Самое унылое место на земле

Денис находился вплотную рядом со мной, но это меня не успокаивало. Он пытался рассмотреть что-то за кустами сирени, одновременно доставая камеру.

– Иди к дому, – Денис указал рукой в сторону крыльца.

Кивнув, я почти встала, лишь краем глаза мне удалось заметить какое-то тёмное движение около треклятой сирени. Денис резко одёрнул меня.

– Сядь, – сказал он, но ожидаемого шёпота не получилось. Его голос непроизвольно зазвучал довольно громко.

Именно в этот момент у дома показался мужчина. Он бодро шёл в нашу сторону, держа лопату.

Я дёрнулась встать и ринуться к спасительному лазу, но Дэн не дал мне этого сделать. Вместо того чтоб помочь мне встать с колен, он сильно толкнул меня, а сам помчался к забору. Но этого я уже не видела, потому что упала в могилу.

Насколько сильно я ушиблась, было не понятно. Да и мысли о том, что Дэн мудак, отошли на второй план. Растянувшись на холодной и пахнущей сыростью земле, я замерла, как мышка.

Было страшно, не то что пошевелиться, а даже вздохнуть. Всё потому, что я знала – убийца с лопатой идёт в мою сторону.

Во мне тлела надежда, что художник-психопат не заметил меня. Что всё его внимание ушло на убегающего репортёра.

Раздался шум ломающихся веток – это Дэн прорвался через забор. Жаль, что прорвался, мстительно подумала я. Эта мысль не успела надолго задержаться в моей голове.

Я молила Бога о том, чтоб убийца не обнаружил меня. Если бы я могла, я бы закопалась в землю. Мне показалось, что прошла вечность или две. Или совсем ничего не прошло. Я лежала, плотно закрыв глаза, словно это могло мне помочь. А потом услышала голос.

Смысл фразы не сразу дошёл до меня. Сам факт голоса означал одно – меня обнаружили. Значит, это конец.

– Ты в порядке?

Пока я соображала, пока пыталась осмыслить фразу, голос, в котором уже проскочили взволнованные нотки, повторил.

– Эй? Ты слышишь меня? Ты в порядке?

Тогда я открыла глаза и даже приподняла голову. Увидев, что у мужчины, склонившегося у края могилы, уже нет в руках лопаты, я ответила.

– Я в порядке. Извините.

– Сильно ушиблась? – спросил он, продолжая сидеть на краю могилы, и рассматривая меня.

– Не знаю. Пока ничего не могу сказать, – я села и, проведя по лбу ладонью, поморщилась от саднящей боли. Головой я шибанулась однозначно.

Только после этого я посмотрела на него. Первое, что я заметила, это его взгляд – пристальный, скорее удивлённый, чем раздражённый. В его глазах не было негодования или злости, да и лицо выражало безразличие, но меня всё равно затрясло, и по телу побежали мурашки.

– Извините меня. – Я начала подниматься, обнаружив, что стою в яме, край которой достаёт мне до груди. – Простите что залезла к вам в могилу… то есть на участок без спроса. – Извинения сыпались из меня, как просо из мешка. При этом я старалась не смотреть на хозяина дома и даже пыталась отряхнуться от земли.

– Давай помогу. – Он подал мне руку. Мне не оставалось ничего другого, как принять помощь.

Он помог мне выбраться, благо я была совсем нетяжёлая, и ему не пришлось тащить меня, как мешок с картошкой.

Когда я выбралась наверх, то оказалась совсем рядом с ним, и мне опять пришлось посмотреть на него. Я усиленно пыталась разглядеть в нём признаки психопата.

Он оказался совсем не таким, как им я его представляла. Мне виделся пожилой дядька с косматыми седыми волосами и бородой, а на меня смотрел молодой мужчина.

Конечно, старше меня, но тем не менее далеко не старик. Помимо этих всепроникающих глаз, я обратила внимание на его спутанные каштановые волосы, которые небрежно обрамляли лицо, спускаясь до подбородка.

– Ты цела? – вновь спросил он и неожиданно дотронулся до моего поцарапанного лба своими прохладными пальцами. – Дай посмотрю.

