Стоять, бояться!

Страшноватеньким ей показался бывший капитан, не обаятельным и жутко приставучим. По словам Зубова, из ментуры его за мордобой поперли.

Когда же Паршин пообещал за газетным киоском мажору уши оборвать…

Евдокия прониклась к здоровенному сыщику, мало говоря, симпатией.

Теперь же ее благородный рыцарь, не смущаясь, соглашался с оценкой внешности почти готовой влюбиться дамы.

Вот сволочь!

А Зубов сволочь трижды!! Нашел время оскорблять! Урод надутый.

– Тебя тоже неплохо бы прикинуть, – задумчиво оглядывая сыщика, вещал мажор.

– Обойдусь.

– Это как сказать.

– У меня есть свой костюм, – упрямо двинув скулами, исподлобья зыркнул сыщик.

– Но хотя бы на нормальную машину из проката ты согласишься? Если Дуську высадить из твоего жигуля возле крыльца салона, ей никакие тряпки не помогут.

Ну точно урод!

Евдокия гневно, но тихо выпустила воздух сквозь стиснутые зубы – так бы и треснула обоих гадов по макушкам! – и, почти правдоподобно усмехаясь, высказалась:

– Я что-то не очень понимаю, господа, какой ерундой вы тут занимаетесь? Пудра, тряпочки, прикиды…

«Господа» удивленно перевели взгляды на «девочку с улицы».

– По-моему, на повестке дня есть гораздо более важные вопросы. Как наладить прослушку в квартире Берты, например. Как выбрать время для проникновения в квартиру, убрать оттуда домработницу.

– Это-то как раз не проблема, – отмахнулся сволочной мажор. – Домработница выходит из дома дважды в день. Вечером, вы знаете, на одной ноге за горячим хлебом бегает. Но за основными покупками для готовки она выходит утром. Как только Берта уезжает на работу, то есть примерно без пятнадцати десять.

– И долго гуляет? – поинтересовался Паршин.

Илья пожал плечами.

– Пока всей дребеденью не затарится. Отец частенько приезжает обедать дома, Галина привыкла по утрам все покупать, потом – на целый день к плите.

– Но сейчас папы нет.

– И что? Берта тоже пожрать любит. Расскажи-ка мне лучше, как и куда микрофоны надо зарядить, я завтра утром…

– Нет, – перебил Паршин. – Все слишком серьезно для того, чтобы доверить установку прослушки не профессионалу. Если качество записи подведет… – Олег выразительно выгнул брови, – второй раз нам ничего не обломится. Так что я лучше позвоню пареньку, который вместе со мной по самым сложным делам работает, он приедет и все установит. Сам я с тобой пойти не смогу, в это время Дусю в салоне буду прикрывать, но Антон все сделает в лучшем виде и владельцу квартиры с ключами лишних вопросов не задаст.

– Как скажешь, – пожал плечами Зубов. – Нам, главное, успеть три комнаты и кухню «озвучить». От нашего дома до салона на машине минут десять езды, если Дуся по роже быстро шваркнет, то Берта тут же домой умчится.

Упоминать еще и возможную задержку в квартире Гали Илье не понадобилось, мужчины скрестили взгляды на главной героине завтрашних мероприятий.

Еще недавно горделивая и довольная Землероева ответила мажору испепеляющим взором.

«Классовый антагонизм неистребим, – вздохнув, неверно понял настроение девчонки Паршин. – Если только равное распределение всяческих благ не вмешается. Не вступит в силу закон уравниловки».

Потом припомнил, как упорно большевики-уравнители богатеев расстреливали (сажали, ссылали, раскулачивали), и забросил мыслить мировыми масштабами. Вернулся к скорбным проблемам ближних (по дивану) и предложил маломасштабное распределение богатств:

– Илья, ты сможешь прогуляться с Евдокией по магазинам и подобрать экипировку для похода в салон?

– Не вопрос, – разухмылялся богатей и подмигнул Дусе, пылавшей взором не из-за несправедливости вселенского мироустройства, а по более личным мотивам. Получил в ответ взгляд кошки, которой только что хвост отдавил, удивился на минутку и подредактировал предложение сыщика: – Надо еще в какой-нибудь нормальный салон заглянуть, «головку сделать». Стиль и статус женщины не от шмотья, Олег, зависит. Если над прикидом от кутюр будет торчать башка фабричной работницы, никакие тряпки сами по себе фейсконтроль не пройдут.

