Тайны Верданы

Фёдор неопределённо пожал плечами и принялся раздеваться, такие же штаны и туника, как у этих двоих, оказались ему по размеру, снятое с себя, он с тоской положил аккуратно на столик в углу. Подумалось о Степане, который несколько дней назад вот так же переодевался с похожими чувствами. А Анна, тем временем, держа в руках металлический стержень, с навершием в виде искривлённого трезубца, направляла его на зеркало. И тут стало происходить непонятное и невозможное – зеркало оживало, плавилось, становилось жидким, искрящимся, по комнате пронеслись лёгкий ветерок и звон, будто что-то где-то разбилось.

– Шагай, вперёд, ты же хотел к брату! – то ли призывала, то ли приказывала Анна.

Глаза девушки искрились молниями, кожа сияла глянцем, Фёдор неуверенно сделал несколько шагов и остановился у самого края зеркального озера. Оно покрывалось рябью и вот-вот грозилось выплеснуться, заполняя собой всё вокруг, а ещё оно звало, манило!

– Ну же, вечно я не смогу так стоять! Мне итак пришлось постараться, после прошлого перехода слишком мало времени прошло, Фёдор, скорее! Ты должен сам…

Снова пронёсся ветерок, подталкивая его, звона на этот раз не было, видимо так открывался проход. Фёдор продолжал стоять, решиться было очень сложно, и тут он подумал о Стёпке, а если, эти странные люди или нелюди говорят правду и в неведомом Где-то он снова увидит брата, живого и здорового. Он стал считать про себя: "Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два…". Шаг и снова звон, тёплое и уютное окутало его и потащило за собой, и несло, несло… Он расслабился и позволил ему управлять собой, закружилась голова, немного замутило, у него всегда был слабый вестибулярный аппарат… А затем уже знакомая тьма поглотила всё.

Тошнота не отпускала, чьи-то заботливые руки приподняли его и поднесли стакан с водой, та оказалась солоноватой и Фёдора вывернуло, но не на пол, а в подставленную посуду.

– Вот и всё, скоро будет легче, пойду заварю трав для него, Стефаний, сможешь сам его поднять? – проговорил женский голос.

– Конечно смогу, спасибо Лидия, – ответил женщине самый родной и такой желанный голос.

– Стёпка, живой! – произнёс он сухими губами и открыв глаза посмотрел на брата.

– Более чем, ты ещё молодцом, два часа всего в отключке, я почти девять был и ещё сутки провалялся, неприятная процедура этот переход, и как Анька туда – сюда ходит, – говорил Степан, помогая ему сесть в кресло, стоящее рядом с кушеткой, на которой он лежал.

Фёдор огляделся, они были в уютной комнате, с камином, книжными полками и деревянным столом, прямо как в исторических романах, всё в коричнево – жёлтой гамме.

– Стёпа, а мы где? Я ничего не понимаю, – беспомощно и одновременно удивлённо он посмотрел на брата.

– Всё расскажу, как в книжке Федька, в другом мире мы, и раз ты тоже здесь, значит у тебя тоже есть способности. Я много думал, это дед наш, Яков Дмитриевич, магом был, от него унаследовали. Говорила бабка, что он лечить мог и не только, помнишь? – огорошил его Степан.

– П-помню, но я не особо верил, Стёп, а в другом мире это как? На другой планете? И зачем? – Федя говорил с ним, как ребёнок, будто ему не двадцать один, а десять лет, услышанное не желало укладываться в голове.

– Типа того, местные называют его Вердана, я в книге прочитал, самые древние названия Эрданос, Эрда, Игирда. Я затем тут, чтобы стать магом, самым настоящим, Федька, ты хочешь стать магом? Аня сказала, в тебе побольше потенциала, – ответил Стёпа или Стефан, насмешливо глядя сверху вниз на брата.