Я непроизвольно дёрнулась и опять чуть не упала, но он слегка придержал меня за локоть. Эта своеобразная забота впечатления на меня не произвела. Образ маньяка с лопатой из моей ушибленной головы никуда не исчез.

– Всё нормально. Простите за вторжение. – Я пыталась взять себя в руки и быстренько смыться куда подальше.

– Кстати, это довольно любопытное вторжение. – Он всё ещё стоял очень близко и был выше меня, поэтому ему не составило труда заглянуть мне в глаза. – Журналистка, да? – как-то обречённо спросил он, нахмурившись.

– О, нет! – активно запротестовала я. – Нет, нет! Ни в коем случае! И не фанатка!

– Да? Это ещё любопытней. – Он криво улыбнулся и издал что-то наподобие смешка, – что же тогда тебя заставило прилечь в хм… мою могилу? – Он наконец отступил и сложил руки на груди.

– Упала. – Я начала судорожно отряхиваться, но это было бесполезно, белая блузка была вся испачкана землёй. – Точнее, меня толкнули. Этот… в общем, простите меня великодушно, я больше так не буду.

– Я даже догадываюсь о том, кто тебя толкнул. – Он дружелюбно улыбнулся, и тут мне пришло в голову, что у него очень красивое лицо. Именно поэтому я начала озвучивать всё, что приходило мне в голову. Заговорила я очень быстро и сбивчиво.

– Всё так по-дурацки получилось. Этот репортёр или кто он там, предложил мне денег за то, что я проберусь к вам и посмотрю, чем Вы заняты… Я… мне так неудобно. Я же совсем не знаю в чём суть, так что…. О, боже, я чувствую себя как придурок. Мне так стыдно, – я закрыла лицо руками.

– Он хотя бы заплатил тебе? – Усмешка художника, по-моему, прожгла меня насквозь. Он явно насмехался.

– Да. Но это не утешает меня, – я сокрушённо покачала головой, а он посмотрел на меня с прищуром, но это не помешало мне самозабвенно продолжать. – Вам следует заделать дырку в заборе. Или не следует. Это, конечно, вам решать.

– Если ты не журналистка, то где успела подружиться с… – художник явно пытался подыскать слово, – этим репортёром?

– Мы не друзья! Я только сегодня с ним встретилась, он следит за вами с холма, на котором стоит часовня, – я не раздумывая сдала Дэна: нечего было меня кидать. – О вас я узнала от него. У него бинокль и всё такое. Его зовут Денис, и у него куча теорий относительно вас. Особенно много тех, в которых вы выступаете в роли убийцы, – ляпнула я и тут же прикрыла свой рот. Было очевидно, что меня понесло, а художника, по-моему, вся моя канитель из слов только забавляла.

– Значит я убийца? – Он поправил свои волосы и чуть склонил голову. Ситуация обострялась тем, что я нежданно-негаданно поняла, что нервничаю. Нервы эти были связаны не с тем, что он потенциально опасен, хотя так и было, а с тем, что я находила его привлекательным. Со мной бывает так, что с первого взгляда на какого-то человека я испытываю к нему нездоровый интерес.

– Наверное, может быть, или нет, – затараторила я, понимая, что каждое последующее слово звучит глупее предыдущего.

– Понимаю. Нет ничего прекрасней, чем зайти в гости к убийце. – Это явно была насмешка над самим собой или надо мной. А может, и шутка. В порядке компромисса я решила улыбнуться.

– Нет. То есть да. – Я провела рукой по лицу, пытаясь стереть свою тупость. – Я не имею в виду ничего такого. Прошу прощения за беспокойство. Мне пора.

Я развернулась, собираясь пойти в сторону забора, но художник остановил меня.

– Думаю, лучше выйти через калитку.

– Несомненно, – засмущавшись я последовала за ним, опустив голову, чтоб не смотреть на него лишний раз.

Всё время, пока мы шли, я пыталась успокоиться, но у меня ничего не выходило. Меня по-прежнему трясло.

Он открыл калитку, чтоб я смогла пройти, неожиданно сказав на прощание:

– Тебе следует осторожней выбирать знакомых. – Его тон совсем не был нравоучительным, как можно было ожидать. Наоборот, в голосе слышалось некое предостережение.

– Да, вы правы. Спасибо большое. Ещё раз извините.