пришло, за какие-то пять минут разглядывания потолка?

– Если ты имеешь в виду время, потраченное мною на раздумье, то нужно говорить – пять тактов. Час состоит из семидесяти тактов. В сутках – двадцать семь часов, – рыцарь, не дождавшись моего согласия, начал выполнять свою часть сделки, а именно – учить меня ориентироваться в своей реальности.

В общем-то, я уже подозревала, что местные сутки длиннее наших. Неудивительно, что ночь мне такой длинной показалась. Странно, отличались только понятия минут, а все остальное совпадало.

Затем мои мысли вернулись к предложению Артура. В любом случае, что я теряю? Ну, поболтаюсь с Артуром по стране, все узнаю, потом вытребую с него деревушку и стану Салтычихой. Чем плох такой сценарий развития событий? Да ничем.

Однако что-то молчание затянулось. Я взглянула на рыцаря. Артур не сводил с меня напряжённого взгляда. В общем, он хорошо придумал. Если есть хоть какая-то минимальная возможность для него быть узнанным, то наличие под боком чучела в виде меня, да ещё и женой названного, маскирует его лучше, чем все чары, которые только могут на него местные маги навесить.

Ох, и жалеть же его будут. Только вот ему моя маленькая месть, за такое невольное унижение. Хрен он с кем-то переспит. У него не просто страшненькая жена будет, она ещё и ревнивой мегерой окажется. Я невольно улыбнулась своим мыслям, и, представляя настроение рыцаря от вынужденного целибата, кивнула головой.

– Ну, хорошо. Ладно. Я согласна. Только давай уже немного поспим, прежде чем в путь пускаться, нам ещё нужно будет из леса выйти и мага найти, который тебя вылечит.

Артур облегченно выдохнул и послушно закрыл глаза. Пару минут, то есть тактов, я, молча, разглядывала стену, а затем последовала его примеру и задремала.

Глава 5

Артур

Я проснулся первым. Всё-таки Гвен очень устала, пытаясь вернуть меня в мир живых. Некоторое время я не мог понять, где нахожусь, затем, стряхнув с себя остатки сна, покосился на лежащую рядом женщину. Она спала, отодвинувшись к самому краю нашего ложа и свернувшись в клубок. Я осторожно спустился с этой такой жесткой кровати, на которой когда-то давно древний жрец практиковал свою стойкость, стараясь не потревожить Гвен. Моё пристальное внимание было приковано к столу, на котором лежал меч. Вынув его из ножен, я крутанул кистью.

Грудную клетку пронзила такая боль, что я не сдержался и еле слышно застонал. И тут же услышал:

– Ты совсем больной? У тебя стрела в легком была, как она в сердце не попала – вот что удивительно. Ты что, хочешь испохабить своими упражнениями мою уникальную для этой реальности окклюзионную повязку? Подожди, когда тебя подлечат, потом и будешь навыки владения холодным оружием вспоминать.

Я не обратил на неё никакого внимания. Женщине не понять таких нюансов. Если на нас вдруг нападут, то уже будет не важно, ранен я или нет. Мне придётся приложить все свои силы, чтобы отбиться и защитить, прежде всего, её. А для этого мне нужно будет хотя бы привыкнуть к мечу, к его балансу, к рукояти, к расстоянию до гарды.

Он какой-то очень лёгкий, непривычный. А на лезвии возле гарды выгравирован точно такой же знак, что и на перстне. Я ещё раз внимательно рассмотрел гравировку на камне печатки: меч и очень тщательно прорисованные завихрения воздуха. Никогда не видел ничего подобного. Интересно, что же означает этот знак.

Я попробовал снять перстень, чтобы разглядеть знак поближе: не тут-то было! Перстень даже не пошевелился. Странно, вчера он был впору и легко снимался, я специально несколько раз его стаскивал и снова надевал, чтобы убедиться, а сейчас я могу его только повернуть. И в то же время никакого дискомфорта от того, что он передавил палец, я не ощущал. Более того, я вспомнил о перстне только когда разглядел клеймо на клинке, настолько он был неощутим.

Всё-таки артефакт. Все демоны бездны! Ладно, что это за артефакт, мне сможет сказать маг, нужно только побыстрее до него добраться. А вот продать колечко не получится – разве если только вместе с пальцем. А кто сказал, что я готов пожертвовать частью своего тела для оплаты чего бы то ни было?

На столе, кроме меча, лежало хорошо запеченное мясо, завёрнутое в листья лопуха. В шлеме, стоящем возле огня, находилась вода, которую Гвен вчера тщательно прокипятила. Нужно позавтракать и выбираться отсюда – что я и предложил сделать своей спутнице.

Она всё ещё лежала на нашей импровизированной (все-таки невероятно жёсткой!) постели. После моего предложения Гвен со вздохом поднялась и подошла ко мне. Посмотрев на куски мяса, женщина скривилась, но взяла один и принялась жевать.

– Всё-таки это редкостная гадость, – наконец произнесла она, когда мы закончили есть.

Утолив жажду из моего многострадального шлема, мы принялись собираться. Остатки воды Гвен выплеснула в камин. Зачарованные дрова сразу же перестали поддерживать огонь, и комната погрузилась в полумрак. Сложив в шлем сапожки и костяные наросты бограза, она помогла мне укрепить пояс с мечом на положенном им месте и взяла в руки жезл перемещения.

Два поворот навершия, несколько тактов просто отвратительных ощущений – и вот мы оказались в куче какой-то прошлогодней листвы. Судя по всему, это и был злополучный овраг, из которого нам придётся как-то выбираться. Почувствовав пристальный взгляд моей спутницы, я повернулся к ней. Она внимательно осматривала меня, и даже протянула руку к моей шее. Приложив к шее пальцы, она стояла так несколько тактов, затем убрала руку и, кивнув чему-то, известному только ей самой, сказала: