Убийство вслепую, или Обитель Душ

– Какой же засранец был Алексей, царство ему небесное. Да простят меня все! – высказалась первая.

– Вот что значит, мужик один! Ни тепла, ни уюта! – вторила ей вторая.

– Тепла ему хватало! Всех практиканток перебрал, причем добровольно! Мог ведь! – первая.

– Эта грязь из-за обыска. Не просто умер. Убили ведь. Криминал! – вторая.

– Улики! Улики! Вон они по полу валяются. Сколько фотографий, и куда их девать? – первая.

– Оставь, пускай родственники разбираются! Это доказательство его трудовой

и боевой славы. Знаешь, а Лешку все равно жалко. Весело с ним было на подстанции. Вспомни! На всех праздниках только он и зажигает! То есть зажигал! Остальные мужики сядут, нажрутся ворованного спирта и хрю-хрю. А он? И потанцевать, и приятное слово на ушко, и подменит на службе, если проблемы в семье. Нет, что ни говори, а без него скучно будет! Надо бы его помянуть в коллективе. Двадцать лет как-никак отработал! – вторая.

– Обязательно помянем, – тихо сказала первая.

Женщины вооружились ведрами, швабрами и тряпками. Хорошие тетки у брата на работе! Соблюдают обычаи! После выноса тела необходимо вымыть пол. Обычаи надо соблюдать и не задавать лишних вопросов!

– А последняя его, Аська, на похороны не пришла! Я специально разглядывала всех овдовевших. Не было ее! – первая.

– Мой давай! У меня сегодня вне графика дежурство нарисовалось. Болтать некогда, – вторая.

Пока они мыли полы, я находилась за вешалкой, вернее, под ней. И у меня было время внимательнее рассмотреть квартиру. Однокомнатная хрущевка на втором этаже. Старые обои, исписанные адресами и телефонными номерами. Вот номер автомастерской. Видно, часто пользовался. Под ним жирное пятно от пальца. Машина, знаете ли, требует огромной любви и не меньших вложений. У Алексея авто не новое, следовательно, нуждалось в семейном докторе в лице сервиса. Из огромной кучи женских имен я выбрала три Аси. Путем нехитрого отбора в живых осталась одна. У двух других – алиби. У одной Аси поменялась фамилия. У второй номер был записан выцветшими чернилами. Разглядывая мемориальную стену мужского тщеславия, я не заметила, как одна из добровольных уборщиц подобралась ко мне вплотную. Ей приспичило помыть полы под обувной полкой, где не убирали со дня поселения. Как только она отодвинула ее (вместе со мной и Шишкой), взору предстала немалая куча мусора. Пакетики с мужской контрацепцией, визитки, жевательная резинка, шприц, зажигалка и какие-то таблетки. Если вспомнить, что это квартира врача, то ничего удивительного в данном наборе нет. За исключением визиток. Одна визитка от врача – андролога-сексопатолога, Макеева Андрея Юрьевича. Другая визитка от адвоката из Канады, с французским именем Жанн Перье. Я хотела внимательнее прочитать, но тетка сгребла мусор на совок и выбросила в ведро. Как глухонемое привидение, я одним пальцем тыкала в стену, а другим в ведро, делая это с завидной регулярностью. От увиденного и прочитанного я забыла, что девушки-труженицы не только не видят нас, но и не слышат. Вертелась я очень энергично, но недолго. Падая с обувной полки, я задела рукой горшок с цветком и фотографию на стене. Цветок и фотография с грохотом упали на свежевымытый пол и разбились. Женщины переглянулись.

– Говорят, что души еще три дня… – первая.

И не доведя мысль до логического завершения, первая молча положила тряпку в ведро с водой и вышла из квартиры. Вторая быстро и тихо вышла за ней следом. Молодцы! Надо было раньше грохнуться!

– Вот телефон Аси и автосервиса! А адвокат в мусоре! – тараторила я, соскучившись по разговору.

– Какой адвокат?

– Канадский, хотя и француз!

Я бросилась к мусорному ведру и стала рыться. В это время дверь тихо открылась и на пороге оказалась уборщица номер ДВА. Она на носочках пошла к дивану, чтобы забрать забытую сумочку, как вдруг увидела, что из мусорного ведра вылетают бумажки.

– Пробежка. Передача. Гол! Бумс! И бездыханное тело вратаря, как мешок с отрубями или с песком, падает в обморок. Хотя нет! Штанга! Она зашевелилась. Бежим!

Я схватила визитку в одну руку, испуганную Шишку в другую и рванула к двери. Очнулась я во дворе. Вернее, там, где меня остановили крепкие руки друга.

– Ты в университете хорошо училась? – спросил он.

– Да, а что? – удивилась я.

– В сто первый раз повторяю. Нас не видно!

– А вдруг она так испугалась, что ее душа захочет покинуть тело, как у меня? Представляешь? Ей кажется, что она пришла в себя, открывает глаза, а перед ней ты – эталон мужской красоты в самом расцвете лет и лысая нудистка с собачкой! Нет, уж! Люди – существа нежные и хрупкие. Зачем им лишние стрессы?

– Телефонные номера запомнила?

Я кивнула головой. Цифры – моя слабость. Помню даже те телефоны, которые давно забыть нужно. Мотя рассматривал документ и визитку.

– Дорогая и новая! Не затертая! Что сказать, молодец! Ты – везунчик! Не возьми я тебя с собой, многие вопросы остались бы без ответа, – добавил он.

Визитка плавно летала в воздухе, но когда Матвей положил ее в карман, она исчезла. Хорошо, что этот фокус никто не видел. Двух чудес на один дворик достаточно! Я медленно подняла голову вверх. Небо…

Какое оно здесь?

