Квантовиты. Книга 2. Кроссман

Копия вздохнула:

– Ты даже не представляешь, как тяжело живется, если ты всего лишь идея. Вы, материальные, не осознаете, как вам повезло. Вы понятия не имеете о том хаосе, который творится вокруг вас. Мы не знаем, кто принял решение, что именно вам позволено быть настоящими, а нам нет. Мы даже не знаем, действительно ли был кто-то, кто это решал, или все это лишь причуда природы. Но, в отличие от вас, мы осознаем, кто мы. Мы – отвергнутые идеи. Квантовиты тоже отвергнутые идеи, но их сознание так устроено, что им гораздо проще видеть возможности, чем нам. Они равнодушно созерцают этот мир, мы же…, – девушка передернулась. – Мы слышим эхо того, что происходит в других вероятностях, и это… невыносимо. В вашем городе достаточно просторно, но вот на Земле в последние годы было столько народа, что многие люди начали страдать от социофобии, настолько тесно стало на улице. Вот как мы живем. Это вечный час пик. Вот почему они ненавидят то, что ты избавлена от этого.

Инна промолчала. Ей за несколько часов, что суперпозиция была открыта ее взгляду, уже стало дурно, а если бы ей пришлось провести всю жизнь вот так…

– Мне жаль, что с вами так получилось.

– Не нужно их жалеть, – качнула головой копия. – Они могли бы взять себя в руки и получить удовольствие от того, что имеешь, как это делаю я, а не ныть из-за того, что никак нельзя изменить и издеваться над больным человеком. Мне кажется, что не так уж они и счастливы, как пытаются показать, иначе бы их тут не было. Мисс Транквилизатор на самом деле очень хочет испытывать эмоции, а потому ненавидит тебя за то, что ты не пытаешься их сдержать, и завидует этому. Мальвина совершенно не развила свой интеллект и завидует тем, кому это удалось. Ну, с неформалкой, думаю, и так все понятно…

– Но им, наверное, тяжело, – сказала Инна.

– С этим никто не спорит. Но что можно со всем этим сделать? Мы нематериальны. Все, что нам остается, это либо приспособиться, либо сойти с ума. Не твоя вина в том, что с нами так получилось.

Какое-то время они помолчали.

– Мне пора идти, – копия покосилась куда-то в сторону. – Скорее всего, сейчас опять слетятся стервятники, но я не хочу, чтобы ты плохо о себе думала. Есть множество версий, в которых ты счастлива по той или иной причине. Они не пришли посмотреть на тебя только потому, что им и так хорошо. Громче всех кричат недовольные, ты же знаешь об этом? Главное, помни, что, какой бы ни была их жизнь – тебе повезло больше всего. Потому что ты настоящая.

Боль нахлынула с такой силой, что Инна не смогла ничего ответить. Ей хотелось спросить, удастся ли ей выжить, но, когда она открыла рот, из него вырвался стон, а не слова. Копия напоследок обняла ее – совсем легонько, потому что каждый атом тела, казалось, горел, а потом удалилась куда-то. Сознание Инны медленно перестраивалось, она чувствовала связь со своими копиями. Наверное, она могла бы проследить за этой версией и узнать, в чем же их отличие, но стоило той отойти на достаточное расстояние, как неформалка и остальные недовольные снова объявились.

Окружив Инну, они принялись зловеще ухмыляться и осыпать ее всеми известными ругательствами. До чего же мерзко она себя ощущала. Мало того, что она умирает, так над ней еще и глумятся, унижают, словно это она виновата в том, что именно ее версии было отдано предпочтение…

– Замолчите! – громко заорала Инна и испуганно огляделась.

Однако никто не принял ее за сумасшедшую. Все вокруг точно так же ругались и кричали, вероятно, подвергаясь нападкам со сторон своих альтернативных версий. С удивлением девушка обнаружила, что видит вокруг не только себя. Тысячи Клодов, Новаков, ученых – все они заполняли комнату, неведомым образом помещаясь в это небольшое помещение, и каждый из них что-то говорил. Все вместе это сливалось в один невыносимый гул, подкрепляемый болью миллионов иголок, вонзающихся в ее тело. Забыв обо всем, Инна принялась умолять, сама не зная кого, чтобы все это прекратилось.

– А ведь знаешь, есть одно решение, – неожиданно сказала неформалка.

У Инны не было сил ответить, однако она навострила уши, потому что уже дошла до той точки, когда ты готов буквально на все, только бы остановить боль.

