Самое унылое место на земле

Интернета здесь, конечно, не наблюдалось. Совсем. Только где-то на станции в десяти километрах от центра городка. Телефон ловил плохо. Совсем плохо. Чтоб позвонить родителям, я ходила в тот самый «центр». Можно было ещё залезть на ель и попытать счастье на высоте, но я не рискнула. Телевизор показывал два канала. Смотреть это было выше моих сил. Я была удивлена до предела, что ещё остались места, где нет интернета, но, как оказалось, они были, здесь были.

Место, где поселились дядя с тётей, полностью оправдывало своё название. Раньше здесь была лесопилка, но после закрытия, осталось только несколько частных домов. Все переместились в соседнюю Суву – городок побольше. Местные называли его «центр» и ездили туда за всем необходимым, хотя ничего центрального там не наблюдалось.

Вся эта область раньше была финскими поселениями. Рядом с нами был город Кирккоярви, намного больше Сувы, но из-за того, что везде были реки и озёра, он был отрезан от других населённых пунктов и ездить туда было неудобно. Если только ходить пешком через лес.

На карте эти три городка выглядели как крохотные точки, и я бы никогда не подумала, что здесь кто-то живёт.

Ближайшим крупным городом был Ваара, а уже от него спрятанные между озёр и холмов в лесной глухомани притаились и другие городки.

Машина мне не полагалась, так что съездить в Ваару, до которой было около двух часов езды, я не могла, а отправиться туда пешком это уже чересчур.

Я была полностью отрезана от всего того, к чему так привыкла, и от того, что меня так соблазняло. Тяжелее всего было без общения.

Вторая неделя превратилась в ад. Это был один и тот же бесконечный день.

Сначала меня спасали прогулки, но их было недостаточно. Дорог и тропинок было не так уж и много. В поле не сунешься: трава по шею, а лес не похож на парк.

Я мечтала, просто грезила о том, чтоб здесь произошло хоть что-то. Что угодно. Но нет, мои мольбы не были услышаны, и всё оставалось таким же, как прежде, унылым до тошноты.

Одна радость всё же случилась – в амбаре я нашла велосипед! Старенький, но надёжный. Это было как фейерверк в ночи. Я почти воспрянула духом. По крайней мере, теперь я могла съездить на заправку и купить себе что-нибудь.

Накупив себе различных шоколадок и снеков, я планировала заесть скуку. Также пришлось приобрести то, что не покупала никогда – журналы. Всякую «желтизну» и каталоги мод. Благо у меня было немного скопленных денег, иначе я бы не знала, что делать. Меня заинтересовали «Лесной вестник» и «Модная история», но именно они оказались скучными. А вот «Молодость» и «Твой час» были с анекдотами, что не могло не радовать.

Я облюбовала одно местечко в мелколесье недалеко от моста и реки. Видимо раньше тут была какая-то постройка из красного кирпича, но от неё остались только невнятные развалины. Зато там сохранились приличные доски, из которых я соорудила себе замечательное подобие скамеечки. Именно там я и пыталась наслаждаться одиночеством.

Выходило скучно.

Всё могло случиться иначе, и я бы здесь не сидела. Моё место было бы на кладбище, рядом с бабушкой. Что ж, хотя бы компания была хорошая. Всяко лучше одиночества.

В один из этих однообразных дней случилось чудо. О да, нечто совершенно необыкновенное для этих мест. Тётя Мария попросила меня съездить в соседний город!

– Далековато, конечно, – говорила она, намывая трёхлитровую банку, – но тебе на велосипеде быстро будет.

Я пыталась сохранить спокойное выражение лица, чтоб она не поняла, какое счастье охватило меня.

– А что надо сделать? – как можно безразличнее спросила я.

– Там Инга живёт. Подруга моя, Инга Птич. Торгует мёдом, у них своя пасека. Мы-то обычно к ней с Юсуфом на машине ездим, да только это далеко, если со стороны дороги. Надо сначала до центра доехать, а потом направо, это ого-го какой круг, – тётушка попыталась показать рукой размер круга, и мыльные капли полетели во все стороны. – А тут через лес можно. Через мост речку переедешь, а там по тропинке около часа идти. Но это пешком. На велосипеде быстрее.

– Надо мёду купить? – Осторожно спросила я.

– Мёду, да. Мед взять, и передать ей подарок от меня, да. Я ей скатерть связала.

– Хорошо. Без проблем. – Я пожала плечами, – а что за город? Большой?

– Побольше нашего, где-то как Сува. Кирккоярви называется. Это озеро там такое. Там много домов и ферм, да.

– Красивые там места? Хочу пофотографировать.

– Ну красивые, да. Природа. Как здесь. Ну что, согласна?

