Морфы 2. Дикие сны

– А что насчет Кошмарыча, который вроде как частично виноват в создании такой ситуации? – этот вопрос мне не давал покоя с того самого момента, как Жюль рассказал эту историю.

Неужели ни у кого глаз нет и мозгов, чтобы просто увидеть – это вряд ли была случайность, и он мог сделать это нарочно. Поди проверь потом, случайно ли прорвало локацию диких снов прямо рядом с Университетом! Может и случайно, конечно. Или нет.

– Ну понимаешь, он же в результате и оказался одним из первых на месте, – охотно пояснил Вест. – Наравне со старым ректором и Картиной Георгиевной. Вот Картина наша действительно отличилась. И пусть не всё, что она делала, пошло на пользу, однако без её умения выскальзывать из любого дикого сна, преподавателям пришлось бы совсем туго. Справились бы, конечно. Но университет потеряли бы. Так что раз она его спасла, ей и руководить – так все решили. К тому же предыдущий ректор сгинул в этих диких снах, и ладно бы только он, тогда нескольких студентов потеряли, очень способных. И еще каких-то преподавателей из снотоков, я в них не разбираюсь совсем, не знаю кого. Одно хорошо – вроде бы все они проснулись, ректор точно бывший проснулся. Просто ничего про морфов не помнил и сны ему больше не снились. Никто из стариков не помнит такого или не рассказывает, так что неизвестно, начнут ли они потом снова сниться. Может, это теперь навсегда. А может и нет.

– Да откуда ты всё это знаешь! – не утерпела я и толкнула его в плечо. Он чуть с подушки не слетел.

– Секрет, – буркнул Вест и воровато огляделся. – Расскажу, но чтоб никому, поняла?

И по своей подушке ладонью шлепнул, мол, перебирайся ближе.

5 глава

Я замерла в нерешительности. С одной стороны, когда мы в вулкан ныряли или плотоядный слизень нас жевал – да, мы вдвоем вернулись к тому слизню, что когда-то наслала на меня мать Андрея, что такого? – мы куда ближе были, чем просто сидеть рядом на довольно вместительной подушке. Но тогда между нами не было этих ужасных слов Веста. О том, что я ему нравлюсь.

– О нет, не начинай только, – закатил глаза Вест, как всегда не вовремя отлично понимая причину моих колебаний. – Иначе я оставлю тебя мучиться без ответа.

И не дожидаясь моего согласия, он сам ловко перебрался на мою, куда более скромную подушечку. Пришлось подвинуться на самый краешек и уцепиться обеими руками за уголок. Ноги у меня болтались в воздухе, высохшие волосы лезли в рот, нос и глаза, и Весту, похоже тоже. Потому что он чихнул и пробормотал что-то ругательное про Рапунцель. И вовсе волосы у меня не такие длинные! Хотя всё равно приятно. Странно он комплименты делал – вроде бы ругается, а я всё равно чувствую, что хвалит.

Умастившись рядом со мной, Вест обхватил меня за плечи – то ли чтобы не свалиться с подушки, то ли чтобы я не свалилась, и прошептал:

– Константин Константинович лично ездил в реальности к нашему бывшему ректору и убедился, что он проснулся. И не помнит ничего. Вообще-то следующим претендентом на место ректора мастер Кошмаров считался, но ректор совсем молодой еще был, долго не сменился бы. А тут и вовсе не вышло. Но Кошмарыч не переживает. Главное, говорит, что все живы.

«Ага, – промелькнуло у меня в голове. – Так я и поверила, что это главное. Ох, что-то ты мудришь, Вест, любимый ученик».

Как-то сразу вспомнился и жуткий Крампус, и то, что свое место сна показывать никому нельзя. Как вот Кошмарыч узнал, где бывший ректор живет? И кто точно сможет сказать, что не врет он, и тот действительно проснулся? Никто. Одно слово мастера кошмаров у нас и есть!

– Ты ему веришь? – всё-таки язык мой – враг мой. Вот зачем спрашивать у любимчика Кошмарыча, верит ли он своему научруку? Лучше прикинуться дурочкой и сделать вид, что и я верю. Но нет, я прикидываться не умею, то умная слишком, то прямо на самом деле дура дурой.

– Конечно, – Вест извернулся на небольшой подушке так, что теперь мы оказались лицом друг к другу, и его глаза загадочно потемнели, привлекая взгляд. – На все сто.

Наверное, я чересчур отвлеклась на его необычно серьезный вид, и чуть было не упустила момент, когда он решил перейти от секретов к поцелуям. Точнее, он едва успел клюнуть губами меня в подбородок – я так резко вскинула голову, отшатываясь как испуганная лошадь, что полетела с подушки вниз.

И проснулась, конечно.

Пусть меня в любой момент могли поймать товарки нашей летучей подушки, привычку так просто не убьешь. А я, если падаю во сне, обязательно просыпаюсь. И, если меня пытаются поцеловать, оказывается, тоже.