Имя Стефан ему гораздо больше теперь подходило, тёмные кудри заметно отросли, и когда успели? Они ложились красиво на ворот белой рубашки, по тому самому вороту и рукавам была причудливая вышивка синими и жёлтыми нитями, поверх рубашки был синий же жилет, очень длинный, почти до колена, с жёлтыми большими пуговицами, довершали наряд на тон темнее штаны и светлые полусапоги или высокие ботинки, явно из кожи. Ни дать, ни взять дворянин из исторической книги, нарочно такое невозможно было представить.

– Быстро ты, адаптировался я смотрю, вошёл в роль ученика мага, – обиженно и раздражённо выпалил Федя и продолжил, – а обо мне ты подумал, об отце, о маме моей? Мы не знали что думать, в полиции заявление написали!

В комнату вошла женщина, видимо это Лидия, она поставила на стол поднос, улыбнулась им и деликатно вышла.

– Вырос ты Федька, а я балбес, ты прав братец. На меня как всё это обрушилось, я забыл обо всём. Я придумаю что-нибудь, попрошу Аню, письмо напишем, мол уехали, живы, всё в порядке. Пойдём перекусим, обсудим всё, тебе нужно прийти в себя и хорошенько всё обдумать, не руби с плеча только, – Стёпа улыбнулся ему и протянул руку.

Фёдор всё ещё по-детски смотрел на него, эмоции клокотали в нём. Но он никогда долго не умел злиться или обижаться на старшего брата, потому что любил его и всегда старался подражать ему. Внимательно посмотрев в тёмные глаза Степана, он протянул руку и опёрся о неё вставая. Даже в свои двадцать один он понимал, не каждому в жизни везёт с такой вот рукой.

Глава 3

Магам редко снятся просто сны, кто-то может подумать, что эдак и с ума сойти недолго, каждый раз просыпаясь, копаться в увиденном и разбираться что к чему. Однако это часть самого мага, его сути и силы, она (сила) говорит с ним, направляет, а иногда и напрямую подсказывает, куда двигаться и как решать имеющуюся проблему. Проблем и задач у мага всегда хватает, как житейских, мирового масштаба, так и магических, сила непостоянна и капризна, даже у самого могущественного и опытного, именно опытный и способен услышать и во время навести порядок в себе. Эдгару снилась дочь, не девятилетняя, какой она является, а гораздо младше. Насте, которая запрыгнула на облако и хохоча танцевала на нём, было года четыре. Голубое платье, с яркими цветами, красиво кружилось, а рыжие вихры весело развевал ветерок. Эдгар смотрел на неё и боялся, не удержит же малышка, рухнет вниз, готовясь в нужный момент поймать её. Подняться же и снять девочку он не мог, стоило ему попытаться, облако улетало выше, вместе с Настей. Держаться в воздухе не представляло не малейшего труда, а вот скорости не хватало, облако всегда было быстрее.

– Спускайся, ты упадёшь, – кричал он в который раз, но девочка не слышала его, или не слушалась.

Как и откуда прилетела чёрная тень, Эдгар не понял, она закрыла собой часть неба и распростёрлась над ними, а затем приняла форму огромной крылатой твари и пронзила облако, уносясь прочь. В первый миг он подумал, что тварь забрала Настю и среагировал не сразу, когда девочка стала падать, да так стремительно, он не успевал, опять. Он нырнул вниз, словно в воду, вытянув руки вперёд, стараясь ухватить дочь, попытался ускорить падение. Там внизу что-то блестело, вода? Но чем ближе он спускался, тем отчётливее и ужаснее было увиденное, под ними лежало зеркало, одно огромное зеркало, отражая небо с редкими облаками, жёлтый кружок солнца и их летящие фигуры. Вот фигурка девочки приближается к нему, раздаётся всепоглощающий звон, и Настя исчезает в зеркальной дыре, следом за ней отправляется и Эдгар.

