Чужая кровь

***

Всё меньше времени оставалось до дня рождения Деда. Решено было, что праздновать будем три дня, и соберётся только самый ближний круг родственников: мы с мужем, Андрюшка и сам именинник. Дед настоял, чтобы на его юбилее не было никого посторонних. Я отнеслась к этому, как к старческому чудачеству, а впрочем, с облегчением вздохнула, узнав, что гостей будет мало, а соответственно, и хлопот тоже.

И всё же ударить лицом в грязь не хотелось. Ведь ожидалась гостья из Парижа – мадам Данваль. Тётя Маша. Она должна была стать сюрпризом. Я решила сохранить её приезд в тайне от Деда до самого последнего момента, не зная, как он на него отреагирует.

Понятия не имея, как отмечают юбилеи во Франции, я из кожи вон лезла, чтобы подготовить торжество на даче по высшему разряду. Меню праздничного обеда уже было составлено. Оставалось только закупить продукты и напитки. Готовить будет Фрося, привезённая из города заранее. А я займусь украшением цветами «банкетного зала» – большой столовой на первом этаже нашей дачи.

Всё должно быть готово до трёх часов, когда прибудет Дед. Андрюшка встретит в аэропорту нашу французскую тётку и привезёт её на дачу к тому же времени.

В первый день, когда гости еще только будут собираться, вечером состоится общий ужин. Но это, разумеется, еще не апогей праздника. Так, разминка. Карен возьмёт на себя роль тамады. Андрюшке доверять такое нельзя – как всегда, ухитрится напиться вдрызг в первые же полчаса.

На следующий день – торжественный обед. Вот там уж придется расстараться, чтобы все прошло без сучка и без задоринки. Ну а дальше – как пойдет… Кто на сколько захочет задержаться… Надеюсь, у заморской гостьи хватит такта не утомлять нас своим обществом больше трех дней. Андрюшка точно смоется в город, Карен, конечно же, скажет, что не может надолго оставлять свою фирму без присмотра. Дед… Черт его знает, как там с Дедом все повернется. Еще тот фрукт. Совершенно стал непредсказуемый.

Что ещё? Всё ли я учла? Я очень нервничала, боясь что-нибудь забыть или перепутать. Даже толстокожий Андрюшка, всегда занятый исключительно собственной персоной, заметил мою нервозность и со свойственным ему грубым юмором сказал:

– Расслабься, Алька, всё будет о’кей. Сделаем Деду такой юбилей, что он от счастья коньки отбросит.

Я побледнела, дала ему подзатыльник и ответила:

– Заткнись, а то накаркаешь ещё.

***

За день до юбилея я затеяла генеральную уборку вместе с прибывшей мне на подмогу Фросей. Мы выметали пыль из каждого уголка, натирали полы, чистили ковры. Я даже настояла на том, чтобы убраться на чердаке, куда давно уже не заглядывала. Вспомнив, что в сарае есть старая щетка на длинной ручке, которая пригодилась бы для того, чтобы сметать паутину с потолка, я пошла за ней. Щетка стояла в дальнем от входа углу. Едва я протянула к ней руку, как взвизгнула и закричала в ужасе:

– Ай! Крыса! Здесь крыса!

Я пулей выскочила из сарая. На мои крики уже бежала Фрося.

– Что случилось?

– Крыса! Я видела крысу. Вон там, – указывая пальцем в угол, тряслась я от отвращения.

Вооружившись стоявшими здесь же вилами, Фрося мужественно полезла в тот самый угол, о котором шла речь. Пошебуршав там, она повернулась ко мне и сказала:

– Убежала, наверное. А это точно была крыса? Может, показалось?

Я до сих пор ещё не могла прийти в себя:

– Но я её видела! Фрося, какая она была жирная и отвратительная! Как я ненавижу крыс! Надо сегодня же потравить этих тварей.

– Чем же их травить? Не дихлофосом ведь? Тут, небось, какой специальный крысомор нужен?

– Думаю, подойдёт любой сильный яд. Помоги– ка мне достать кое-что из кладовки.

Я извлекла с чердака, где хранились старые вещи, несколько запылённых коробок с колбами и реактивами – всё, что осталось от моего былого увлечения химией во время обучения в университете.

– Может быть, здесь я найду что-нибудь подходящее.

Фрося с интересом наблюдала, как я перебираю пузырьки, читая наклеенные на них ярлычки.

