Белая роза

Кроме того, имеется еще дочь Эдуарда IV. Но этот ловкач Генрих VII женился на ней, и Елизавета Йоркская стала королевой Англии. Народ с восторгом приветствовал союз двух роз в надежде, что после долгой и кровопролитной гражданской войны наконец воцарятся мир и согласие.

Что же касается Маргариты, герцогини Бургундской, то она теперь тетка королевы, и ее последние надежды связаны с тем, что королева когда-нибудь вспомнит, что в ее жилах течет кровь Йорков.

И вот теперь с ловкостью, какой всегда славились бургундские политики, Маргарита затевает интригу в отношении своей племянницы Елизаветы, надеясь получить точные сведения о ее чувствах и намерениях. Она вступила в переписку со своей невесткой, вдовствующей королевой Англии, вдовой Эдуарда IV. Быть может, эта дама королевского рода, которая потеряла все – мужа, детей, корону – поймет страстное желание Маргариты выйти из тени былого величия. Если эти три искушенные женщины вступят в тесный союз, то они, без сомнения, добьются очень многого, и тогда перспективы Йорков уже не будут выглядеть столь безнадежными, несмотря на все понесенные ими утраты.

Маргарита удалилась в свои владения во Фландрии и начала раскручивать невинную, по ее мнению, интригу, казавшуюся ей лишь бледной тенью тех славных дел, которым она предавалась в свои лучшие годы. И вот теперь, куда ни глянь – везде ее послы и лазутчики. О чем просит герцогиня? Она хочет иметь право возвращаться в Англию, когда ей становится скучно на просторах Фландрии. Также она хотела бы получить свою долю во владениях дома Йорков, полностью конфискованных Генрихом VII. А вот когда она будет обеими ногами стоять на английской земле вместе со всем народом Англии, когда она вступит во владение родовыми поместьями, удвоив тем самым свои богатства, тогда у нее будет достаточно сил, чтобы встряхнуть весь мир до основания. На склоне лет в нее вдруг вселилась душа Карла Смелого. Туманными ночами во Фландрии к ней является тень неистового бургундца и взывает к решительности и мести. При этом Маргарита вообще ничем не рискует, ведь у нее нет ни родины, ни любви, ни детей.

Годы проходят, и бездеятельность становится невыносимой пыткой для этой отчаянной натуры. Чтобы создать иллюзию деятельности, она много путешествует. Герцогиня заводит информаторов в Савойе и в Германии. Ее щупальца дотягиваются даже до Шотландии, где правит молодой король Яков IV, который выдвигает территориальные претензии Генриху VII и ждет лишь удобного случая, чтобы расширить свои владения. Маргарита богата, ведь она всегда умела копить и приумножать богатства, и если ей удастся найти надежного союзника, чтобы надавить на Генриха VII, то этому монарху придется быстро удовлетворить все ее требования.

А время неумолимо движется вперед. И Маргарита, уставшая ждать своего часа, уже инициировала немало темных дел. Чего стоит одно только дело самозванца Ламберта Симнела, который пытался выдать себя за Уорвика, сбежавшего из Тауэра. Благодаря делу Симнела герцогиня убедилась, что народ Англии по-прежнему любит Йорков. Симнел потерпел неудачу и был унижен прощением Генриха VII, а все интриганские усилия Маргариты оказались тщетными. Но ведь Генриху VII пришлось принять вызов и вступить в борьбу, которая, по существу, была борьбой против национального духа англичан. И если в тот раз удача была на его стороне, то почему бы ей не отвернуться от него при других обстоятельствах? А если его убьют в какой-нибудь схватке, как Ричарда III, тогда его жена Елизавета – а она из рода Йорков! – станет единственной правительницей Англии.

Значит, надо действовать, непрерывно и тайно сотрясать трон, занятый этим Ланкастером. В этом и заключается политика герцогини Бургундской. В результате такой политики либо падет сам Генрих VII, либо из его короны прямо в руки Маргарите выпадут несколько драгоценных камней, а уж она-то готова их подхватить.

Всё, пора действовать, больше никаких передышек! Шотландия прислушивается к предложениям герцогини Бургундской. В своем дворце должна активизироваться вдова Эдуарда IV. Елизавета, жена Генриха VII, ждет лишь, когда ее коронуют, и тогда она начнет решительно действовать в пользу Йорков. Вот уже двенадцать лет народ проливает слезы, едва услышит рассказы об убийстве детей Эдуарда. Люди так любили эту семью, что даже преступления Ричарда не смогли сделать ненавистным имя Йорков.

Что касается Генриха VII, то он, конечно, всемогущ, это правда, но не популярен. Его терпят, потому что он женат на Елизавете и потому что у Белой розы нет отпрысков мужского пола. Если представится случай, то вспыхнет искра, и тогда взрыв и пожар не заставят себя ждать.