Шумело море, ни с чем иным этот звук он не мог спутать. Он повернул голову в ту сторону, откуда исходил звук и открыл глаза. Море было мрачным, неприветливым, а берег на котором он лежал таковым и не являлся. Он смотрел на разбивающиеся о валуны волны и продолжал лежать, странный и страшный сон не до конца отпустил его. А ещё он слишком хорошо знал это место, и эти валуны, и плита на которой он лежал и даже воздух, особый с запахом тоски и несвободы. Вот только не спешил он осознать и принять своё местонахождение, оно слишком неприятным и непонятным было, и голову вправо поворачивать он не хотел, чтобы не видеть… Он не желал на него смотреть, он думал что уже никогда не увидит его и был очень счастлив от этого знания. А что если закрыть глаза, это просто продолжение сна! Лежал он так долго, пока не начал замерзать, солнце, которое никогда не было видно здесь на мрачном небе, уходило в закат, приближалась ночь и Эдгар отчётливо почувствовал её. Как будто не было всех этих лет, такое знакомое чувство обречённости, неизбежности. Он резко вскочил и огляделся, так и есть, замок стоял на своём месте, ненавистный замок! Хотелось кричать, это сон! Олеся, она забрала его отсюда, освободила! Мысль о ней на какое-то время помогла, согрела, но её вытолкнула другая слишком жестокая, невероятная и очень правдоподобная. Он не покидал проклятый остров и замок, ему Всё приснилось, совсем всё. Олеся, их злоключения, нарушенное равновесие, его поиски и спасение любимой, рождение Насти и счастливейшие годы в Ширу, долгожданное возвращение в Вердану – всё это неправда? Эдгар сел и обхватил голову руками, борясь с отчаянием. Это просто страхи, его шурховы страхи и не более, наверняка всё можно объяснить. Как и почему он здесь оказался, проделки Дагрия? Это первое что напрашивается, а если нет, то что тогда. Что предшествовало его появлению здесь? Задав себе этот вопрос, Эдгар изумился, он не помнит! Последнее что он помнил, как они возвращались с Эрды, все вместе – он, Олеся и Настя. Дочь отпрашивалась у них в гномий посёлок на трёхдневный праздник, чтобы вдоволь нагуляться с закадычным дружком Норелом, сыном Гвента и он, не хотя, дал обещание подумать. Олеся отправила девочку спать, а следом легли и они. И всё! Вот так вот уснуть дома и очнуться здесь? Возможно конечно и такое, вот только отчего это странное чувство, что он что-то забыл, очень важное.

