Морфы 2. Дикие сны

Наверное, я покраснела, но никто не заметил. Да, Жюля иногда заносит, но так было приятно хоть что-то делать вместе! Что бы не говорила Ника о том, что со временем пути снотоков и сноходцев расходятся, мне пока было скучно без Жюля, и я просто представить не могла что-то, из-за чего мы могли бы поссориться.

– Нам бы тоже сейчас подушечку, – вздохнула Аня, отчаянно зевая. – Спать во сне ужасно странно, но так хочется!

– Наконец-то, – заявил наш преподаватель так громко, что мы вздрогнули от неожиданности. Серьезно, когда преподаватель снит на уроке только свой рот, да еще и молчит всё время, запросто можно забыть, что он тут есть! – Вот же упертая группа, дольше всех продержались!

– В каком смысле, дольше всех продержались? – заинтересовался Дмитрий, но его девчоночий голос остался неуслышанным.

– Идите отдыхать, – приказал нам рот, и мы уже без всяких рассуждений поскорее покинули аудиторию. Каждый рванул в свой любимый сон для сна, а я снова оказалась в комнате отдыха. Наверное, из-за горы подушек.

И сейчас, когда я меньше всего надеялась встретить Веста, я его, разумеется, встретила. Похоже, он даже удивился тому, сколь мало энтузиазма я высказала при виде его персоны. Не начала трясти и забрасывать вопросами, даже не скорчила недовольное лицо. Хотя вот этого и без того уже давно не было.

– Что ты кислая такая? – спросил он меня, устав кружить вокруг на довольно резвой подушке. Я бы не сказала, что я была кислой – просто пыталась свернуться клубочком на толстом рыхлом пуховом облаке – это что, преступление? Так я, собственно, ему и сказала.

– Фью, наша группа до середины октября продержалась, а вы целую неделю не дотянули, – фыркнул этот невозможный тип.

Оказывается, на втором курсе морфов специально проверяли на выносливость. И эту… группность. То есть сплоченность. Студентов загружали уроками под завязку и догружали, догружали… пока кто-то не выдерживал. Если кто-то исчезал потихоньку, и никто не замечал – что же, группа не слишком сплоченная и работает вместе не слишком хорошо. В особо сложных случаях её даже могли расформировать, раскидать по прочим группам. А когда уже бунтовать начинали все, нагрузку снова снижали до нормальной, и учебный процесс шел как обычно. Самые сильные группы получали самые интересные задания, так что нам неожиданно повезло.

– Эт' хорошо-о, – протянула я, зевая и сильнее сворачиваясь калачиком. – Я только потом порадуюсь, ладно?

– Ольга, ты на самом деле не хочешь спать, потому что и так спишь, – вкрадчиво заметил Вест, зависая у меня над ухом. Я тяжело вздохнула и села, так и не открывая глаз. Да, он был прав, но кому от этого было легче? Да никому. Я по-прежнему ужасно хотела спать, только понимала, что этот невозможный тип мне не даст.

– Вот чего ты ко мне привязался, а? – пожаловалась я, так и не открывая глаз, и тут же сама же насторожилась от собственных слов. А ведь и правда. Какой толк уже почти выпустившемуся кошмаренышу возиться со мной? Может, из-за моего редкого умения влипать в неприятности я гожусь на отличную приманку для этих самых неприятностей? Или моими руками и впрямь хотят учинить хаос в Университете? Я еще помнила о том, что Кошмар Кошмарыч был среди моих подозреваемых по поводу возможного хаоса. Но тогда я знала куда меньше и считала, что есть только один путь для этого. А кто знает, может, самому воспользоваться такой возможностью ему кажется слишком простым, а вот с помощью диких снов… Это же по сути те же кошмары, только абстрактные. Самое его дело.

Да, я прекрасно понимала, как глупо веду себя, каждую новую информацию примеряя на возможных подозреваемых, будто для кого-то имеет значение то, что именно мне теперь известно. Невелика птица. Но поделать ничего не могу. Мало ли чем великий и ужасный мастер Кошмаров был занят раньше? А сейчас возьмет и учинит хаос и меня еще в самую гущу событий сунет.

– Тебя совать никуда не надо, ты сама везде лезешь, – произнес Вест таким тоном, что я сразу поняла – обиделся. И глаза тут же открылись как миленькие. – Не смотри так на меня, ты вслух размышляла, надо было тебя раньше остановить, но я заслушался. Я и не знал, что ты обо мне настолько невысокого мнения. Я думал, мы друзья.

