Уродливый человек

Я ждал ответа. Ворон по-прежнему молчал. Затем, он еще раз посмотрел на меня и взмахнул крыльями.

– Теперь и ты меня испугался. А я уже начинал верить, что я не настолько безобразен. Наверное, Лизка права. Я никогда не стану таким, как все…

Помню как однажды, когда я сидел под деревом, я увидел муравья. Лил дождь, и я попытался прикрыть насекомое. Я закрыл книгу, которую читал, и поднял ее над муравьем. Он, как мне показалось, посмотрел на меня и, тот час же, скрылся в своем убежище. Больше я его не видел. Я часто возвращался в сад, но насекомого нигде не было.

– Даже он от меня убежал, – тихо прошептал я. – Неважно настолько доброе у тебя сердце, люди видят только внешность. И не только люди. Все окружающее нас склоняется к красоте. Поэтому, мне не удастся с кем-то подружится…

Как бы то ни было, я человек. Ужасно уродливый человек. Человек, который обречен на смерть собственной матерью и познавший горесть жизни.

Много раз я подходил к черной ткани, скрывавшей зеркало. Однако открыть я ее не пытался. Во-первых, я боялся мамы. А, что, если она увидит? Во-вторых, в момент, когда зеркало было отвешено, меня запирали в комнате, а когда я выходил, оно уже было под черной завесой. Причем, мама пристально следила за каждым моим шагом.

Когда я хотел спуститься вниз, чтобы поесть, она меня останавливала:

– Не ходи на кухню. Там сейчас девочки. Лизе, ты ведь знаешь, в школу нужно. Пусть она спокойно позавтракает.

Последние слова мамы вызвали у меня зависть. Я ничего не знал о школе. Только, из Лизкиных разговоров, я понимал, что там весело и совсем не одиноко.

– Лиза, ты утром всегда пропадаешь…

– В школу я хожу, Андрей. Как видишь, я не бездельничаю. Можно сказать, ума набираюсь.

– Знаю, – сухо проговорил я. – Расскажи мне больше об этом.

– А, что, и ты хочешь учиться? Может ты и способен к наукам, но твое лицо, увы, заставит других детей навсегда покинуть школу. Мать же недаром раздобыла справку о тебе, как о психически больном ребенке. Теперь ты не только уродливый, но еще и псих, – Лизка засмеялась. – Хотя, судя по твоему поведению и пристрастию к странным книгам, я могу точно сказать, что ты такой и есть. Ты, вроде, и читаешь о красоте, но никакого изменения в тебе я не заметила. Лучше действуй, а не мечтай о школе. А теперь возьми книги, которые я принесла сегодня и уходи.

Я исполнил Лизкин приказ: взял книги и ушел. При этом я пообещал себе больше не грызть локти и плакать по ночам в подушку, а действовать. Но сначала мне нужно было раздобыть яблоню…

Прошел месяц, а у меня на столе уже был целый план по находке древа жизни, записан на бумаге А3. Я, конечно, мог легко его осуществить, но не знал как. Для начала мне нужно было попросить маму.

Прошло еще два дня, и я, набравшись сил, пошел, прямиком, к маминой комнате. Я спустился и увидел ее возле кухни. «Она меня уже ждет» – подумал я.

– Сын, в последнее время ты слишком обеспокоен. Что-то случилось?

Она ждала ответа. Я молчал. Мои колени подкосились, ноги стали ватными, а глаза наполнились слезами. Я онемел. Слезы, предательски, котились к дрожащим губам. Я пытался остановиться, но ничего не получалось. Тогда я взял свои грязные волосы и закрыл ими лицо, периодически, наблюдая за маминым поведением. Было видно, что она ничего не понимает. Я все также, с презрением, смотрел на нее. Но, в ее глазах, я увидел сострадание.

– Андрей, – не выдержав молчание, позвала мама.

– Что? – еле слышно спросил я.

– Ты меня испугал. Ты, случаем, не болен?

– Нет, я просто… Ты впервые назвала меня сыном. Знаешь, что я чувствую?

Мать отрицательно покачала головой.

– Ты права. Ты не можешь меня понимать. Ты красивая и образованная. У тебя есть все, что нужно женщине: дом, работа, любимая Лизка… А я имею только сад. Но, будь бы он человеком, тоже бросил бы меня. Так… какого это жить изгоем? Жить, зная, что ты уродливый? И слышать это ото всех?

Я снова расплакался. Мать изумительно смотрела на меня и что-то тихо напевала.

– Я где-то слышал похожую мелодию.

– Это колыбельная, которую ты так любил. Раньше, мне казалось, что ты больше любишь мое пение, нежели меня.

Мама рассмеялась, а я находился в недоумении. Я ничего не понимал, поэтому спросил ее:

– А разве ты мне пела?

– Да. Когда ты был маленьким, я довольно часто это делала.

Я прищурил глаза и уставился в окно. «Не врет ли она?» Я много мыслил, но в голове крутился лишь один вопрос. Однако я не знал, как озвучить его. Я боялся, что мама посчитает меня совсем убогим. Все же, собравшись с мыслями, я осторожно спросил:

– А в детстве я сильно был уродлив?

– С тех пор ты не изменился.

– Тебя не воротило от меня?

– Нет.

Услышав это, я был очень благодарен маме. Я хотел бегать, прыгать, кричать. Я почесал голову, привел свои волосы в порядок, обернулся и начал подыматься к себе. Но мать меня окликнула:

– Андрей, ты хотел со мной поговорить.

Я тут же вспомнил древо жизни и красоты.

– Я забыл. Просто хотел спросить, не хочешь ли ты посадить новое дерево?

– Разве наш сад нуждается в этом?

– Не думаю. Было бы хорошо заполнить пустое место возле березы.

– У тебя есть что-то на примете?

– Яблоня! – поспешно выкрикнул я.

– У нашей соседки я видела это дерево. Завтра возьму. Потерпишь до завтра?

– Да.

На этом наш разговор был окончен. Я пошел к себе изучать оставшуюся часть плана. Мне осталось посадить древо жизни и дождаться когда оно принесет первые плоды. Я с облегчением решил уснуть и дождаться завтрашнего дня.

Когда я проснулся (это было около одиннадцати дня), я сразу побежал к березе. На рыхлой земле я увидел виднеющийся стебель. Он немного был повернут к солнцу. Я подумал, что, на удивление, мама выбрала правильное расположение. Немного посмотрев на свет, исходивший от огненных лучей, я опустился на колени, вытер руки о штаны и притронулся к яблоне.

– Здравствуй. Я Андрей. Теперь это твой дом. Надеюсь, тебе здесь понравиться.

Я гладил деревцо и проникался любовью. Впервые кто-то не убегал от меня, и, даже, брал меня за руку. Я прислонился к яблоне и прошептал:

– Я люблю тебя. Пожалуйста, помоги мне обрести красоту. Не бросай меня. Прошу…