Размышления Эдгара прервала новая неприятность, он громко застонал, но как так то! Этого не может быть, все воздействия и заклятия с него давно сняты… Однако реальность говорила об обратном, или всё же нереальность… Он вздохнул и принялся раздеваться, складывая одежду рядом. В воде оборачиваться было не так болезненно, зуд, рождающийся в позвоночнике, распространялся по всему телу, кожа горела так, что холодная морская вода казалась чудодейственной. Полное обращение произошло уже в воде, его тело вытянулось и покрылось чешуёй, руки стали жуткими лапами с когтями, а ноги ими же, только с ластами, вдоль спины пророс большой, шипастый плавник, на шее и груди прорезались жабры. Сколько он плавал, устремляясь в глубину тёмных вод, Эдгар не знал, в какой-то момент он стал наслаждаться, и даже не замечал, как звериное прорываясь, поглощало всю попадавшуюся по пути морскую живность. В клыкастую, ненасытную пасть жуткого зверя уходило всё… Опомнился он лишь тогда, когда стало трудно дышать и обращение стало обратным. На берег он вылез уставший, но обновлённый, после небольшого отдыха он оделся и решил проверить, а вдруг уйти отсюда можно, такое ведь может быть? Но увы, стоило ему добраться до границы, он упёрся в барьер, что за ужасное возвращение в прошлое? Он вспомнил о фильмах, которые смотрел с Олесей, когда жил с ней в Мидгарде, в некоторых герои попадали в прошлое. О временной магии он читал, изыскания в ней носили изучающий характер, ни к чему конкретному опыты не приводили, так и остался этот вопрос неразрешённым. Занятый размышлениями, он обнаружил себя стоящим у главного и единственного входа в замок, входить он не хотел и боялся. Версия о возможном ответе о происходящем победила и страх, и нежелание. здесь ничего не изменилось,те же коридоры, те же запахи, те же чувства, ноги сами вели его по привычным комнатам, он осматривал всё, хоть и догадывался, если и есть ответ, то только в библиотеке. Подойдя к ней, Эдгар остановился, не решаясь войти, за дверью горел свет, странный и непривычный, наконец он толкнул её и удивлённо сделал два шага назад. Он подумал сначала, что ошибся и завернул не туда, но всё же это была она, только было слишком много свечей. На мебели, полках, на полу, зажжённые свечи были повсюду, большие и маленькие. Когда прошло первое изумление, Эдгар рассмотрел главное, то, что он заметил и осознал не сразу – в центре комнаты, на полу лежало абсолютно круглое зеркало, и отражало всю эту световую феерию. Не спеша он прошёл к зеркалу и стал обходить вокруг, при этом к нему пришёл покой, тревога и безысходность ушла. Чтобы с ним не происходило, оно имеет смысл и какое-то значение, просто он не понимает его пока, но обязательно поймёт и разберётся. Долго ждать не пришлось, по библиотеке пронёсся ветерок, явно магического происхождения, затем знакомый звон и зеркальная гладь начала плавиться, становясь жидкой, играющей. Какое-то время Эдгар просто стоял и смотрел на неё, словно ждал чего-то или слушал, затем улыбнулся, кивнул сам себе и шагнул вперёд, отдаваясь ей. Магам редко снятся просто сны, даже самые странные и страшные можно и нужно читать, ну или хотя бы брать во внимание.

Глава 4

Зирд никогда так быстро не бегал, казалось, сердце вот-вот выскочит из груди, ноги стали уставать и заплетаться. Но останавливаться никак нельзя, его преследователи были совсем рядом, и до цели было совсем недалеко. Человеку в гномий лаз ни за что не пролезть, и как было обидно, когда он растянулся в пяти шагах от него. Так и есть, на его любимых башмаках, которые Олеса принесла с Земли, снова развязались шнурки, всем они были удобны, но вот шнурки… Кряхтя, он поднялся и оглянулся, тёмный маг, преследовавший его, был совсем близко, вот он замедлился и идёт улыбаясь, готовя сеть, не желая упускать свою жертву. Забыв о шнурках, ведомый лишь страхом, не обращая внимания на ушибленную ногу, Зирд рванул к проходу в скале и нырнул в неё рыбкой. Но откуда эта дыра под ногами, он летел кубарем по скату, куда-то очень глубоко, как больно! Когда падение завершилось, он ощутил себя лежащим на животе, уткнувшись в камни лицом, тяжело дыша. Болело всё, но особенно левая нога, гном стиснул зубы повернулся на бок, а затем на спину, было темно и тихо, ни шума, ни звука, ни движения, лишь благодаря природному зрению он смог разглядеть высокий потолок и широкий проход, уводящий вперёд. Зирд был гномом трудолюбивым, смекалистым и храбрым, но при этом очень простым, слишком сложные вещи он понимал не сразу, да и то не все. Как так вышло, что он оказался на пути тёмного, желающего утащить его в храм, причём считающим себя в абсолютном праве на это?! Ведь больше десяти лет прошло с того страшного времени, когда ими правили тёмные, распоряжаясь их жизнями, разве это возможно, куда смотрят стихийные? Устав лежать, Зирд осторожно сел, тряхнул головой, желая выгнать из неё неприятный шум, захотелось пить. Он ощупал карманы куртки и комбинезона, фляжку не обнаружил и расстроился, жажда сразу же стала ещё более сильной. Нужно попробовать встать и разобраться, куда это он попал, опираясь о стену рукой он поднялся и сделал пару шагов. Ничего, идти можно, не быстро, прихрамывая, но можно! А боль можно и потерпеть, ерунда, это всего лишь ушиб.

