Сказка о том, как Веснянка маму искала

Лей ли, лей ли, заломати.

Я пойду во поле погуляю,

Белую берёзку заломаю,

Люли, люли, заломаю,

Люли, люли, заломаю.

Срежу я с березки три пруточка,

Сделаю для милой три гудочка,

Лей ли, лей ли, три пруточка,

Люли, люли, три гудочка…

Защемило у Веснянки сердце, поняла она, что это её мама. Спустился тогда паучок по тонкой серебристой нити прямо в матушкину пряжу и запутался там.

– Что за чудо: откуда здесь такой странный паук? – удивилась мастерица. – И не боится меня вовсе! Да паук ли это?

Тут Варвара достала из-за пазухи перстень серебряный, на нём камень-изумрудец таинственным светом поигрывает.

– Ну-ка, Змеиный перстень, окажи услугу: покажи мне этого паука в его истинном обличье.

Тут же комната залилась зелёным светом, прозрачные изумрудные волны накатывались одна на другую. Паук начал захлёбываться и тонуть в этом, непонятно откуда взявшемся, море. Свет рассеялся, и на руках у Варвары оказалась маленькая худенькая девочка. А около неё суетилась старая облезлая крыса.

– Вот так паучок с паутинкой! – изумилась женщина.

Она слегка подула девочке в лицо и та очнулась.

– Ма-ма! – произнесла слабым голосом счастливая Веснянка. – Я тебя нашла! Я же дочка твоя, Веснянка!

Варвара глядела и не верила:

– Дочка? Веснянка? Да откуда же ты тут взялась? Дитятко моё ненаглядное!

Долго ещё они обнимались, целовались, а всё больше плакали. Плакали оттого, что столько лет были в разлуке, оттого, что встретились в таком страшном месте – убежать ведь из каменного дворца ой как не просто! Накормила Варвара своих гостей и давай расспрашивать:

– Как же ты всё это время жила? Кто тебя приветил? Я уж и не чаяла, что ты жива!

– Нашли меня звери да птицы лесные, переправили к бабе Яге. У неё-то я и жила…Бабушка очень добра ко мне. А тебя разыскать – мне Сова помогла… Мам, а как ты тут оказалась? Отчего я в яйце среди леса лежала одна одинёшенька?

Обняла её Варвара-рукодельница и горько заплакала:

– Ох, доченька, прости ты меня горемычную! Непростая у меня жизнь вышла, оттого-то и тебе нелегко. Мать моя рано померла. Жили мы с отцом душа в душу. Да надумал он жениться. Мачеха злющая попалась – из дому меня и выжила. Увёз меня отец родный по её наказу в лес и бросил. Я батюшку не осуждаю, Господь с ним. Долго одна я в лесу прожила, потом набрела на избушку бабы Яги. Зажили мы с ней лучше и не надо. А весной пошла я в лес за целебными травами. Вдруг земля подо мной расступилась, и я провалилась в глубокую чёрную трещину. А как в себя-то пришла, узнала, что украл меня Змей Волос, что буду я теперь навечно тут жить. Долго я плакала и стенала: легко ли заживо оказаться в могиле – не видеть солнышка красного, не слышать пения птиц! Взял меня Змей в жёны против моей воли, и стала я жить в этом каменном дворце, как в тюрьме. Прошло время немалое: родила я тёмной ночью змеево потомство: яйца кожистые, как змеюка какая! Как увидела я своих детушек, безобразных змеёнышей, зашлось моё сердце от боли и горя. Во всех яйцах, кроме одного, змейки мелкие. А в одном яйце ребёночек лежал крохотный. Упросила я молодую кикимору болотную переправить это яичко заветное в Божий мир. Авось, кто-то бы и позаботился о моей кровиночке. Гляжу теперь – так и вышло. Остальные яйца со змеёнышами я раздавила, взяла грех на душу! Весняночка, моя голубушка, цветочек мой лазоревый! Вот, ты какая выросла!

Обнялись они, поплакали, да так вместе на лавке и уснули. Рано поутру Дёжка стала их будить:

– Идёт кто-то, проснись, хозяйка!