Ох, как мне хотелось выругаться! Мы ведь и впрямь стали друзьями, просто всё накопившееся раздражение за эти бессонные ночи вылилось в новый виток моей глупой подозрительности, и Вест просто попал не в то место и не в то время.

– Вест, подожди, – я ухватилась за краешек его подушки, да так неожиданно, что он едва кубарем не скатился с неё. Ну совсем прекрасно! Сейчас еще скажет, что я его убить хотела!

– Ничего я не скажу, а вот тебе стоит проснуться, – буркнул кошмареныш и пояснил. – Не в смысле в реальность вернуться, а просто перестать болтать всё, что думаешь. Как насчет освежающего душа?

Надеюсь, я хотя бы кивнула, потому как мне немедленно за шиворот и на голову полилась вода из небольшой подушки, на поверку оказавшейся самой настоящей тучкой, только со специальным шнурком, за который Вест и дернул, чтобы хлынул дождь. Откуда-то снизу раздались возмущенные крики – я и забыла, что в комнате отдыха одновременно может находиться много морфов. Невелика хитрость такое забыть, когда пересекаешься ты с ними редко, да и то больше с теми, кого бы ты хотел встретить.

– Получается, я ужасно хотела тебя увидеть, раз мы тут пересеклись? – спросила я Веста, вытирая лицо от капель, которые снова стекали с волос.

– Вот когда ты вслух говоришь не гадости, я даже не против этой твоей привычки, – вместо ответа произнес Вест с укоризной. – Продолжай в том же духе! И давай попробуем улететь из этого места, дождь можно включить, а вот выключить нельзя, а ты и так уже мокрая курица.

Мысленно – и в этот раз и правда мысленно! – я пообещала себе припомнить Весту «мокрую курицу», но послушно направила свое потяжелевшее от воды транспортное средство в сторону, чем вызвала еще больше возмущенных криков тех, кто внезапно оказался под подушкой-тучей. А Вест поймал сухую подружку моей подушки, на которую я пересела прежде, чем мы направились куда-то в самый верх комнаты. Там оказалось заметно теплее.

– Тут температура воздуха зависит от высоты, – пояснил Вест. – Все обычно зависают на комфортном для себя месте, но сейчас нам стоит согреться и просохнуть.

С этим я не могла не согласиться и поспешно выжала косу, после чего расплела её, чтобы волосы могли высохнуть.

– Ух ты, – прошептал Вест, определенно забыв, что собирался говорить до этого.

– Чего? – честно говоря, я немного смутилась. Вест такими вот восторженными вздохами меня не баловал. Больше дразнился. В общем-то, и сейчас не собирался продолжать.

– Не замерзни, говорю, – совершенно обычным голосом ответил он, ловя чайник и сахарницу и наливая мне в проплывающую кружку горячий чай. – Простынешь из-за своих мокрых косм, а лечиться во снах невыносимо утомительно. Как и болеть.

Ну и пожалуйста!

Пока мы оба обиженно пили чай, уткнувшись носом каждый в свою кружку, я мучительно пыталась вспомнить, что мне было нужно от Веста.

С ним вообще было непросто. То он почти всё лето таскается за мной с совершенно непонятными целями, то обижается на вопрос, что ему от меня нужно. Конечно, в реальности я знакомых так не спрашивала, чего, мол, тебе надо? Так можно прослыть весьма странной и хамовитой личностью. Но во снах человек немного другой и позволяет себе больше. Это я еще за первый учебный год запомнила.

– Нравишься ты мне, дурочка, непонятно только чем, – вдруг заявил Вест. – И нет, ты вслух больше не болтала, у тебя твои мучительные мысли все на лбу написаны!

И снова в свою кружку уткнулся, такой молодец. А я чуть с подушки не свалилась. И сразу все вопросы и опасения из головы повылетали. Захотелось немедленно оказаться в другом месте или провалиться сквозь подушку.

– Эй, прыгать только не нужно, – Вест схватил меня за руку. – И просыпаться тоже!

Да, а как говорить, что я нравлюсь, а потом сразу за руку хватать – это нужно, значит? Я зажмурилась, ожидая неминуемого поцелуя. Но его не последовало. Осторожно приоткрыв один глаз, я обнаружила, что Вест смотрит на меня с нечитаемым выражением на лице.