Коридор по которому он шёл был нескончаемым, однотипным, монотонным, лишь изредка он уводил влево или вправо, а затем снова прямо. Зирд дважды делал привал, силы уходили из него, а восстановиться было нечем, усугубляли ситуацию жажда и голод, не отчаиваться становилось всё сложнее и сложнее. Он старался подбадривать себя, мол гномы не унывают, да ещё и под землёй, в горах. Да, он родился и вырос в городе, вдалеке от гор, но стоило ему попадать в эту среду, что-то от предков просыпалось в нём, будоражило. Он высматривал хоть малейшие признаки влаги, вдруг где-то близко есть вода, но увы – стены были прохладными и сухими. Зирд потерял счёт времени, часы, подаренные братом, разбились при падении, обнаружив это, он с досадой снял их с руки и засунул в карман. Он общупал их все, карманы, нашлись лишь пара инструментов, и засахаренный фрун, его он решил приберечь, на самый крайний момент. Так он и шёл, хромая, слабеющий с каждой минутой всё больше, один в коридорах неизвестных пещер. Сколько себя помнил Зирд, с ним всегда был рядом брат-близнец, даже когда у Гвента появилась семья. Конечно они стали меньше общаться, но живущий рядом Зирд, всегда готов был помочь во всём, и в работе и в компании, а уж когда появился малыш Норел! Зирд обожал племянника, играл с ним, начал обучать ремеслу, когда тот стал подрастать, Гвент, Афина и Норел были его семьёй, и останутся ею, случись и ему найти ту, которая захочет делить с ним радости, горести и быт. Монотонность шага и мыслей начали усыплять его, когда он услышал далёкий шум – чьи-то шаги, возня, стук. Поначалу обрадованный, он прибавил скорость, но тут же остановил себя, имеющийся опыт, напомнил о возможной опасности. Теперь он шёл осторожно, прислушиваясь, стараясь определить характер услышанных звуков. Кто бы там не был, он был не один, существа обитавшие здесь, были заняты чем-то странным и наверное, важным для них. Чем ближе были звуки, тем более не по себе было Зирду, страх и неуверенность, подсказывали ему остановиться, но деваться ему было некуда и он шёл. Подойдя совсем близко, гном осторожно заглянул туда, куда выводил коридор, увидел и обомлел. В большой пещере ходили существа, о которых он хотел бы забыть и никогда не видеть! Те самые, с зубами в четыре ряда и жуткими щупальцами на голове и туловище, как-то их называла Олеса, но от страха и нарастающей паники он забыл. Что же делать, он в ловушке, куда ему идти дальше? На заклание мерзким тварям, или обратно в бесконечный коридор, умирать от голода и жажды? Ответ долго не заставил себя ждать, то что он заметил, привело его в такой шок, что все собственные горести позабылись мигом! У дальней стены, почти в углу, стояла клетка, в которой было два пленника, одним являлся его близнец Гвент, второй – его жена Афина. Зирд тихо застонал от непонимания, удивления и дикости всей ситуации, что вообще происходит?! Идти выручать их и оказаться третьим? Идея была не такой и плохой, да он окажется в беде, но он будет не один, со своей семьёй. Потихоньку, стараясь быть не заметным, он зашёл в пещеру и пошёл вдоль стены, твари были заняты чем-то странным, они перетаскивали с места на место какие-то ящики, коробки, клетки. Удачно прячась за стоящие такие же, Зирд перебегал от одного к другому. Пока всё получалось, жажда, голод и боль были им забыты, как и мысли о том, что он будет делать потом, когда доберётся до своих. И вот уже когда он был совсем близко случилось ужасное, один из смертельных тварей, открыл клетку, вытащил Гвента с Афиной, схватил, как кукол в обе чудовищные лапы и понёс куда-то. С трудом проглотив вставший в горле ком, Зирд смотрел на него и решал, что ему делать. А что ему делать, идти за ним, если его и сожрут, то вместе с ними, один он оставаться никак не хотел. И гном пошёл, почти побежал, уже не скрываясь, по пути запрыгнув на короб и схватив со стены факел с огнём, не совсем понимая зачем он это сделал. И не зря! Факел пригодился, когда к нему подскочил, заметивший его монстр, Зирд швырнул факел ему в морду и побежал в проём, в котором исчез другой, унёсший Гвента с Афиной.