Я вытаращилась в темноту, с трудом понимая, где нахожусь. Мне понадобилось время, чтобы сообразить, что и у себя в спальне я пережила падение, хоть и не столь эпичное – всего лишь с кровати. Благодаря мягкому кокону из одеяла я даже не ушиблась. За окном небо было темным и даже краешек его не розовел, сигнализируя об утре. Впрочем, будильник тоже предательски молчал, так что мне пришлось забраться обратно на кровать и закрыть глаза.

Разумеется, засыпая снова, я меньше всего хотела увидеть Веста, и, как можно догадаться, мое мнение в который раз не слишком много значило для сновидений. Я оказалась там, где когда-то начался мой путь в морфы – на краю летающего острова с невероятным замком, возвышающимся надо мной и буквально протыкающим шпилями низко висящие облака. А далеко под нами всё также находилось озеро, в котором резвились морские змеи или драконы. С высоты не разберешь. «Под нами», потому что Вест конечно же был тут же с целым кульком пончиков, от одного из которых он отламывал куски и кидал вниз к озерным тварям.

– А им можно с клубничной глазурью-то? – спросила я, свешиваясь через перила и вглядываясь в прозрачную воду. Как обычно, просто чтобы хоть что-то сказать: смотреть на Веста мне было неловко, но и молчать словно рыба тоже.

– Тина как-то туфли уронила на высоченном каблуке, – ответил мне Вест, рядом что-то зашуршало, и когда я скосила в его сторону глаза, обнаружила, что кулек с пончиками стоит рядом со мной. Есть и впрямь ужасно хотелось, так что я не удержалась. – Не знаю, зачем она их так упорно их себе снила, если учесть, что ходить на каблуках она даже во сне не умеет, и постоянно в руках их таскала, но вот уронила, и эти красавчики сожрали их и даже не подавились. А ты говоришь, пончик с глазурью…

Он снова замолчал, и я украдкой взглянула на его лицо – сердится, нет? Вообще-то странно чувствовать себя виноватой, когда никакой вины за тобой нет, но я чувствовала себя именно так. Будто обещала ему что-то и вот – не сдержала обещания. Я даже набралась духу и открыла рот, чтобы сказать… что интересно? Что ничего ему не должна? Что понятия не имею как к нему относиться, да и к его обожаемому мастеру Кошмаров тоже? Не знаю, потому как сказать Вест мне ничего не дал.

– Ничего не говори, – его лицо, только что серьезное и неприступное, вновь озарилось ехидной улыбкой. – Мне нравится с тобой общаться, когда ты не исчезаешь из-за всякой ерунды. Так что давай без вот этого всего.

Я так возмутилась, что кинула в него надкушенным пончиком. Надо же, ерунда это для него! Вот и целовался бы… да хоть с Тиной! И вообще, сам начал «это всё», а как прекращать – так я крайняя!

– Нехорошо кидаться едой! – заявил этот невозможный тип и тоже запулил в меня пончиком. В отличие от меня даже попал. Отлетающие от нас мягкие пышные кусочки жареного теста падали в озеро на радость живущим в нем тварям, а я наконец-то вздохнула спокойно. Кажется, тогда, после слов «давай всё забудем», мне не хватало чего-то такого, чтобы если не забыть, то отложить несвоевременное признание Веста в самый дальний ящик. А вот сейчас у меня это получилось. Потому что совершенно невозможно думать о всяких там признаниях от человека, который с головы до ног вымазан шоколадом, клубничной глазурью и сахарной пудрой. Точно-точно, я теперь это точно знала. Когда стану взрослой и напишу книгу об отношениях, обязательно упомяну в ней, что сложные вопросы лучше решать, кидая друг в друга пончиками. Пусть едой кидаться и нехорошо, но она сгодится морским змеям или голубям, а вот напряжения с тем, к кому возникли сложные вопросы, уже не будет. Я почти что гений!

– А почему ты уверен, что этот прорыв не Кошмарыч сделал, чтобы создать хаос в мире сновидений? – мы сели отдышаться на краешек перил, и неловкости между нами словно и не было никогда. Самое время для щекотливых вопросов.

– Просто «знаю» тебя не устроит, да? – вздохнул Вест. – Ну смотри, Кошмарычу нет никакого смысла это делать, он один из самых могущественных сноходцев университета, а звание мастера кошмаров предполагает, что он и без того может превратить практически любой сон в кошмар. И это будет тот еще хаос. Конечно, Тритон или мадам Нострадамус будут постарше его и поопытнее, но они давно не интересуются ничем, кроме своих собственных предметов. Это как закон сохранения энергии – чем могущественнее человек, тем меньше его интересует вся эта шелуха с властью, хаосом и гнилыми понтами. И чем слабее он, тем больше кочевряжится, пытаясь показать себя круче, чем на самом деле. И вот Константин Константинович он вроде как посередине.

– Уже сильный, но гнилые понты еще любит? – грубоватое выражение мне понравилось.

Вест уставился на меня таким долгим нечитаемым взглядом, что я даже испугалась, что он окончательно обидится за обожаемого научрука и уйдет.

