Оценить:
 Рейтинг: 0

Больше черного

Год написания книги
2021
<< 1 2 3 4 5 6 ... 12 >>
На страницу:
2 из 12
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Капитан посмотрел на меня совершенно ясным взором.

– Вам изложить коротко, доктор? – придвинувшись ближе ко мне, спросил он.

– Ну, как сможете, – изрек я.

– Пиратство, убийство, присвоение имени убиенного, побег с каторги, – полушепотом изложил капитан и, откинувшись на спинку стула, многозначительно приподнял брови.

– И это все? – сыронизировал я. – Не маловато?

– Не ёрничайте, мистер Ранду, – с серьёзным видом произнес моряк. – У медали две стороны. Капитан Гуилхем – герой. Его фантастическая тактика в бухте Киберон, его знаменитый бой при Рестигуше, когда он служил под командованием адмирала Байрона, войдут в историю флота Британии. Он с командой необстрелянных лейтенантов и курсантов уничтожил французский флагман. Он не проиграл ни одного сражения. Он моряк от Бога. В последний свой бой он лично вывел с горящего корабля четверть команды, а сам чуть было не сгорел заживо. Но обстоятельства пошли против него, его оклеветали и отправили на каторгу. Из него пытались сделать чудовище. Да, в молодости он наделал много ошибок, но кто, черт возьми, в этом мире может похвастаться кристальной чистотой своего прошлого? – капитан Харрисон сверкнул аквамариновым взором и ударил кулаком по столу. – А Гуилхем всегда платил по счетам и сверх всякой меры.

Тирада капитана, а, равно как и жар с коим она была произнесена, меня слегка потрясли, но искреннее восхищение зятя тестем, человеком, по всей видимости, богатой биографии, меня заинтересовало. Я почувствовал, – этот самый капитан Гуилхем, личность весьма примечательная, – это материал! (Прости, старина Хармс!) Судя по всему, мой приятель, отрезвленный рассказом, уже мог рассуждать здраво, и, я решил получить подтверждение его давешнему приглашению.

– Скажите, капитан, – как можно небрежней произнес я. – Ваше предложение, относительно моего вторжения в дом вашего героического тестя еще в силе?

– Так вы, мистер Ранду, согласны? – улыбнулся моряк.

– Еще как! – в свою очередь продемонстрировал я свою радость. – Теперь я просто сгораю от нетерпения познакомиться с вашим воинственным родственником и общительной супругой.

– Вы не пожалеете, доктор! – по-дружески хлопнув меня по плечу, подвел итог капитан.

Знакомство

К вечеру того же дня мы добрались до Латус-хилла. Из окна кареты мой еще хмельной товарищ показал мне серую кровлю, мелькнувшую средь курчавых крон вековых дубов и вязов. Старинное здание, вскоре показавшееся из-за деревьев, со стремящейся ввысь крышей и вытянутыми «по струнке» окнами, я бы смело отнес к классическому образчику времен правления Тюдоров. Но Латус-хилл, конечно, был древнее, чем выглядел, и вел род свой из такой глубины веков, что только одним полу латинским названием мог поведать нам о своих глубоких морщинах и старческой одышке.

Его стены здорово пострадали во время выяснения отношений Ланкастеров и Йорков. Пока достопочтенные фамилии вырывали друг у друга корону Англии, а владетель замка оживленно участвовал в битвах, поместье приходило в упадок, и пребывать бы ему по сей день в полуразрушенном состоянии, если бы не один из предприимчивых потомков славного рода. Он то и возродил былое величие поместья, помимо реконструкции здания, устроив вокруг дома чудесный парк с вязовыми и дубовыми аллеями, прудами и розариями.

Возница выгрузил нас у кованых ворот, и слуга капитана Харрисона поспешил открыть нам калитку. Пока мы с моим элейным другом шуршали гравием по дорожке, ведущей к парадному подъезду, я с удовольствием вдыхал прохладный влажный воздух, который пришелся как нельзя, кстати, моему затуманенному веселящей жидкостью сознанию деревни Фог-Кросс[1 - Фог-Кросс – (Fog cross – туманный крест) деревня, выдуманная автором.].

Тропинка вильнула в очередной раз, и расступившиеся вязы открыли вид на главный фасад дома. Да, это Англия! Все величественно и таинственно, стройно и традиционно. Садящееся в грозовую тучу солнце, скупо осветило бледно-желтыми лучами завитый жимолостью замок. Если бы сейчас нам навстречу явился призрак с отрубленной головой под мышкой, я бы, наверное, не удивился, а приветливо и добродушно пожелал бы ему доброго вечера.