Яркий свет ослепил его, не видя ничего он остановился и зажмурился, ожидая когда привыкнет к нему, думать Зирд совершенно не успевал, откуда здесь может быть свет. А когда, наконец, он смог это сделать, растерянно огляделся, в комнате, в которой он находился, ни Гвента, ни Афины, не было, как и чудовища унесшего их. Источником света были свечи, их было очень много, не меньше трёх десятков, а ещё на полу лежало очень большое зеркало, Зирд никогда ничего подобного не видел! В нём отражалось всё это световое великолепие, гном даже открыл рот, так неожиданно и невероятно было увиденное. За спиной что-то грохнуло, он резко обернулся – на месте проёма в который он вбежал, теперь был огромный камень, вернее кусок скалы, Зирд оказался заперт в странной комнате. Не успел он вздохнуть, почесать бороду и задуматься, как раздался звон, как будто что-то разбилось, но не здесь, а за стеной. Заворожённый он уставился на зеркало, оно на его глазах становилось другим, жидким, как густая вода, тёмного, серебристого цвета, оно переливалось и покрывалось мелкими пузырьками, непонятно откуда пронёсся ветерок, и в нём ему послышался голос, тихий и зовущий, он звал его, Зирда, по имени:

– Зирд, иди же, всего шаг и всё закончится, ты устал, тебе нужны отдых и пища, смелее! – звал он вполне настойчиво.

Рука привычно поднялась к лицу, Зирд почесал бороду, вздохнул, сделал шаг, и ещё один, и ещё. Радостный смех, то ли детский, то ли женский, послышался снизу, из глубины зеркального пруда, гном посчитал до четырёх и прыгнул в него.

Глава 5

Пожар полыхал, искры летели в вечернее небо, запах дыма заполонял всё, он был так же величественнен, как и ужасен. Армис стоял и неотрывно смотрел на него, одна только мысль, что он мог быть сейчас внутри и тоже гореть, бросала в дрожь и озноб. Вместе с домом, в котором прошло его детство, счастливое и несчастное одновременно, уходила вся прошлая жизнь. Что теперь ждёт их с Ойхой, где им жить и на что, ведь все немногие сбережения и вещи сгорели тоже. Голова кружилась и начинала болеть, Армис сжал виски пальцами и очень удивился, когда коснувшись ладонью лица, ощутил на нём волосы. Короткая аккуратная борода, усы, он ничего не понимал. Ночь почти наступила, но в отсветах огня он смог хорошо оглядеть себя. На нём был костюм, серо-зелёного цвета из дорогой ткани, брюки и удлинённая куртка, одетая поверх рубашки более яркой, но тоже зелёной. Тело и рост, далеко не подростка, а взрослого мужчины, ничего не понятно… Что-то смутное тревожило его, будто не хватало чего-то или кого-то важного, Ойхи? Он закрыл глаза и постарался расслабиться, и почти сразу в памяти всплыло лицо девушки, красивое, с чуть вздёрнутым носом и весёлыми искорками в зелёных глазах, разноцветные пряди волос она постоянно сдувала, когда они попадали на него и мешали ей, Чин! Его Чинда! Он всё вспомнил. Он давно не мальчишка, Армис облегчённо выдохнул, и снова напрягся, что же он делает здесь, на Тевроне? Ведь он давно покинул его, почти восемь лет он жил в Ширу, а последние два года в Вердане, и этот пожар произошёл много лет назад, это та самая улица, без всяких сомнений. Армис огляделся вокруг, ещё раз убедившись в этом и решил пройтись. Впечатлённый пожаром и погружённый в прошлое, он только теперь заметил странность, улица была пустынна, те же дома и лавки, остановка для электробусов, но ни одного человека, так не бывает! Армис, несколько лет успевший прожить с магами, приметил некую искусственность, что это, игры сознания или чья-то злая шутка. Не обладающий силой, достаточной для взаимодействия с энергиями, с любыми, даже с тёмными, он проверял, Армис знал о магии если не всё, то почти всё. Он изучал все её разновидности, аспекты и природу, с каким – то болезненным фанатичным рвением, Лесса назвала его подход научным. Не способный к практике, он углублялся в теорию, поглощая в свой ум все доступные, а порой и не очень доступные книги о магии в Ширу, а теперь и в Вердане. Он никогда не говорил Чин, что решение отправиться с ней в Вердану, продиктовано желанием быть рядом с ней, в равной степени с другим желанием, посетить библиотеки Верданы. Правда таковая сейчас была одна, в которой объединили остатки книг из нескольких небольших библиотек и частных коллекций, но и этого ему хватало пока, лишь изредка он признавался себе в том, как хочет заглянуть в те, что лежат в тайниках тёмных магов Верданы.