Спряталась Веснянка куда ей крыса велела, а сама в дырочку глядит, что будет. Зашла в покои старая безобразная лягушка-служанка: еды принесла, кувшин с водой, гребни да бусы.

– Что это, госпожа, никак потчевала кого вчерась? Крошки кругом. Да и глаза-то заплаканные! – прошамкала хитрая старуха.

– Что ты мелешь, Кваленда? Кому тут быть? Сама я ела да не прибрала, сон сморил. А плакала, что ж с того: песню за прялкой жалостливую пела, вот и всплакнула. Ты ступай, ступай, косы я нынче сама приберу.

– Э, нет, госпожа! Хозяин велел тебя к званому пиру понарядней причесать, бусы вплести. Он твои волосы дюже любит. Так что, изволь!

Села Варвара поскорей у зеркала: пререкаться – только время тянуть!

– А кто ж на пир зван, Кваленда? – спросила златокудрая царица.

– Гости будут со всех краёв: и Водяной, и Кикиморы, и Леший здешний, и Трясина Зыбучая. Вся знать нашего царства прибудет, как видишь!

– Как ты сегодня долго, Кваленда! Уж больно нерасторопна. Иди уж! – крикнула в сердцах царица, устав от назойливой старухи.

Недобро глянула на неё лягушка и убралась восвояси.

– Доченька, выходи. Ушла, наконец-то, служанка.

Веснянка выбралась из своего укрытия и прижалась к ней:

– Мамочка, какая ты у меня красивая!

– До праздника ещё далеко. Давай сядем, подумаем: сможем ли мы как-то отсюда выбраться? – велела мать.

Сели они на лавку, стали думать да гадать и Дёжка с ними. Прошло немало времени прежде, чем придумали, что можно сделать. А тут и слуги явились – звать Варвару на пир. Веснянка с Дёжкой спрятались, а царица ушла. Хотела было Веснянка тут же выскочить из своего убежища, да крыса не позволила: «Гляди, что будет!» И правда, спустя немного времени зашла на цыпочках Кваленда, стала оглядываться, принюхиваться, всюду рыскать-искать непрошеных гостей. Да так ни с чем и ушла: Веснянка сидела – чуть дышала!

– Ох, и напугала же она меня! – перевела дух девочка после того, как служанка скрылась – Спасибо тебе, моя миленькая Дёжка, спасла!

Долог день до вечера, коли делать нечего – еле дождалась Веснянка материного приходу. Сели они вечерять, мать и спрашивает:

– Ну, как там баба Яга поживает? Избушка-то стоит?

– Новую справили! А бабушка ничего, старая только очень, помощники ей нужны. – Ой, да что это я?! – спохватилась рассказчица – У меня же оберег ейный есть! Гляди!

Веснянка опустила в чашу с водой каменного медведя на ремешке, и вода отразила бабу Ягу. Сидит она у костра, смолу в котелке топит да старую ступу обмазывает. Поговорили ещё да вскорости спать легли. Одной Варваре не спится, мысли тяжелые глаз сомкнуть не дают.

Настало утро, Варвара села рубашку для Змея вязать. Непростую рубашку – из пряжи заговоренной. Покуда муж будет ту рубашку носить, ни разу о ней, о Варваре, не вспомнит. К ночи рубаха была готова. Узоры на ней – красоты несказанной, чтобы Змею обнову снимать не хотелось. Собрала Варвара немного еды в узелок. Побег наметили назавтра. Решено было, что крыса обернётся Варварой Красой и задержит преследователей, сколько сможет.

Поутру Варвара пошла в Змеевы покои и поднесла мужу новую рубаху. Такая красота пришлась Змею Волосу по сердцу: похвалил он любимую жёнушку да скорее обнову примерять. И тут же забыл о Варваре, будто и нет её ни в покоях, ни в жизни его. Побежала она поскорее к себе.

– Пора, Веснянка, торопись!

– Дёжка, милая, береги себя! Догони нас, как можно скорее! – наказывала на прощанье девочка.

– Не изволь беспокоиться, хозяйка, я – крыса учёная, на своём веку многое повидала. Доброй вам дороги!