Мурзилка влез уже за, пазух,
Пригрелся и урчал сидел.
От слов последних Вероники
Он подавился, обалдел,
Прокашлялся и отвечал:
– Таких, я странных, не встречал.
Что обморок, так-то ж нормально,
А продолжение выходит
За рамки всех любых начал.
Ты мне ещё залезь в живот,
И поищи там батарейки.
Я кот, обыкновенный кот.
Да! Видно та еще семейка.
Мне говорили, что с тобой,
Могу хлебнуть, как кот, я – лиха!
– Не ной, – сказала Вероника, -
С тобой не говорю я, Кот!
– Куда пойдем? – Джанет спросила, -
Хотелось бы поговорить.
– Пошли в кафе у стадиона.
Умеют кофе там варить.
Всё, как катилося, по маслу,
Летело время за столом.
Весь вечер девочки болтали,
О том, о сём, и обо всём.
Кот мирно спал, а – просыпался,
Он мерным словом наслаждался.
Как ручеёк журчала речь.
Смеялась звонко Вероника.
Джанет смотрела на неё,
И нежным любовалась ликом:
«Простая. Нет жеманства в ней,
Но все движения, осанка… -
Царевна стародавних дней,
Как ярка, какова огранка!».
И что заметила Джанет:
Что разницы меж ними нет.
Ну как, родная бы сестра -
Найденыш, через сотни лет.
Коротки зимние вечёры.
И короток, морозный день.
За этим первым разговором,
Две – встретились, среди людей.
Две очень близкие души,
На Звездный мост во тьме ступили.
Теперь, мгновенье, не спеши,
Замедлись чтоб, не пропустили,
Они тех слов, тех главных слов,
Которые сплетают нити,
В сто раз надежней всех мостов,