Из всего узнанного Армис твёрдо уяснил, видимое намного чаще отличается от реального и бояться нужно не явного, а скрытого. Вглядываясь в ночь, он пытался понять, он сейчас в видимом или скрытом? И почти не боялся, разве что самую малость, ему было не по себе, от того что рядом нет Чин, и от того, что он не знает пока, как выбираться отсюда. Стоило об этом подумать, его ослепили фары, из-за угла выехал электробус, он проехал к остановке, заскрипел тормозами и вежливо открыл дверь. Армис потоптался немного и нерешительно прошёл внутрь, причиной его нерешительности было отсутствие водителя, но транспорт это нисколько не смущало, он закрылся, чихнул и поехал, постепенно набирая скорость. Ехал он недолго, через несколько минут машина остановилась и открыла дверь, Армис знал эту остановку, как и дом, прекрасно видимый отсюда, он столько раз ходил этой дорогой, когда ездил в школу. Постоялый двор тётушки Фарины и дядюшки Мироша, в груди что-то сжалось, дядя Мирош единственный человек из прошлой жизни, о котором он вспоминал с теплом и тревогой, как он, здоров ли. Сглотнув ком в горле, он прибавил шаг к двухэтажному зданию, в окнах которого горел свет, пуст ли он, как остальные. Входа в него было три: через кухню, в главный зал столовой для посетителей и задний вход, к жилым комнатам хозяев. Армис сразу отправился к последнему, дёрнул дверь, но та была закрыта. Заперто было и со стороны кухни, оставался лишь один вход, видимо в которой его и приглашали, недоброе предчувствие зашевелилось в груди. Две знакомые ступени, которые не раз он ремонтировал, сначала с дядей, а потом и один, глубоко вдохнуть и открыть дверь, всего-то. Замешкался лишь на мгновение у двери, но устыдив себя за трусость, решительно отворил её и зашёл внутрь. Просторная зала столовой была пуста, он так привык видеть в ней столики со стульями, другую мебель и всякие украшение, что оторопел. Затем он услышал стук каблуков и вздрогнул, по лестнице спускалась Ойха, она улыбнулась ему и сказала:

– Армис, братик, как ты вырос! Милый, иди я обниму тебя!

Это была его сестра, погибшая от рук сумасшедшей Сивины, живая и настоящая. Он и слова не мог вымолвить, от неожиданности и невероятности. После краткого ступора, сердце учащённо забилось и он готов был броситься к Ойхе. Но тут из кухни вышла ещё одна девушка, которую он тоже какое-то время считал сестрой, Ойха – Лесса, она с недоумением и ревностью глянула на настоящую Ойху и воскликнула:

– Это я его сестра! Ты кто такая вообще!