Только чудом Дуся Землероева не совершила в тот же миг смертоубийства: заставила себя считать до ста.

Мажор тем временем дозвонился до некой приятельницы и спросил:

– Послушай, Милка, ко мне тут родственница из Урюпинска приехала, надо бы в порядок девочку привести. Посоветуй своего стилиста.

* * *

Поход по магазинам обернулся для Дуси местами приятным кошмаром. Коварный мажор решил одним махом убить двух зайцев: приодеть «урюпинскую родственницу» и с поднадоевшей любовницей расстаться.

Последняя подружка – хищная тусовщица Василиса – стала больно дорого обходиться Зубову. Выбирая магазин для шопинга, он решил остановиться на шикарном бутике, который так любила Васька. Бывая там с подружкой, Илья не раз видел, как та по-приятельски шушукается с продавщицами, и был уверен: о появлении любовника с новой пассией той донесут быстро, разрыв станет неизбежен, сам собой выплывет без лишних объяснений.

Но просчитался в главном: о появлении в магазине Зубова и новой девушки Василисе донесли настолько стремительно, что Евдокия едва сама синяк не схлопотала.

Но впрочем, будем продвигаться по порядку.

Обмирая от восторга, забыв обо всех вредностях мажора, Землероева перемеряла кучу тряпок. Показываясь перед сидящим на диванчике Ильей, выпархивала из примерочной кабинки и чувствовала себя героиней голливудских мелодрам «Что хочет женщина?», «Красотка»… Примеров много, где толстосумчатый мужик скучает перед примерочной, взглядом и жестом одобряя или отвергая очередной наряд.

Некоторые тряпки вызывали у Дуси дрожь при виде ценника, другие повергали в шок неимоверной красотой: Илья отдал Евдокию в опытные руки продавщиц и указал – кредит не ограничен. Одеть с ног до головы, начиная от белья и обуви, подобрать сумочку и аксессуары.

Пока одни симпатяги-продавщицы сносили в примерочную Дуси ворохи дорогущего тряпья, какая-то зараза дозвонилась до Василисы и сигнализировала.

Хитрый где-то Зубов не учел того, что в этот бутик его подружка ходила не просто так. Еще не так давно бывшая жительница Костромы и неудавшаяся студентка Василиса (по паспорту Вера Михайловна Парамонова) сама таскала привередливым дамочкам одежду по примерочным. Убедительно лепетала: «Вещица ваша, как будто на вас пошита», льстиво закатывала глазки. Потом ловко воткнулась в обойму столичных тусовщиц и вместо тряпок начала удачно, по возрастающему статусу, менять любовников.

И каждого из них приводила похвастаться перед менее удачливыми товарками. Усаживала на диванчик и, пока в примерочных разоряла кредитки любовников, попутно купалась в охах-ахах и черной непроглядной зависти.

Холостой сынишка миллиардера Зубова стал вершиной коллекции. Забеременеть, увы, не удалось, в последнее время Илюша стал тосклив, упрям и склонен к побегу.

А расставаться Парамонова умела. Предпоследний кекс в качестве отступного «мерина» подарил, предпредпоследний папик наворочанную хатку… Илюша тоже не отскочит. Последние прости – главный хлеб столичной дивы.

Кое-как припарковав джип на стоянке, Василиса Парамонова ворвалась в бутик.

Верная приятельница (та, которой Вера Михайловна уже давно пудрила мозги обещаниями «вывести в свет») доложила о появившейся вместе с любовником девице кратко: «Лохушка. Но твой башляет немерено».

Василиса отдышалась, незаметно встала за спиною ветреного Зубова и стала дожидаться появления из кабинки соперницы.

Не торопилась, так как, в связи с внешностью лохушки, предполагала четко выверить пропорцию праведного гнева. Гнев безрассудный отрезает кусок хлеба, гнев убедительный и слезный намажет маслицем любой ломоть, при удачном стечении обстоятельств можно доказать наглядно – «на какую жалкую овцу ты променял меня любимый… Я вся такая нежная и трепетная, воспитанная и обворожительная. Она…» – сейчас увидим.

Обмирающая от собственной красоты Землероева вышла из примерочной, как будто под свет рампы.