Прощение для мажора

– Я в себе!– закричала, вырываясь и молотя по нему кулаками, но Максим легко скрутил мне руки.

– Я вижу,– буркнул он, таща меня в направление дома.

– Пусти,– сопротивлялась я не в состоянии успокоиться, мной завладела истерика.

– Пустить? Чтобы ты снова наделала глупостей?– Макс втащил меня в дом, не обращая внимания на мои попытки освободиться.

– Я же сказала, что все поняла,– выкрикнула задыхаясь.

– Раз поняла, успокойся и приготовь что-нибудь поесть,– язвительно усмехнулся он.

– Не успокоюсь, пока что ты не отпустишь меня!

– Отлично, тогда посмотрим, насколько тебя хватит,– в следующую секунду мужчина швырнул меня на диван. Дыша, как разъяренный бык, попыталась встать, но он не позволил, толкнув обратно.

– Женя прекрати! Мое терпение на исходе!– зарычал Максим, нависнув надо мной.

– И что ты сделаешь?– рассмеялась я истерическим смехом.

– Придушу тебя,– усмехнулся в ответ он,– Слегка, чисто для того, чтобы усыпить.

– Придурок,– бросила я, притянув к груди колени.

– Вот так лучше. Сиди и не дергайся,– прошипел мужчина угрожающе.

Промолчала, ощутив, непомерное опустошения, казалось сил не осталось даже говорить.

– А я ведь когда-то считал тебя сильной… Не сломалась, после того что я с тобой учудил…– произнес спокойно Макс, и меня удивила эта быстрая смена настроения. Только что рычал с бешеными глазами, а сейчас спокоен, как ни в чем не бывала. Как можно так быстро брать себя в руки?

– А я всегда знала, что ты больной псих!– еле слышно ответила я,– Особенно убедилась в это, после того как ты меня чуть не убил.

– Что за бред?

– Это не бред! Ты подсыпал мне лошадиную дозу наркоты! Вернее заплатил моей коллеги, чтобы она это сделала! И благо, что мне хватило сил, вызвать скорую, – воспоминания того дня, ясно всплыли перед глазами.

– Ну, прости… Будем считать, что я вчера вернул долг!

15 глава

– Можешь принести хотя бы воды?– усмехнулся Макс, видимо ему надоело то, что я просидела весь день, насупившись на диване. Честно сказать, сил особо не было куда-то идти, сутки без еды заметно давали о себе знать. Но все же, гордость не позволила отказать, поэтому с трудом поднявшись, направилась к выходу. Я видела во дворе колодец, правда мне не приходилось им пользоваться, но в принципе знаю, как это делается. На улице уже стемнело, и двор освещал лишь полумесяц. Не спеша дошла до колодца, не спеша потому что, торопится, просто не могла. Желудок сводило болезненными спазмами от голода, а ноги еле плелись. Взяла ведро и опустила в колодец, осторожно раскручивая ворот. Выдохнула с облегчением, услышав характерный всплеск, и дождавшись, когда ведро наполнится водой, ощутила тяжесть. В моем состояние каждый оборот ручки стоил огромных усилий, руки дрожали, боялась, что ведро может в любую секунду сорваться. На улице мороз, но я обливалась потом, вот даже не думала, что доставать из колодца воду, может быть так тяжело.

– А я думал, ты в колодец провалилась,– раздался насмешливый голос у меня за спиной.

Подпрыгнула на месте, выпустив ручку ворота из рук, и ведро с грохотом полетело вниз. Обернулась и застыла пораженная, на секунду в темноте показалось, что передо мной…

– Боже,– воскликнула я растерянно,– Как я могу перестать думать об Игнате, когда ты, всем своим видом напоминаешь о нем… Твои глаза так похоже на его…

– Запомни,– гаркнул он так неожиданно, что я вздрогнула.– Если ты даже ослепнешь или оглохнешь, я все равно не буду похож на брата! Поняла?

Не ответила, ошарашено глядя на мужчину, чья вспышка гнева меня очень напугала. Что его так разозлило? Они братья и естественно имеют схожие черты лица, это не удивительно…

– Поняла?– снова заорал Макс, не дождавшись ответа.

– Поняла,– выкрикнула я дрогнувшим голосом, чувствуя, как к глазам подступают слезы.– Ты не похож на него, ни капли! И никогда не будешь похож!

