На Пределе

Я ему не поверила. Как может быстро закончиться то, что еще и не начиналось?

– Это место силы вашего племени, – продолжал Ангус. – Те, кто получил высшее посвящение, ощущают здесь присутствие древних богов. Если богам нравится принесенная жертва, они отвечают на наши просьбы. Ты скоро привыкнешь, Аэлика, и научишься черпать магию…

Но прежде, чем успела послать друида подальше с его объятиями, магией и древними богами, я увидела, как из набалдашника посоха струится синее свечение, словно к деревянной палке подвели электричество. Как такое возможно?!

Тут по толпе прокатился громкий вздох. Перестав пялиться на посох, я повернулась. Из дверей хижины вышел Гахарит в сопровождении двух друидов и направился в мою сторону. Люди послушно расступались, освобождая проход. Белоснежное одеяние друида было в крови, словно он только что провел хирургическую операцию в полевых условиях.

Верховный Друид выглядел странно: лицо белое-пребелое, замершее, глаза остекленевшие, движения угловатые, неловкие. На миг показалось, что ко мне идет ожившая статуя Трехликого бога.

А еще… Его руки тоже были в крови!

На этом мои нервные клетки закончились, решив больше не восстанавливаться. Все, с меня хватит, не хочу! Попыталась сбежать, но Ангус обхватил меня за талию и прижал к себе. Держал крепко, не позволяя сдвинуться с места. Я впилась ногтями ему в руку и пошипела, что он сдохнет, если не отпустит. Он же обозвал меня дурочкой, заверив, что на одежде и руках Гахарита кровь жертвенного животного.

– Аэлика, еще немного, прошу тебя!.. Верховный Друид идет к тебе, и это очень хороший знак!

Я перестала сопротивляться, потому что внезапно кончились силы, словно их без остатка высосало это чертово место. Гахарит остановился в нескольких шагах от меня и заговорил, указывая окровавленным пальцем в мою сторону. Голос у друида был неестественный, пробирающий до дрожи, до нервных мурашек.

И толпа замолчала, кажется, перестав даже дышать.

– Бог послал знак, который я разглядел во внутренностях жертвенного быка. Триединый говорил со мной! И Он назвал мне имя нового правителя бригантов. Ею станет Аэлика, дочь короля Кэдерина!

Народ охнул. В их возгласах слышалось как облегчение, так и возмущение.

– Вам решать, – заявил Гахарит, – подчинитесь ли воле Богов или же пойдете своим путем!

Голос его прозвучал угрожающе, словно предостерегая бригантов от необдуманного шага. Толпа заволновалась. Я замерла, оглушенная, не понимая, что мне теперь делать и что ждет впереди. Братец тоже не собирался уходить, следовательно, у него тоже был козырь в рукаве. Стоял чуть поодаль, но даже сквозь толпу я чувствовала его тяжелый взгляд.

– Хотите ли вы в королевы Аэлику, дочь Кэдерина? – громкий голос Гахарита словно ножом рассек шум толпы. Люди замерли, замолчали, словно напряженно раздумывали. Я поморщилась, чувствуя себя словно стоящей возле алтаря, где меня выбирали в жены.

Возьмут, не возьмут?.. Волнительно!

– Да! – раздался нестройный ответ, а вотстоявшие вокруг Руэйда дружно закричали «нет».

– Боги, будьте свидетелями! Народ бригантов, хотите ли вы в королевы Аэлику, дочь Кэдерина? – вновь выкрикнул Гахарит.

На этот раз число желающих видеть меня на троне увеличилось. Наконец, в третий раз проголосовали почти единогласно. Восторженную тишину, установившуюся после третьего согласия, разорвал рык Руэйда, похожий на рев раненого животного. Брат выкрикнул в мою сторону проклятие и кинулся прочь, расталкивая народ. Причем, не один, а с группой соратников.

По приказу Прасурга за ними бросились стража. Правда, сначала пожилой воин перевел взгляд на меня, ожидая приказа. Кивнула, приказав задержать, но оказалось слишком поздно. Руэйд уже перебрался через вал, окружающий святыню бригантов, и вместе с верными воинами спешил к лошадям.

Ясно, одной проблемой больше!

Несмотря на неразбериху со сводным братом, ко мне приближался старейшина с тяжелой золотой штукой в руках, которую передал Гахариту. Нет, ее не надевали на голову – это был торк, традиционное украшение бригантов. Символ королевской власти, который носили на шее.

Опять стало тихо. Кажется, пришла очередь для моего допроса.

– Примешь ли ты, Аэлика, дочь Кэдерина, золотой торк бригантов? Будешь ли править мудро и разумно, чтя богов и уважая традиции предков?

Гахарит стоял близко, поэтому услышал мой негромкий вопрос.

– Что будет, если я откажусь?

– Руэйд и война, – отозвался друид.

Он уже вышел из транса, выглядел вполне нормальным и все так же похожим на Семена. Я доверяла начальнику команды, как и самой себе, поэтому решила довериться и Гахариту. К тому же, Ангус нашептывал в ухо слова одобрения.

И я сделала шаг навстречу новой жизни.