Маргарита уже расставила свои ловушки. Если не в одну, так в другую неуязвимый Генрих VII обязательно попадет. Если он полностью перейдет на сторону Йорков, тогда возвращение Маргариты в Англию и ее воссоединение со своей племянницей станет и для него благим делом. Но если он будет сопротивляться и упорно склоняться на сторону Ланкастеров, тогда он вызовет по отношению к себе такую ненависть, что поневоле начнет оступаться и рано или поздно упадет.

Какие же ловушки герцогиня заготовила для короля? Во-первых, тайный союз с вдовствующей королевой, которую народ обожает в память о двух ее зарезанных сыновьях. Вторая ловушка – это возможный триумф Елизаветы Йоркской, жены короля и племянницы Маргариты. И, наконец, ловушкой может оказаться вечно неспокойная Шотландия, постоянно ожидающая дурных вестей из ненавистной Англии и готовая принять у себя любую армию, собирающуюся напасть на ее главного врага. Послы герцогини при ее тайных союзниках ежедневно передают информацию обо всех легкомысленных поступках Генриха VII и о настроениях в народе. Герцогиня подписала договор с Савойей, достигла соглашения с Францией и теперь ждала подходящий случай, надеясь, что где-то вспыхнет искра.

Но как ни торопилась Маргарита, она все же не рассчитывала на быстрое осуществление своих планов.

IV

После более чем суточного перехода герцогиня и думать забыла о странной встрече в горах с сыном умершего торговца.

Даже в седле неутомимая Маргарита либо читала сама, либо требовала, чтобы кто-нибудь ей читал. Она отправляла и принимала курьеров, расспрашивала встречных людей и делала остановки, чтобы написать письма. Покойный Уорбек и его полумертвый и наполовину сумасшедший сын больше не занимали мыслей герцогини. По возвращении во Фландрию Маргарите предстояло произвести расчеты с вдовой крещеного еврея, служившего денежным мешком для большинства коронованных особ Европы. Она была заинтересована в том, чтобы осчастливить мать, вернув ей ее сына, поскольку семейство Уорбеков было богатым и охотно давало деньги в долг. Но все эти обстоятельства давно стали незначительными деталями ее генерального плана, и она больше о них не вспоминала. Главным для Маргариты было неуклонно продвигаться вперед в осуществлении ее замыслов.

Горы давно остались позади, и уже была пройдена долина Мозеля. Их группа находилась неподалеку от Нанси, приближения к которому герцогиня всячески избегала. Она опасалась, что ее узнают, когда она с отрядом появится на земле Лотарингии, и не желала видеть стены, у которых пал Карл Смелый. Но тут герцогиня неожиданно получила послание, по прочтении которого у коней, казалось, выросли крылья, а во всадников вселилась дьявольская прыть.

«Один друг, – было написано в депеше, – ожидает вас в Суассоне. У него важные новости из Лондона и Шотландии».

В арьергарде у герцогини остались все повозки и тяжеловооруженные всадники. Она оставила на их попечение карету с больным юношей, а сопровождающим дала обещание явиться в Турне к матери больного в один день с ними. Затем во главе отряда, состоявшего из десяти наиболее приближенных дворян, она совершила длительный переход и, наконец, после бешеной гонки добралась до места, указанного в послании.

На подходе к французской границе дворяне незаметно исчезли, и сопровождать Маргариту остался лишь старший офицер, капитан, опытный английский военный, побывавший во всех битвах вместе с покойным герцогом. Маргарита в пути сменила платье и теперь выглядела, как простая горожанка. До Суассона они добрались без каких-либо затруднений.

В те времена главным событием во Франции стал отъезд короля Карла VIII в Неаполитанское королевство. По всей стране собирали воинские контингенты, запасы продовольствия и вооружений и направляли их в Дофине, где был назначен общий сбор французской армии. Поэтому ничто не мешало герцогине в осуществлении ее планов и перемещениях по стране.

О каком друге шла речь в послании? Если это был один из ее агентов, то вряд ли он осмелился бы использовать слово «друг» в отношении гордой особы королевских кровей. Но и ошибки быть не могло, так как послание содержало секретный знак, используемый в переписке герцогини с королем Шотландии. Маргарита в нетерпении быстро покоряла пространство и при этом страстно желала, чтобы и время также бежало быстрее.

Когда она в сопровождении капитана въехала в городские ворота Суассона, уже наступил вечер. День был праздничный, и все жители, словно пчелы, вьющиеся вокруг ульев, прогуливались вокруг больших городских башен. В церкви сияли оконные витражи, а из открытых дверей храма вырывался запах ладана и смешивался с запахом роз, которыми дети усеяли церковную площадь.

На главной улице Маргарита отпустила поводья. Она не подавала виду, но постоянно ощущала, что от самых въездных ворот за ней кто-то неотступно следит. Неожиданно чей-то голос тихо произнес:

– Поверните налево.

Она послушно двинулась в указанном направлении. По пустынной и темной боковой улочке добрались до небольшой площади, и голос невидимого сопровождающего произнес:

– Это здесь.