Бегом бросилась к дому, смахивая на ходу слезы, катившиеся по щекам. Закусила нижнюю губу, чтобы сдержать всхлип, сама не понимая, что так расстроило. Войдя в дом, спряталась в дальней, неотапливаемой комнате, свернувшись комком на кровати. Злилась на себя за то, что сморозила глупость, сказав, что они похожи. Да, между ними было внешне явное сходство, но это не повод об этом говорить! И по характеру братья совершенно разные! Видимо мой разум был затуманен от голода, раз я додумалась такое ляпнуть. Беззвучно заплакала, из-за того что думаю о сходстве человека, которого больше нет, которого люблю до сумасшествия, и больше никогда не увижу. Горечь подступила к горлу, вместе с желчью из пустого желудка. Кажется, опустошенная от слез и боли, я смогла даже задремать, потому что не сразу расслышала зовущий меня голос:

– Жень… Жень…– зажмурилась и раскрыла глаза, но вокруг было также темно,– Жень иди, поешь.

Промолчала, я больше не чувствовала голод, перетерпела и желудок перестал ныть. Понимала, что это временно, но все равно не хотела видеть Маска. Перекушу, когда он ляжет спать. И действительный, видимо решив, что я сплю, он выключил свет и, похоже, лег спать.

Подождав как можно больше времени, я поднялась и на носочках направилась туда, где должна быть еда. В темноте было сложно что-то разглядеть, шла на свет, исходивший от печи. Нащупала стол, стала шарить по нему руками, и так неудачно задела кастрюль, которая с оглушительным звоном рухнула на пол, благо та оказалась пустой. Но тут же повезло, и я нашла яблоки и бананы, схватив их, поспешила вернуться в комнату, сбив что-то на пути. Не сомневаюсь, Макс заметил мою ночную вылазку, но радовало то, что не сделал колкого замечания.

16 глава

Я не разговаривала с Максом со вчерашней стычки, ночью никак не могла заснуть, мысли сводили с ума. Сегодня проснулась рано, сделала себе чай и пошла на улицу, где, судя по всему, уже находился хозяин дома. И действительно он был там, красил стену дома, стоя на лестнице. Решила прогуляться по саду, и не отвлекать мужчину от дел. Гуляя между деревьев, чувствовала какое-то умиротворение, представляла как когда-то, здесь бегал ребенком Игнат. Эти мысли были болезненными, но в тоже время протягивали между нами невидимую связь. Я была там, где и он много лет назад. Разглядывая яблони, наткнулась на старый дуб, на котором был ветхий домик. Помню, муж рассказывал как они с Максимом, построили домик на дереве. Подошла и дотронулась ладонью до грубой, шершавой коры, обнаружив высеченную на ней надпись– " Игнат – Моксим", улыбнулась, заметив ошибку в имени Максим, и вздрогнула услышав:

– Мне было тогда четыре года.

Обернулась, посмотрев на Макса, который бесшумно подкрался ко мне, или же погруженная в раздумья просто не услышала его шагов.

– И ты не знал, как правильно пишется твоё имя,– предположила я, глядя, как пальцы мужчины, перепачканные зеленой краской скользят по неровно вырезанным буквам.

– Не знал, а когда узнал, решил оставить все как есть,– поморщился Максим, на секунду на его лице отразилась вспышка боли.

– Так, даже мило,– улыбнулась я, подняв голову вверх, рассматривая то, что осталось от домика.

– Мы построили его, когда родители заговорили о переезде, думали, спрячемся здесь, и нас никто не сможет увезти,– Макс облокотился о ствол дерева и продолжил.– Только нас никто не спросил, велели собрать вещи и посадили в машину… Так и закончилось наше нормальное детство. Игнат был более лоялен к этой новости, или возможно просто старше, а мне казалось тогда, что перевернулся весь мир…

Он замолчал, а мне очень захотелось услышать об их детстве: как они жили здесь, что изменилось потом, просто хотелось слушать его, чтобы отчетливей представить Игната маленьким.

– Игнат говорил, что вы переехали, как только у отца пошел бизнес вверх.