В разгар моих горячечных раздумий, – иными их не назовешь, – я узрел, как парадная дверь распахнулась, и из нее выпорхнуло видение.

Неужели! Я не ошибся?

Но при виде сего создания, воздушного и нереального в эту сумеречную пору, мой приятель встрепенулся и бросился навстречу.

«Стало быть, миссис Харрисон!» – мелькнула у меня догадка.

Я подошел, и целующаяся парочка распалась на две составляющие. Супруга «морского волка» поразила меня своей внешностью. Статная, гибкая и грациозная словно львица. Ее тщательно уложенная прическа немного растрепалась от бега, что придало ей озорную чарующую прелесть. Темные глаза в обрамлении пушистых ресниц горели лукавством, на нежных щеках играл милый румянец, алые уста еще хранили тепло поцелуя. Она не была белокожей, ее смуглость могла поспорить с нежностью и шелковистостью самого дорогого и роскошного атласа. При виде меня она приветливо улыбнулась, однако ее черные горделиво изогнутые брови приподнялись в немом вопросе: «А вы кто такой, черт возьми?»

– Познакомьтесь, мистер Ранду! – произнес капитан, не скрывая хвастливые нотки в голосе. – Моя жена, миссис Сэмюель Харрисон. – Она кивнула в знак приветствия, ожидая, наконец, объяснения моему присутствию. – Алиса! – не заставил себя ждать ее муж-счастливец. – Это мой попутчик, доктор Ранду. Узнав, что он собирается купить дом в Уилтшире, я предложил ему погостить у нас, пока он не найдет себе подходящего жилища.

– А я имел наглость принять предложение вашего супруга, сударыня, – оправдался я, смиренно склонив голову.

– Я рада, мистер Ранду, что Сэмюель не чужд предупредительности, – произнесла миссис Харрисон. – Надеюсь, что вы не останетесь разочарованным нашим гостеприимством.

Она улыбнулась, – если бы я мог вызвать эту улыбку еще раз, – и протянула мне свою руку.

Мы вошли в дом. Гостиная, куда мы попали из просторного холла, была родом из эпохи рыцарских турниров и ласкала глаз своим уютом и утонченностью деталей. У огромного старинного камина, в коем пылали поленья, согревая древние кости замка, стояла пара сурово-торжественных кресел с резными подлокотниками. Их жесткие сиденья были любовно смягчены подушками из пурпурного бархата с выбитым серебром узорами. Ближе к окнам на великолепном ковре, чей рисунок и выделка выдавали его персидское происхождение, образовался островок из диванов, кресел и небольшого столика, более поздней эпохи, нежели их каминные братья, являющий собой милый уголок для неспешных вечерних бесед и игр. Тюдоровская шпалера, изображающая сцены псовой охоты, украшавшая каменную кладку стены напротив входа, переливалась яркими, не подверженными времени и пыли, красками. Высокие стройные окна были изящно задрапированы портьерами из ткани того же царственного цвета, что и подушки на мебели. Кованные высокие канделябры по углам гостиной с упитанными свечами и огромная люстра между тяжелыми балками потолка завершали спетый ансамбль помещения.

– Ужин будет готов через два часа, – проворковала миссис Харрисон. – Надеюсь, мистер Ранду, вы ничего не имеете против горячей ванны?

– О, миссис Харрисон, – проговорил я, восхищаясь ее прозорливостью. – Я мечтаю об этом с самого Бристоля!

– Вот и прекрасно, – сделав знак слуге, она приказала ему, – Джеймс, проводите нашего гостя в его комнату и приготовьте ванну.

Слуга важно поклонился и пригласил меня проследовать за ним.

Получив несказанное удовольствие от благоухающей лавандой водной процедуры, я надел свое лучшее платье (в моем понимании), и воспользовавшись услугами провожатого, спустился в гостиную.

В уже знакомой мне комнате я встретил своего товарища Харрисона, свежего и выбритого и в штатском платье, миссис Харрисон, а также молодого человека лет двадцати, которого мне хозяйка дома представила как своего кузена Уинстона. Я отметил удивительное сходство с миссис Харрисон.

За беседой время незаметно подкралось к ужину. Скрипнула лестница.

– А, зятек, прибыл, наконец, – послышался хрипловатый баритон.

