Достойно есть

с шумом высасывая кости униженных.
Кто, как, когда поднялся из бездны?
Сколько их было, чьи, какие войска?
От лица небес бежали враги мои.
Память моего народа, ты зовёшься Пиндом и ты зовёшься Афоном.
Ты одна, по пяте узнающая воина,
Ты одна, говорящая с края обрыва,
Ты одна, заострившая лики святых,
И теперь над волнами столетий возносишь сирень
Воскресенья Христова!
Моей мысли коснёшься – и плачет младенец Весны.
Мою руку караешь – она наливается светом.
И всегда ты идёшь через пламя, к сиянью стремясь
И всегда ты в сиянье идёшь,
чтобы горных достигнуть вершин этих снегоувенчанных.
Только что эти горы? Кто и что там в горах?
Основанья мои на горах
и горы подъемлют народы на плечи себе,
и память на них горит купиной
неопалимой!

VI

Певец облаков и прибоя, заснувший во мне!
Он тёмные губы к сосцу непогоды прижал,
и душой он всегда заодно с этим морем, лягающим
гору в подножье!
Он дубы вырывает и грозно ступает, фракиец.
И кораблики мыс огибая
внезапно кренятся и тонут.
И опять возникают уже высоко в облаках
на изнанке пучины.
На их якорях прилипшие травы морские,
точно бороды скорбных святых.
От прекрасных лучей, его лик окруживших,
свечение моря колеблется.
Голодные старцы туда обращают пустые глаза,
И женщины чёрную тень надевают
поверх незапятнанной извести.
И я с ними вместе рукой своей двигаю. Я,
певец облаков и прибоя!
В простую жестянку я кисти свои
все разом макаю и крашу:
Шпангоуты новых судов
и чёрно-златые иконы!
Защита нам и опора святой Канарис!
Защита нам и опора святой Миаулис!
Защита нам и опора святая Манто?!

VII

Пришли
притворившись друзьями
враги мои тысячу раз
по земле стародавней ступая
Но земля их ступней принимать не хотела.
С собой привели они
Мудреца, Основателя и Геометра
Книги чисел и букв принесли
и Могущество всякое, и Подчинение
Стародавний наш свет под начало своё забирая.
Но их покровительства свет принимать не хотел.
Даже пчёлка игру золотую начать не решилась
даже ветер зефир не коснулся их фартуков белых.
Заложили они и построили
на вершинах, в долинах, в заливах
дворцы и могучие башни
челны и другие суда
Законы свои насаждая, на благо и выгоду
стародавний обычай меняя
Но обычай их мыслей принять не хотел.
Даже выдох Господень в душе их следа не оставил
даже взгляда русалки их говоры не удостоились.
Пришли
притворившись друзьями
враги мои тысячу раз
принесли нам дары стародавние
И среди их даров ничего не имелось другого
кроме огня и меча
Ничего в их руке выжидающей
кроме ружей, огня и меча.
Кроме ружей, огня и меча.

VIII

Пришли
с золотыми петлицами
пернатые чудища Севера и хищные твари Востока!
И плоть мою на два куска разорвавши
за печень мою напоследок подравшись
исчезли.
«Пусть их» сказали они «дымом жертвы покроет
а нас – дымом славы покроет
аминь».
И из прошлых времён долетевший сигнал
все мы слышали и узнавали
Узнавали его и опять и опять
сиплым голосом мы запевали:
Для нас, для нас кровавое железо
и трижды выделанное предательство.