Как дома…

Глава 10

Вот и утро! Мое третье утро там, где меня не должно быть. Там, где моя душа борется за правду и не может найти ее, впервые за сорок лет став взрослой и самостоятельной. Солнце отражалось в окнах пьянящим, жизненным светом. Просыпались улицы города, заполняя каждый уголок нарастающим гулом человеческого бытия. Звук моторов, плач детей, ненавидящих детский сад, скрип пенсионеров, каблучки студенток… Разбуженные собаками вороны, музыка, ароматы завтраков, дребезжание лифта… Все смешалось, растворилось друг в друге и ударило меня тяжелой битой воспоминаний по голове через открытое окно двухкомнатной квартиры в девятиэтажном доме по улице Мира. Битой воспоминаний меня, а девушку, сидящую напротив меня, последним земным ветерком.

– Хороша! – любовался ею молодой оперативник и, взяв со стола фотографию мужчины, добавил. – Только не пойму зачем? Из-за старика-то?

Ася сидела в кресле у настежь открытого окна. Лицо было спокойно, даже благодушно. На журнальном столике стоял открытый коньяк, коробка конфет и ноутбук. Я подошла поближе и прочитала: «Не могу без тебя!»

– Любовь зла, полюбишь и козла! – развлекал себя молодой следователь.

Мы с Мотей то и дело уворачивались от криминалистов, шныряющих по всей квартире. Отпрыгивая в очередной раз от людей и вещей, я столкнулась с Сергеем Коробовым и отлетела, как теннисный мячик. Если бы это случилось в настоящей жизни, он тоже не заметил бы меня! В свои сорок пять он выглядит как молодой качок. Ни капли жира и сожалений о напрасно потраченном времени в тренажерке. Его жизнь не назовешь здоровой! Но в одном ему не откажешь – в любви к самому себе! Здоров, красив, умен и любвеобилен. О его похождениях ходит много слухов, и это придает ему особый шарм. О слухи, слухи! Мужчин они украшают, как шрамы, нанесенные врагами в боях. А вот женщинам портят здоровье, карьеру и все остальное. Коробов опоздал и приехал вместе судмедэкспертом.

– Кто обнаружил? – с порога начал полковник.

– Сосед напротив. – И помощник направил указательный палец в соседнюю девятиэтажку.

– Каким это образом? – удивился Сергей, подходя к окну. Прищурив глаза, он пытался в уме прибросить расстояние между домами.

– У старика есть бинокль, и он уже пять лет не выходит из квартиры – ноги больные. Вот ему внуки и подарили хорошую игрушку. Дед пристрастился. Бессонница, болячки… Жить стало тяжело. Вот и наблюдает, как другие суетятся по-земному! Позвонил утром. Сказал, что девушка второй день спит у открытого окна. Простудится.

– Он видел, кто открыл окно?

– В том-то и дело, что нет! Говорит, что, когда ложился спать, окно было закрыто. Он даже и не знал, что там девушка живет. Шторы всегда были закрыты. Наш пенсионер всех девушек во дворе наперечет знает по окнам. С биноклем его жизнь намного интересней стала! – Пояснил Слава и многозначительно ухмыльнулся.

– Ближе к делу! – Сергей не склонен был к шуткам.

– Умерла примерно два дня назад. Точнее скажу при вскрытии. Видимых повреждений нет. Вперед забегать не буду, но похоже на отравление. Все! Я свободен? – вмешался врач.

– Результаты экспертизы на стол и как можно быстрее! – отдал приказ Сергей.

– Не маленький! Свою работу знаю!

– Ты, Альберт Пантелеевич, не обижайся! Я вроде как лицо заинтересованное!

Врач понимающе кивнул и неторопливо стал собирать свои вещи. Альберт Пантелеевич в общем и целом человек крайне интеллигентный. Следовательно, понятливый! Он ярко выделялся на фоне всего криминалистического отдела. Эдакий сноб! Всегда чистая обувь, дорогой парфюм, золотые запонки. Всегда и только пальто, шляпа, бабочка. Никаких галстуков! И это в нашем-то провинциальном городе! Ему уже за шестьдесят, и как это ни странно, но возраст ему к лицу! Он придает ему шарм и загадочность. Мягкий, волнующий, низкий голос. Умеренная упитанность. И всегда на лице располагающая, в меру скромная улыбка. Высокий рост позволяет говорить с окружающими сверху вниз, придавая образу значимость. Невероятно музыкален! Постоянно мычит под нос классику. Не пропускает ни одного концерта с залетными звездами классического мира музыки. Неудивительно! Жена Альберта Пантелеевича – примадонна местного театра оперетты. Союз, прямо сказать, парадоксальный! Но исключения лишь подтверждают правила! Всегда приятно смотреть на эту немолодую, гармоничную, экстравагантную и броскую пару. Их трогательное отношение друг к другу умиляет.

– Виточка, ты теплые сапожки обула? Сегодня немного приморозило. Береги горлышко. Это я тебе как врач говорю! – говорил по телефону Альберт Пантелеевич своей жене Виолетте Сидоровне, выходя из квартиры убитой.

Равных ему в своей работе нет! Попасть к нему на практику считается вершиной везения у студентов медицинского института. Он – художник, поэт и музыкант в судебной экспертизе. С его талантом можно было бы достичь самых высоких вершин в профессии, если бы он не предпочел всему этому покой, музыку, жену и театр. Как в одном человеке могут ужиться музыкант и патологоанатом? Вопрос. Но факт остается фактом! Альберт Пантелеевич спокойным и уверенным шагом направился к входной двери.