– Вот это наверняка сработает, – вытащила я из коробки склянку с надписью от руки «KCN». – Цианистый калий. Сильный яд. Фрося, я оставлю пузырёк на кухне, на полочке с чистящими средствами, около раковины. Завтра после банкета останется много объедков, начиним их отравой и раскидаем в сарае. А пока, на всякий случай, надо сделать вот что, – я взяла красный фломастер и крупными жирными буквами написала на этикетке: «Яд». – Надеюсь, теперь мы не перепутаем цианид с сахаром – уж очень они похожи.

Глава 5

И вот наступил день сбора гостей. Я проснулась с каким-то странным щемящим чувством, словно раздваиваясь на две половины, одна из которых восклицала: «Всё пройдёт прекрасно!», а вторая качала головой: «Добром это не кончится».

Мне вдруг захотелось, как в детстве, залезть с головой под одеяло, но пора было вставать: старый дом уже ожил, наполнился звуками. На кухне гремела посуда: Фрося готовила завтрак. В соседней комнате работал телевизор – Карен смотрел утренние новости. Я сделала глубокий вдох и вынырнула из кровати навстречу своим нехорошим предчувствиям.

И действительно, с самого утра всё пошло наперекосяк, ломая мои планы. Муж, необычно озабоченный и хмурый, закрылся в комнате с компьютером и кучей бумаг, категорически потребовав его не беспокоить, пока не появятся гости. И это именно тогда, когда я собиралась попросить его помочь нам с Фросей передвинуть от стены в центр столовой тяжеленный дубовый стол. Пришлось надрываться самим.

Потом бестолковая Фрося умудрилась серьёзно порезать руку, пока чистила овощи. Это значительно замедлило процесс подготовки праздничного обеда, и я начала нервничать, боясь, что ничего не будет готово к назначенному сроку. Пришлось самой тоже повязать фартук и крутиться на кухне. Я еле успела привести себя в порядок и переодеться, как у ворот просигналила машина.

Я вздрогнула. Это Дед. Крикнув Карену, чтобы он выходил в столовую, я пошла к воротам встречать старика.

Шофер открыл дверцу автомобиля, и первой показалась сиделка Лида. Вместо привычного белого халата сегодня на ней было сильно декольтированное платье, с трудом сдерживающее пышные формы медсестры.

Я тихо выругалась сквозь зубы. Ещё одно нарушение моих планов. Вот уж кого точно не хотелось бы видеть среди гостей. Её, кажется, никто не приглашал. Впрочем, судя по безмятежному выражению лица, Лиду это ничуть не смущало. Едва ступив на землю, она повернулась ко мне спиной, наклонилась так, что, казалось, несчастное платье сейчас лопнет, натянутое её фигурой, и протянула руки в салон машины. Опираясь на них, медленно и тяжело вылез Дед. Как ни странно, сегодня он выглядел лучше обычного. Кажется, инъекции из этих пухлых ручек явно пошли ему на пользу.

Демонстративно игнорируя сиделку, я расцеловала Деда и вручила ему огромный букет гладиолусов.

– С днём рождения тебя!

– Спасибо, Елена, – проскрипел Дед.

«Даже сейчас назвал меня Елена, как в паспорте. А ведь Ба всегда называла меня Алёнкой или Алёнушкой. Ну что за чёрствый сухарь», – мелькнула в голове короткая мысль.

– Я сегодня с Лидочкой. Теперь я без неё никуда, поэтому прошу любить и жаловать, – Дед слабой рукой подтолкнул меня к своей сиделке.

А! Я, значит, «Елена», а она, зато, «Лидочка» – не ускользнуло от моего внимания. Выжав из себя вежливо-холодную улыбку, я церемонно поздоровалась и тут же опять повернулась к Деду.

– Пойдём в дом. Сегодня на улице прохладно. Тебе надо беречь здоровье.

– Елена, покажи водителю, куда поставить машину.

– Вот как, у тебя опять новый шофёр? – удивилась я.

Мне навстречу шагнул подтянутый, сдержанный мужчина средних лет.

– Антон, – коротко представился он.

– Елена Викторовна, – я равнодушно скользнула по новичку глазами. – Видите там, слева, кирпичное строение? Это гараж. Он не заперт. Поставьте машину туда.

Прежде чем послушаться, Антон окинул меня внимательным взглядом, словно рентгеном просветил. Мне даже на мгновение стало не по себе. Не слишком ли он бесцеремонен для простого водителя?

***

Когда мы втроём – я, Дед и Лида – вошли в столовую, там уже сидел в одном из кресел у стены мой муж, а в уголке робко жалась Фрося, ожидая сигнала что-нибудь принести или унести.