Тут же герцогиня заметила, как ранее не видимый человек вышел из тени и открыл ворота во въездной арке. Заскрипели мощные петли. Лошади, привлеченные соблазнительным запахом корма, весело вбежали в раскрытую арку. Маргарита спешилась во дворе, утопающем в виноградных лозах и бутонах распустившихся роз. Уже совсем стемнело. Провожатый тихо свистнул и появился лакей, осветивший для герцогини ступени небольшого каменного крыльца, где ее ожидала какая-то женщина. Она стояла на пороге комнаты, стены которой были обтянуты фламандской кожей.

Маргарита вошла в комнату, и лакей немедленно исчез, закрыв за собой дверь. В этот момент незнакомая дама вскрикнула и бросилась в объятия герцогини, которая тут же распознала ее свежее лицо, лучезарную красоту, аромат молодости и шотландский акцент, столь милый ее уху и ее сердцу.

– Катрин Гордон! – воскликнула герцогиня вне себя от радости, – это ты, моя графиня, дитя мое, это ты, ты!.. Ах! Впервые за столько лет мое сердце так забилось от счастья! Катрин!.. моя шотландская роза, моя дорогая крестница!.. О, ну что же ты… обними меня еще раз!

Суровая герцогиня держала в объятиях юную девушку и покрывала поцелуями ее лицо. Она вся трепетала, рыдания вырывались из ее груди. Сердце Маргариты было настолько переполнено воспоминаниями о семье и любимой родине, что она с готовностью отдала бы любой город в своих владениях, если бы это помогло с потоком слез излить накопившуюся боль.

Катрин тоже испытывала огромную радость и волнение. В свои шестнадцать лет девушка была чиста и нежна, словно ангел. И вот теперь она смеялась и плакала одновременно.

– Как же так! – сказала герцогиня, усадив, наконец, девушку подле себя, почти себе на колени. – Как же так, ты явилась сюда прямо из Шотландии!.. Одна проделала столь долгое путешествие?.. Дитя мое!.. Видно, что ты нашей породы, за наружностью нимфы скрывается львица! И король Яков отпустил тебя одну?.. Какая неосторожность!.. Сразу видно, что он так же молод, как и ты.

– Он сам отправил меня к вам, дорогая крестная.

– Но этим он подверг тебя большой опасности.

– Наш любимый Яков знает, какая я храбрая, и только такой смелой и надежной душе он мог доверить то, что я должна вам сказать.

– Ты привезла важные новости, дитя мое? – нежным голосом спросила герцогиня, сжимая в своих руках холодные руки Катрин и заглядывая в самую глубь открывшейся перед ней чистой души.

– Вам судить, насколько они важны… Но сначала скажите, не слишком ли вы устали с дороги? Ваши покои готовы. Я жду вас уже два дня. Пожалуйста, распоряжайтесь здесь, как в собственном доме.

– Я совсем не устала, и ничто, имеющее отношение к этой жалкой жизни, меня не заботит. Я думаю только о тех словах, которые ты собираешься произнести. Видишь, как я бледна… Моя душа там, в Англии. Катрин, скажи же, наконец, что я вновь увижу родину. Скажи, что мы увидим, как Йорки одержат верх, и тогда за одну минуту ты мне доставишь столько радости и блаженства, сколько не получишь и за десять сроков царствования.

Катрин слегка покачала головой. Взгляд ее светлых лазоревых глаз вдруг словно затянуло тучей, вроде тех, что вызывают сильное волнение на голубых озерах Ирландии.

– Дорогая крестная, – грустно прошептала она, – пока я вам этого сказать не могу! И я не говорила, что привезла хорошие новости. Те новости, что я собираюсь вам сообщить, очень серьезны и, скажем так, связаны с весьма важными событиями.

– Ну, значит, несчастья падут на нас, – вздохнула герцогиня. – Но несчастья, о которых дитя сообщает дрожащим голосом, души избранных, то есть королевские души, упорством и трудом могут обратить в счастье, иными словами, в успех. Говори, любимое мое дитя. Говори, видишь, я готова услышать самые страшные вести. И минуты довольно, чтобы радость сменилась отчаянием и безнадежностью.

– Пока не все так безнадежно, мадам, – сказала Катрин. – Но я видела, что король Яков очень опечален. И кстати, вы не спрашиваете, одна ли я прибыла из Шотландии во Францию.

– Я не спрашиваю об этом, Катрин, потому что знаю, что это невозможно. К тому же я знаю, как дружен король с верным Гордоном. Король наверняка направил с тобой свиту, способную где угодно постоять за тебя.

– Я прибыла в сопровождении лишь двух человек, – сказала девушка с невинной улыбкой, при виде которой Маргарита содрогнулась.

– Двух человек… – прошептала она. – Уж не рыцари ли они Круглого стола?

– Нет, это моя кормилица и секретарь, который сроду не держал в руке шпаги.

– От твоих слов меня бросает в дрожь. Кто он такой?

– О, вы никогда не догадаетесь.

– Так не томи меня… Кто этот непобедимый герой, которому король доверил наше самое ценное сокровище?

– Это очень преданный человек. Он рисковал жизнью в этом путешествии, и теперь, когда мы в безопасности, он умрет, если вы не проявите готовность взять его под свою защиту.