– Эти квантовиты, они ведь из нашей реальности, – продолжала неформалка. – Так что я кое-что о них знаю. Квантовит – это миллиарды версий одного существа, связанных между собой. Они едины, а потому если одна из них переносится в реальность, то переносятся и все. А ты сейчас как раз в такого превращаешься. Вот только поле, охватывающее весь Форис, убьет тебя в ту же секунду, когда процесс завершится. Но если его не будет, то ты станешь квантовитом, и тогда…

– Мы все станем квантовитами, – закончила за нее равнодушная. – Нужно признать, хоть ты больше и не занимаешься наукой, мозги у тебя еще остались.

– И что это нам даст? – растерянно хлопала глазами версия с голубыми волосами.

– Мы сможем коснуться реальности и поймем, каково это – быть настоящими! – воскликнула неформалка.

Копии принялись возбужденно перешептываться. Эта перспектива их порадовала, и отношение к умирающей тут же изменилось. Неформалка опустилась на пол рядом со стонущей Инной:

– Ты же понимаешь, что лекарство не найдут? Всем ученым больно точно так же, как и тебе. А для столь тонкой работы нужен здравый ум, чего они все лишены. Так что ты умрешь, если не покинешь Форис, или если поле не будет отключено.

В ответ Инна лишь громко застонала. Неформалка улыбнулась:

– Вот именно. Но у тебя есть шанс выжить. Нужно только выбраться за пределы города или, если не получится, отключить поле.

– Я не могу, – простонала Инна. – Институт заблокирован, а доступ к главному компьютеру есть только у Кроссмана…

– А разве не ты самый близкий и дорогой ему человек? И разве он не обещал твоему умирающему отцу, что будет о тебе заботиться?

Инна пораженно кивнула. Разум окончательно помутился, все мысли разбегались в стороны. Остался только инстинкт самосохранения, который твердил ей: если она хочет выжить, ей нужно убраться отсюда как можно скорее.

Элин, Агнета и Мизуки медленно, как будто опасаясь, что квантовит сможет достать их через барьер, приблизились к границе города. На самом деле опасности они не чувствовали, ну, кроме, разве что, Мизуки. Она смотрела на длинное создание так, как будто заходила в клетку к спящему тигру. Сам квантовит, которого, похоже, звали Фера, спокойно стоял, не двигаясь, и почти не реагируя на их приближение. Элин с трудом подавила странное желание броситься в его объятия и замерла в паре метров от столба. Остальные тоже поспешили остановиться. Мизуки сделала шаг вперед:

– Это ты приходил ко мне в клинику?

– Я, – холодно подтвердил квантовит.

– Фера, значит, да? – Мизуки скрестила руки на груди. – Что происходит?

Но он не ответил на вопрос. Лишь посмотрел в глаза Агнеты и спросил:

– Ты меня не узнаешь?

Женщина растерянно оглянулась на дочь и протянула:

– Ну, ты мне кажешься знакомым, но я не могу понять, откуда…

– А ты? – Фера встретился взглядом с Элин.

Та несколько замялась. Чего этот квантовит хотел от нее? Однако на нее нахлынуло чувство удивительной безопасности. Она знала, что Фера не причинит ей вреда. Ей хотелось подойти к нему и уткнуться в мощную грудь. Единственное, что ее останавливало – мысль о том, что квантовиты могут ее схватить.

– Я… не уверена…, – пробормотала девушка.

На лице Феры мелькнуло разочарование:

– Что ж, они хорошо выполнили свою работу. Мне жаль, что вы меня не помните. Это гораздо бы все упростило.

– О чем это он? – обернулась на них Мизуки. – Разве вы когда-то встречались с квантовитами? Они до недавнего времени и в реальность-то выйти не могли.

– Нет времени объяснять, – поспешно вставил Фера. – Весь город в ужасной опасности. Вы должны немедленно отправиться на электростанцию.

– Зачем это? – удивилась Агнета.

– Поверьте мне, я вижу, что происходит в городе, – продолжал квантовит. – Вы должны отправиться туда и предотвратить отключение поля.

– А что, кто-то собирается его отключить? – вскинула брови Мизуки.

– Да, скорее всего, собирается. Уверенным я в этом быть не могу, но я знаю, что за человек может это сделать, и в каких обстоятельствах он находится. Если он это сделает, квантовиты смогут войти в город, и тогда…, – он замолчал.

– Что тогда? – не выдержала Элин.

– Человечеству придет конец.

Повисла гробовая тишина, нарушаемая только свистом ледяного ветра. Мизуки заговорила первой:

– И что это значит? Почему мы вообще должны тебе верить?

– Я тебе уже говорил. Я – мятежник. Я – веге…