Все посмотрели наверх. Вниз по ступеням неспешно спускался джентльмен, сильно хромая и опираясь на трость.

– Бросил меня на растерзание бессердечной девчонки, а сам поставил грот и adieu[2 - Adieu – Прощай (франц.)], старая морская черепаха, – продолжал ворчать баритон.

– Я рад видеть вас в добром здравии, сэр, – улыбаясь, сказал Харрисон и, приложив два пальца ко лбу, отдал ворчуну честь.

– Кой дьявол, «доброе здравие», приятель, – проскрипел джентльмен, спустившись, наконец, и пройдя к камину, опустился в кресло. – За полгода ни капли рома.

«Бессердечная девчонка», улыбаясь, подошла к нему и чмокнула его в щеку.

– Папочка, перестань ворчать, – прощебетала она. – У нас гость.

Пожилой джентльмен, – на вид ему было около пятидесяти девяти-шестидесяти лет, поднял на меня глаза, когда я вышел из тени почтительно поклонившись. Как врач я сразу отметил, что человек этот чудом выжил в свое время, попав, похоже, в чудовищную катастрофу. В памяти всплыл рассказ капитана Харрисона о пожаре на корабле. Отец прелестной леди, совершенно очевидно, в дни своей молодости отличался внешностью замечательной. Дьявольски красивые глаза, горделивый профиль и смуглая кожа. Теперь его когда-то черные волосы были густо покрыты сединой, морщины нещадно изрезали левую часть лица, а правая… правая фактически исчезла под холодящим кровь шрамом, стянувшим в ужасающий адский узел и великолепную бровь, и веко, и ноздрю, и угол губ. Рубец уходил дальше от лица под кружевной галстук и, скорее всего, у старого моряка была искалечена вся правая часть тела, включая ногу, отсюда и хромота. Но блеск, замечательный огонек в глазах, уверил меня в том, что человек этот не сломлен, а душа его все также мятежна и беспокойна, как в дни молодости. И одет он был не абы как, а великолепно. (Чересчур, роскошно для простого семейного ужина; на его фоне мы с Харрисоном выглядели бродягами). Жюстокор[3 - Жюстокор – (фр. justaucorps – «точно по корпусу») – тип мужского кафтана, появившийся в конце XVII века и сделавшийся в XVIII веке обязательным элементом европейского мужского костюма, наряду с камзолом.] его синего атласа был расшит серебряным позументом, камзол и кюлоты цвета слоновой кости сидели на нем безукоризненно, – надо сказать, что сложён был сей джентльмен как языческий бог, – ноги обуты в туфли с серебряными пряжками тонкой кожи под цвет кафтана. В ухоженных руках, запястья которых утопали в тонком кружеве, он вертел трость красного дерева, увенчанную набалдашником из рубина.

Мой бесцеремонный интерес не ускользнул от цепкого взгляда старого моряка. Усмехнувшись, он обратился ко мне:

– Мистер, вы так откровенно меня разглядываете, что даже захотелось предложить вам увеличительное стекло.

– Простите, сэр, – ответил я, смутившись и отдав должное его наблюдательности.

– А зятек-то молодец, – подмигнув мне, весело проговорил он, но я четко уловил нотки злого сарказма, – Знает, что я люблю посолоней, побалуюсь нынче морской кровушкой.

Я обмер, хотя и понял, что старый «морской волк» шутит, а то, что он безошибочно угадал во мне моряка, уже не удивило.

– Папа! – воскликнула миссис Харрисон. – Не думаю, что доктор Ранду оценит твое остроумие по достоинству, ему не ведомы все тонкости глупых здешних сплетен и россказней.

– Боюсь, сэр, я жестковат, и не слишком вкусен, – добродушно отозвался я, обращаясь к шутнику. – Как врач, гарантирую вам жестокие колики.

Он хмыкнул и протянул мне руку для пожатия.

– Доктор Ранду, как я понял? Приятно познакомиться с человеком, которому чужды смущение и предрассудки, – произнес моряк, ладонь у него была сухая и крепкая. – Признаться, для меня было полной неожиданностью появление гостя в моем доме, где согласно всеобщему мнению, царит дьявольщина, а его хозяин крестник рогатого весельчака. Мое имя Гуилхем, а впереди можете вставлять все что угодно, капитан или мистер, или старый негодяй, мне все равно.
<< 1 2 3 4 5 6 ... 12 >>
На страницу:
2 из 12

Другие электронные книги автора Оксана Кожемяко