– Да! – в тишине прозвучал мой уверенный голос.

Гахарит застегнул на моей шее королевское украшение. Я медленно повернулась, демонстрируя его и себя народу. В ответ получила шквал восторженных криков. Бриганты, к добру или худу, обзавелись новой королевой.

Я же ощущала себя так, словно замерла на старте новой, неизвестной трассы. Что ждет за первым поворотом? И хватит ли у меня сил и умения добраться до финиша?

Люди приветствовали меня, пока в сопровождении королевской дружины, шла к колеснице. Купаясь во всеобщем ликовании, я больше не сдерживала улыбки.

В детстве, начитавшись романов, представляла себя Анжеликой, маркизой англов. Надо же, как повернулась судьба – теперь я стала Аэликой, королевой бригантов!

Глава 6

Я стояла на высоком холме у городских стен. Ветер раздувал подол длинного платья и трепал косы, складывая выбившиеся пряди в угодную лишь ему прическу. Шею оттягивал золотой торк, который холодил кожу, не давая забыть о том, кем я была и кем стала.

Закрыв глаза, я наслаждалась выдавшейся спокойной минутой. Вдыхала запах влажной земли и молодой травы, радуясь тишине. Казалось, природа замерла. Лесистые холмы, извилистая лента речушки и даже видневшиеся серые громады гор с белыми шапками ледников впали в дневную дрему. Но это была обманчивая тишина, в которой все отчетливее слышался конский топот. К городу приближался отряд всадников. Наконец, я смогла различить людей в блестящих доспехах и шлемах, некоторые из которых были украшены красными и серебристыми гребнями. Человек пятьдесят, не меньше. В руках у знаменосца – штандарт с золотыми драконом.

Эскарийцы… Их только мне не хватало для полного счастья!

С момента, как Гахарит застегнул на моей шее золотой торк племени, прошло три дня. Я привыкала к новой роли, стараясь не сойти с ума, хотя иногда очень хотелось. Так же сильно, как и вернуться домой.

Но у меня ничего не выходило – ни домой, ни свихнуться.

Я все так же просыпалась на рассвете в королевских покоях, носила местные платья и занималась делами. Вернее, в основном, хранила молчание, слушала советы главного друида и скорбела по королю Кэдерину. На третий день, по подсказке советников, объявила о погребальных играх в честь отца. Правда, организовать их не успели, так как утром пришли тревожные новости из Эборака, где стояла большая часть Девятого Легиона.

Эскарийцы! Именно из-за них мы мерзли на ветру, решив встретить гостей перед стенами города. Позади меня замерли ближайшие соратники и королевская стража, а еще и Актеон, король караветтов, с тремя десятками воинов. Он приехал выразить сожаление из-за смерти моего отца, заодно поздравил с коронацией и намекнул, что не прочь получить ответ на вопрос, заданный на Бэлтайн.

Отказать ему сразу я не решилась. Мало ли, еще обидится и пойдет войной. Поэтому, сославшись на траур и на то, что мне сейчас не до брачных предложений, попросила Актеона подождать.

Ага, пока рак на горе свистнет!..

Актеон все не уезжал, а тут еще из Эборака выехал легат Квинт Октавий Варран, чтобы поздравить новоявленную королеву бригантов от имени сената и своего императора. Я волновалась, но старалась не терять голову и утихомирить особо воинственных из советников. В основном, молодежь. Таких, как и Руэйд.

Сводный брат стоял позади меня и отчетливо скрежетал зубами.

– Руэйд, прекрати! – повернулась к нему. – Я все слышу. Не дай бог ты что выкинешь, и я тебя лично придушу!

Покосилась на здоровенную шею брата и засомневалась в собственных словах. Руэйда я простила, причем, прилюдно. Наше примирение случилось в тронном зале, после того, как вернулись из святилища. Перед этим я проехала через город, управляя колесницей. Дорогу расчищала группа воинов, а то народ от избытка чувств все норовил кинуться под колеса. Листвой и цветами меня засыпали знатно.

Затем мы свернули к дворцу, где в большом зале уже ждал накрытый к пиршеству низкий стол. Во главе него стояло огромное деревянное кресло, которое, полагаю, считалось здесь троном. Стул достался только мне, остальные расселись на низкие лавки, многое – на подстилки из шкур. Кормили, в основном, мясом, к которому подавался хлеб и вино, так что вскоре пир стал походить на пьянку. Устав поднимать за собственное здравие кружку с элем, но так и не сделав ни глотка – не хватало напиться с сотней полутрезвых мужиков! – я ковыряла говяжье бедро и рассматривала выложенный замысловатой мозаикой пол и мраморные колонны тронного зала. Изящная архитектура дворца не вязалась с происходящим в его стенах безобразием.

Позади меня стоял Гахарит, и улыбка у главного друида была крайне довольная. Ангус сидел неподалеку, но пить – не пить. Когда думал, что не вижу, смотрел в мою сторону тоскливо. Мне было его жаль. Встреться мне настоящая Аэлика, я бы приложила ее веским словом, объяснив, что думаю о ее поведении!