– Вроде того, – сухо произнес он. – То есть, он не против был бы стать ректором, но никак не за счет имеющегося. Так что расслабься, Картине Георгиевне с его стороны тоже ничего не грозит. И потом, я просто уверен, что он ждет не дождется, когда ректор снова всё вспомнит и вернется. А настоящий преступник вряд ли будет рад – ведь ректор на месте разрыва тоже оказался в числе первых. Может и заметил чего.

– Слушай, а я всё не могу понять, как эти разрывы происходят, – сообразила наконец, что царапает. – Нет, на карте всё отлично выглядит в виде шариков, которые наверняка как-то могут сплющиться или порваться, но в реальности это же просто кучка снов в одном месте. Как их можно ограничить?

– На какой это карте? – немедленно заинтересовался Вест.

Я вытащила карту и увеличила до размеров футбольного мяча.

– Ух ты! – вот мне лично такого искреннего восторга еще от него не перепадало. – Жюль сделал? Талантливый парень всё-таки.

– Ага, – я со смешанным чувством наблюдала за тем, как Вест осторожно берет карту в руки и делает её шире и шире, пока не появляется крошечный кораблик на самом краю пульсирующего ядра – университета.

– А дай мне попользоваться на недельку? – неожиданно попросил Вест. – Вы всё равно после вашей нагрузки ближайшее время никуда из университета не денетесь, а мне позарез надо изучить тропу между скоплением этих локаций и случайно не заскочить в какой-нибудь бесхозный дикий сон.

Я задумалась. Нет, я не хотела, чтобы Вест попал в какой-то дикий сон, пусть он и наверняка мог превратить его в обычный кошмар, или чему он там учится у мастера кошмаров? Но подарок Жюля… Это же именно подарок.

Мои метания были прерваны неожиданным появлением черного рыцаря. То есть, щелканье значков, заменяющих ему латы, я услышала раньше, но вот того, что он вынырнет прямо из-за перил, со стороны пустого пространства, стало для меня неожиданностью. С несвойственным мне писком я кубарем скатилась с перил, и ладно на ту сторону, где университет, а не туда, откуда появился Кошмарыч и где, по моему разумению, даже до озера со змеями лететь метров сто, не меньше.

– Всё так же легко напугать, – констатировал Кошмарыч и потерял ко мне интерес, повернувшись к Весту. – Ты вот так занят подготовкой к зачету? Или ты уговариваешь Ольгу всё-таки перестать делать вид, что ей есть из чего выбирать, и пойти в мастера кошмаров?

– Вроде того, – Вест отчаянно заморгал мне обоими глазами, после чего свернул карту и посмотрел с таким выражением на лице, что… Кажется, я кивнула. Потому как он с облегченной улыбкой спрятал карту в кармане и, перемахнув через перила, исчез.

А я вот осталась на площадке перед университетом вдвоем с мастером Кошмаров. Не очень удачная ситуация с учетом того, что я подозревала его в злом умысле. К тому же в этот год мы пока почти не пересекались. Да, он вел у нас свои лекции и даже не слишком загружал, по сравнению с другими преподавателями, но на занятиях никак не выделял меня, не заговаривал и не совал в каждый попавшийся под руку кошмар, как порою случалось раньше. Ну и тогда, когда я очутилась у него под столом, он моментально меня выставил. Так что я от него порядком отвыкла.

И теперь он смотрел на меня долгим изучающим взглядом, а я таращилась в ответ, мысленно примеряя к нему черные глаза и волосы – вот они бы ему больше пошли, он черный рыцарь или где? Только портит всё своим заурядным внешним видом.

– Итак, Ольга, что ты мне скажешь? – вывел он меня из моего транса и заодно напомнил, что я собиралась обидеться на его слова, будто мне не из чего выбирать. Не такая уж я бездарность, мне определенно давалось создание предметов и даже существ. Другое дело, хотела ли я провести всё время за обставлением интерьера самых глупых снов… Похоже, мои мысли и впрямь ни для кого были секретом – краешек губы Кошмарыча криво и неуверенно потянулся вверх.

– А как может произойти прорыв диких снов из локации? – вместо ответа спросила я. – То есть, чем их вообще ограничивают-то?

Сказала и испугалась ужасно. Нашла время такие вопросы задавать. И ладно в кабинете мастера, где всё как-то намекает на приличия. А вот тут рядом с перилами на непонятной высоте – выкинет еще в открытое пространство, а я еще такими фокусами как он или Вест и не владею даже. Да еще и сам Кошмарыч словно стал выше, шире, а потом за его спиной ударила молния! Самая настоящая, я так и села, благо на ноги еще подняться после своего позорного падения толком не успела.

– Драматизировать прекрати, – закатил глаза мастер кошмаров, через плечо оглянувшись, куда ударила молния. – Убьешь кого-нибудь ненароком.

– Это не я, а вы, – возмутилась я.

– «Это не я, а вы», – передразнил меня Кошмарыч ехидным голосом, становясь ужасно похожим на Веста. – Где ты видела, чтобы я молниями разбрасывался или огнем горел?