– Да. Уже готова. – Разумеется, я была согласна. Даже более чем.

Тётушка окинула меня ласковым взглядом и усмехнулась.

– Что, так поедешь?

– А что не так? – Я оглядела себя: тёмно-зелёный укороченный топ, джинсовая юбка-трапеция и домашние шлёпанцы.

– Там дорога через лес, тебя мошкара закусает, надень что-нибудь закрытое.

Мой гардероб совсем не подходил для жизни в деревне. Даже простого спортивного костюма не было, не говоря уже о резиновых сапогах. От старой экипировки и спортивной одежды я избавилась сразу как бросила кататься – чтобы не напоминала.

Поднявшись в комнату, я перерыла шкаф и откинула всё, что имело слишком элегантный вид. В итоге мой выбор пал на чёрные узкие джинсы, белую тунику с кружевами и чёрную кофту на молнии с рисунком «глазиков» на рукавах. Захватив рюкзак вместо сумки и упаковав туда фотик, я надела кеды и резво отправилась в «путешествие».

Если бы месяц назад кто-нибудь сказал мне, что я буду переполнена восторгом от того, что мне предложат съездить в соседний городок, я бы ржала, как сивый конь. А теперь смотрите – я просто счастлива. Оказалось, не так много надо для поднятия духа. Всего-то велосипед и соседний городок.

Тишина среди озёр

Городок Кирккоярви был тихим и застывшим. Можно было подумать, что тут никого нет, а если и есть, то они попрятались по своим домам.

Это напоминало мёртвый час, спокойствие крепкого сна. Не было ни оживлённости, ни суеты, только тишина и неизменность.

Если пристально искать и заглядывать в разные уголки, то можно расслышать и рассмотреть детали жизни, которые словно прикрыли, боясь, что их обнаружат; вот в бревенчатом доме стоит на тумбе старый магнитофон и из динамика льётся тягучая мелодия. Здесь, в доме у дороги, пожилой мужчина вытачивает из дерева резные шашки, а его седовласая жена загадочно поглядывает на подъездную дорожку в ожидании непрошенных гостей.

Можно расслышать, как хозяйка кирпичного дома окучивает куст жимолости, приговаривая шёпотом слова ободрения, уверенная, что он её обязательно поймёт. А её ленивая сонная кошка мурлычет, лёжа на подоконнике.

Если сосредоточиться, прислушаться ещё внимательнее, можно отделить шелест листвы от шелеста переворачиваемых книжных страниц. Различить монотонное гудение проводов и короткий плеск бурбона, налитого в стакан.

Вот седовласая женщина вытаскивает пирог из духовки, тихонечко напевая, а её муж курит на крыльце. Кучерявый рыбак как обычно перебирает блесну, готовясь к рыбалке, а его сосед чинит велосипед.

Где-то шуршит бумага, скрипит дверь, закипает вода в кастрюле, еле слышно шипит радиоволна.

Мы не можем этого видеть, город прячет от нас детали, прикидываясь пустым. Деревья почти не колышутся от лёгкого ветерка, вода в озере гладкая как зеркало, безлюдная не запылённая дорога, нетронутая трава на лугах, беззвучный глухой лес и вязкий туман, приходящий в сумерках и на рассвете. Слишком тихо, словно и нет тут ничего. Неизменная красота тишины и пугающая атмосфера кажущейся пустоты.

Этому спокойствию радуешься и привыкаешь, поэтому, когда оно нарушается, кажется, что всё идёт кувырком, и тебе это нравится, ведь ты знаешь, что скоро всё снова станет спокойным, как прежде.

Тебе нравится суета, когда ты знаешь, что за ней придёт спокойствие.

***

Пока жизнь Кирккоярви умиротворённо замирала, Ваара взбудоражено гудела.

Следователь Натан Никшич, мужчина с седыми висками и острым носом, сошёл с поезда, поглубже вдохнул острые ароматы города и уверенно направился в отделение полиции центрального района.

Давненько он здесь не был, но дорогу не забыл. Мужчина проигнорировал автобусную остановку: ему хотелось пройтись пешком, увидеть город изнутри, освежить память.

Обстоятельность местной архитектуры, лёгкая хаотичность движения, устоявшиеся магазины и лавки, несменяемые десятилетиями – это дарило ему равновесие, ощущение крепкой почвы под ногами. По его мнению, стремительные изменения не давали порядку «устаканиться». Порядок любит постоянство. Ваара, при всей своей относительно бурлящей жизни, имела то самое постоянство, идеальное для порядка. Пройдёт ещё лет пять, может семь, и всё станет иначе, но сейчас, сейчас всё ещё остался тот старый, приятный для души уклад.