Последний дар утраченного рая. Поэты русской эмиграции 1920–1940-х годов

С своей уж ветхою котомкой!

    1922

Лидия Бердяева

(1874–1945)

Сон

Мне снилась русская зима,
Сугробы снега в переулках.
Полозьев хруст морозно-гулкий,
Москва, укутанная в снег.

И я иду и вспоминаю
Былые зимы, былые дни,
А хлопья снега завевают
Мои шаги…
Вот Кремль! Вот башни вековые,
Часовни Иверской уж нет,
Но золотом развалины сияют.

Вся в золотом снегу,
Иду и вижу:
Косматая клячонка, сани,
Ванька в шапке меховой
Кнутом мне машет:
«Барыня? А, барыня!
Садись! Куда везти велишь?»

Куда? Пока – в Париж!

    Сентябрь 1939

Встреча

Месяц рогатый
Над хатой горбатой
Обгорелой, осиротелой.
Воет у хаты
Пес бесприютный,
Осиротелый…

Слышит месяц рогатый:
«Вставайте, родные! Вставайте!
Сына, солдата встречайте!
В жарком бою убитого,
В поле зарытого».

Видит месяц рогатый:
Один за другим
Выходят из хаты
Встречать солдата.

Скрылся за гору месяц рогатый.
Воет, воет у хаты
Пес бесприютный,
Лохматый…

    Ноябрь 1943

Георгий Голохвастов

(1881–1963)

Свеча

Благой со строгими глазами
Темнеет Спас: благая Русь.
Я вновь в былом… Опять молюсь
Я пред родными образами.

Молитвы детские шепча…
О чем же крупными слезами
Так плачет белая свеча?

    (Из сборника «Полусонеты», 1931)

Вьюга

Всю ночь мело. Бил ветер ставней
И жутко плакал у окна…
И, одинокая, без сна
Душа томилась болью давней,

Молясь все ярче, все страстней,
Чтоб эта вьюга замела в ней
И самый след минувших дней.

    (Из сборника «Полусонеты», 1931)

«Всем жизнь моя была богата…»

Всем жизнь моя была богата:
Любовью, песней и вином, —
Так пусть же вечер за окном!

Полны живого аромата
Былые сны, и их красу