Вот и пойми его! У меня не слишком богатый опыт отношений, если не сказать совсем никакой, не считать же за отношения того же Андрея, нет? И поэтому я просто не знала, что мне теперь делать. Должна ли я ответить, что он мне тоже нравится? Но я даже не уверена в этом. Если быть честной с самой собой, я об этом просто не думала. С Вестом оказалось довольно весело дружить, но он меня чаще выводил из себя, чем привлекал. С другой стороны, в кино и книгах часто такие отношения оказываются самые-самые… Осталось только понять, хочу ли я отношения как в книжках или обойдусь чем-то попроще. И понадежнее.

– Ольга, прекрати думать глупости, – строго прервал мои мучения Вест. – Я не для того тебе это сказал, чтобы ты сейчас в своей голове неизвестно что навертела. Знаешь? Вообще забудь. Просто забудь, что я тебе сказал.

Легко сказать, забудь! Вот любят эти кошмары всякие задания невыполнимые давать! Но я собрала всю свою волю и себя заодно в кулак и сделала вид, что попыталась. Мне как раз вовремя в голову пришел вопрос, что я давно хотела задать Весту, и это как нельзя лучше подходило случаю.

– Скажи, ты ведь учился уже в университете, когда произошел прорыв диких снов? – кажется, мне удалось застигнуть его врасплох – он даже мою лапу из рук выпустил, и я поспешила воспользоваться нежданной свободой и отлетела чуточку подальше. Совсем немного, но мне всё же комфортнее. Я всё равно пока не решила, как к нему относиться. И к его признанию тоже.

Вест то ли сделал вид, что не заметил моего передвижения, то ли и впрямь не заметил. Похоже, мой вопрос серьезно поразил его.

– А откуда ты… а, точно, Жюль, – сообразил он. – Понимаешь, второкурсникам обычно не рассказывают об этом, чтобы не пугать раньше времени. Они же только-только учатся путешествовать на открытом пространстве снов, а попасть в дикий сон и уж тем более в их скопление не такая уж тривиальная задачка, как может показаться. Но если этого заранее начать бояться, то и шагу ступить не сможешь вне троп. Вот и не рассказывают практикам до поры до времени.

– Волков бояться, в лес не ходить, – «перевела» я его объяснение. Вест энергично закивал, подтверждая мою правоту.

– Вот именно. Но прорыв действительно был, и теперь эти локации диких снов стараются держать подальше от университета. Конечно, другие сны тоже могут пострадать, но меньше, чем такая сложная конструкция из сновидений. В идеале дикие сны можно обуздывать, и по отдельности их так и чинят в некотором роде. Про это ведь ты тоже знаешь? Добавляют элемент логики, вроде того. Разумеется, выходят всё равно в основном кошмары, поэтому это наша с мастером Кошмаров работа, понимаешь?

– Нет, – честно призналась я. – Вообще ничего не понимаю.

Я немного лукавила. Кое-что я и впрямь слышала раньше и могла сложить дважды два, но никогда не отказывалась от дополнительной информации.

– Вот смотри, – не смутился Вест. – В диком сне ты будешь вместе с стоглазой сороконожкой пить чай из автобусов, а потом она откусит голову. Или ты ей. А если его аккуратно починить, то ты будешь в ужасе убегать от этой сороконожки или даже на автобусе уезжать. Обычный кошмар, и проснувшись, ты будешь думать: «Уфф, наконец-то я проснулась», а не «Э, что это было такое?».

Теперь была моя очередь согласно трясти головой. Сон такой мне и впрямь снился однажды, тут поганец Вест даже не придумывал ничего, и ощущение после него было тягостным. Да еще жучиный вкус во рту весь день ощущался.

– А почему кошмареныши не починят все эти сны? – надо будет уточнить на досуге, есть ли у выпускников Кошмарыча какое-то самоназвание, а то однажды они меня точно отлупят за такое издевательство.

– Фью, – присвистнул Вест. – Вот ты простая. Сколько таких снов постоянно возникает в головах слишком уставших, безумных или просто болеющих людей, и сколько нас? Да еще такие как ты нос морщат, не хотят с кошмарами дело иметь. А приличный кошмар полезнее просто ерунды, которая может присниться!

– Только не начинай снова про свой диплом, – отмахнулась я. – И так всё лето одни кошмары смотрела благодаря тебе.

– Вот именно! – поднял он палец вверх с самым серьезным видом. – Благодаря мне! И кто бы отблагодарил?

Я прыснула от смеха. И впрямь забыть о том, что он сказал и снова воспринимать его как обычного друга было хорошей идеей. Правда, совершенно невыполнимой, но ведь всегда можно сделать вид, верно? Вот этим я и занялась.