Армис смотрел то на одну девушку, то на другую, они были в абсолютно одинаковых платьях, которые требовала надевать тётя. Смотрел и приходил в себя, это иллюзия, магический обман, они не настоящие! Однако ненастоящие Ойхи так явно не считали, переходя на крик в своём споре, и готовые к большему. Первой в соперницу вцепилась Ойха-Лесса, но вторая не дала себя в обиду, хватая её за волосы одной рукой, а кулаком второй колотя по шее и лицу. Это безумие прервала третья женщина, она появилась из ниоткуда, и даже её ненастоящесть всерьёз напугала Армиса. Сивина, раскинув руки, выпустила из них по сгустку чистой энергии, в этом он хорошо разбирался, ни тьмы, ни стихии в них не было. Обе Ойхи одновременно, как поломанные куклы грохнулись на пол и застыли, с широко раскрытыми глазами.

– Было две, стало ни одной, надо выбирать во время, мой сладкий, – проговорила Сивина и захохотала, запрокинув голову назад, её тёмные волосы при этом шевелились, как змеи.

Не желая оставаться здесь больше, Армис сделал несколько шагов назад, как уйти не давая возможности той колдовать, он не знал. Сивина, поняв его намерение, прекратила смеяться, переступила тела и двинулась к нему, раскрыв руки. Тут он повернулся и рванул к двери, успев буквально на секунду раньше до того, как стекло в ней примет удар на себя. Он бежал так быстро, как мог, прямо к до сих пор стоящему электробусу, обернулся он лишь на мгновение, когда запрыгнул на его ступеньку. На месте здания полыхал пожар, ещё один. Хоть Сивины и не было видно, он громко крикнул:

– Быстрее! В город!

И машина послушалась его, набирая приличную скорость, он и не помнил, чтобы когда-либо электробусы так быстро ездили. Армис даже сел, крепко держась за поручень, переводя дыхание. Что вообще происходит, как выбраться отсюда, выход должен быть обязательно, так не бывает, любая магическая ловушка имеет таковой. Зачем она нужна и кем подстроена, он будет разбираться потом.

Как и стоило ожидать, остановился транспорт на остановке недалеко от школы, в которой когда-то он учился. Как только он спрыгнул с него, тот закрылся, чихнул и уехал.

– Похоже это последняя остановка, – сказал он вслух, ёжась от ночной прохлады и намечая дальнейшие действия.

А они были просты, он двинулся мимо школы, к единственному зданию, в котором был свет и открыты двери. Храм Двуликого ждал его – тот, кто придумал всё это был не оригинален. Армис не очень любил бывать тут, как в школе не прививали в нём это желание, не смогли. Однако сейчас он заходил с затаённым любопытством, он обязательно напишет работу обо всём, когда выберется отсюда. Лесса говорит, что у него есть способности к формулированию мыслей, суждений и их художественному оформлению. А описать было что, да хотя бы то, что он сейчас видел – безумное, просто огромное количество свечей, расставленных в зале для служения. Внимательный взгляд Армиса приметил, что свечи расставлены в определённом порядке, создавая какой-то рисунок, не считая тех, которые располагались по кругу огромного зеркала на полу. Зеркала, насколько он помнил, чаще используются в тайной магии или универсалами, такими, как Чинда. К сожалению, разглядеть всё подробнее ему не дали, с грохотом захлопнулись двери, затем почти одновременно пронёсся ветерок и послышался отдалённый звон разбивающегося стекла. И тут же зеркало стало меняться, становясь жидким, пульсируя и растекаясь, едва касаясь свеч.

– А вот и выход, – произнёс Армис одновременно с облегчением и огорчением, шагая в зеркальный проход.

Глава 6

Портал схлопнулся, как только она вышла из него, Чинду обдало выплеском энергии. Удержавшись на ногах, она выругалась:

– Нет, тёмные порталы всё же безопаснее и проще, не даются мне стихийные.