– Да, бизнес пошел, только вот, сколько бы я не вспоминал детство, не помню отца рядом. Он постоянно пропадал на работе, желая для нас лучшей жизни, только не заметил, как лишает нас самого главного – отцовского внимания… Мама тоже тогда была не в восторге от переезда, но все же, поддержала его, хотя и знала, на что себя обрекает… Лишь один Игнат, всегда был за отца, гордился, говоря, что все это ради нас. А я видел изо дня в день, из года в год, отчаяние все больше и больше нарастающие в глазах матери. Она любила и тосковала по отцу, наверное, еще немало ее задевала его пассивность в воспитании детей. Поэтому и угасала, в бессилии достучаться до мужа, ждала, ждала, а он был вечно занят. Меня бесило это до чертиков, помню, пробовал повлиять, приезжал к нему в офис, просил взять выходные провести их с семьей. Но нет, у него не было на это времени, он не мог упустить очередной миллион. У отца была какая-то зависимость от работы, словно ему все было мало. Когда подрос, я стал подумывать, что у него появилась любовница, и это могло бы объяснить странное поведение, но оказалось, и ее нет. Вернее была одна, единственная любовница, которая увела его из семьи – это работа. В какой-то момент взбесился и стал сливать деньги на ветер, просто колоссальными суммами, ожидая, когда ж они закончатся и батя, наконец, заметит это, и поймет что всех денег не заработать. Но нет, не понимал, потом я понял, что таким образом он откупается. Мои запросы становились больше, назло ему, и в итоге я просто оборзел, но тот продолжал потакать мне. Что злило еще больше. Мама тоже делала вид что смирилась, но я видел, как она побелела и схватилась за сердце, когда отец не явился на очередной семейный ужин. Игнат относился к этому спокойно, бизнес есть бизнес, он никогда не замечал слез матери. Отучился, свалил за бугор, поступил там, не без помощи отца конечно и строил свою карьеру. Наверное, в тот момент, я окончательно озлобился, осознав, что мои попытки вернуть отца в семью бесполезны, и облегчить страдания мамы никак не могу. Особенно бесило, что брат уехал, бросив все на меня, а я не мог свалить, оставив маму одну… Помню, как отец преподносил заслуги Игната, не забывая уколоть тем, что я нифига ничего не достиг, и не отчислен из института лишь благодаря тому, что он замолвил словечко. А я лишь дерзил и замыкался в себе, пускаясь в очередной загул…

Макс замолчал словно вспоминая события того дня, а я слушала его почти не дыша, он открыл мне много нового, Игнат особо не рассказывал о своем детстве.

– Я даже не помню, когда впервые попробовал наркотики, наверное, был пьяный в хлам, или же в бешенстве. Опомнился лишь, когда понял, что подсел, но тогда уже было так плевать… Это помогало отвлечься от всегда расстроенной мамы, от вечных нравоучений отца, я просто кайфовал и меня уносило все дальше. А то, что было потом как в тумане, почти не помню твоего похищения, аварии, как угрожал вам пистолетом. Все эти годы пытался вспомнить, и в памяти всплывал твой ненавистный взгляд и вопрос "Что с тобой не так?" И честно, я старался понять, что со мной не так, на это у меня было достаточно времени, но так и не нашел ответ, наверное просто я такой… Меня бесит до безумия собственная никчемность, то, что столько лет пытался наладить отношения в семье и в итоге на все плюнул. Когда сбежал, думал, что без меня все наладится, ведь здесь будет Игнат… А все вот как вышло.

– Он не рассказывал мне о том, что было с вашей мамой…– я не знала, что сказать, язык, словно онемел, выдавила то, что первое пришло на ум

– Конечно, брат не считал переживания мамы проблемой. Он был как отец, всегда стремился к нему в бизнес. Наверное, ты тоже заметила, что Игнат может бесконечно пропадать на работе…

– Нет,– внутри меня поднялся ураганом протест,– У меня не было возможности это заметить! Потому что муж постоянно был занят поисками тебя!

Брови Максима сползли к переносице, и от этого глаза казались еле заметными полосками, его губы сжались, а желваки на скулах заходили с бешеной скоростью. Втянув с шумом воздух, он произнес охрипшим голосом:

– Не было и дня, чтоб я не жалел о том, что не вернулся раньше. Если б это было в моей власти, я, не задумываясь, поменялся местом с братом. Я бы все отдал, ради того, чтоб оказаться в том проклятом самолете вместо него! Но это не в моих силах, я снова не могу ничего изменить. И ты можешь обвинять меня и ненавидеть сколько угодно, но никто не сможет винить меня больше чем я сам!