Ты очаровала моё сердце

– Ай! – я запищала от боли. Рия крепко ущипнула меня за руку немного выше локтя.

– Совсем спятила, – пробормотала я, поворачиваясь к сестре.

В её чёрных глазах горели огненные факелы.

– Мы с тобой увидимся через месяц, – рассмеялась Рия.

– Это почему же?

– Потому что мисс Мира Бакши отправляется покорять индийскую танцевальную площадку знаменитого фестиваля «Наваратри» в штате Гуджарат. А я буду смотреть онлайн-трансляцию и держать за тебя кулачки.

– Ой.

Верно. Я скоро должна поехать в Индию. Вчерашний вечер на время отодвинул в моей памяти оригинальный подарок моих родителей. Да, иногда в жизни бывают дни рождения, полные странных сюрпризов.

– Не волнуйся. Ты справишься. И выступишь лучше всех. Думаю, всё произошло в нужное время. Ты сможешь отвлечься от мыслей о… Короче, у тебя не будет времени думать. Потому что ты будешь танцевать. А когда танцуешь, то мир моей Миры становится другим, более возвышенным. Он обретает новые краски, яркие, с оттенками волшебства. Я права. Можешь даже не спорить со мной на эту тему. Вижу, какое место занимают танцы в твоей жизни. Так что отключи прошлое и создавай своё потрясающее будущее, – сказала Рия и обняла меня. – Пока, сестрёнка!

– Спасибо! – ответила я и дёрнула Рию за косу.

Мы подарили друг другу свои самые сладкие улыбки. Затем старшая сестра подмигнула мне и освободилась из моих объятий. Она в полном молчании взяла свою сумку и вышла из спальни. На мгновение я почувствовала такой жуткий холод. Последний день лета вдруг заставил меня поёжиться от спонтанной дрожи. Только сейчас я поняла, что не хотела расставаться с сестрой, не хотела, чтобы она уезжала в свой универ, не хотела ехать на фестиваль. Пару минут назад мы почти смогли настроить наши радиостанции на одну волну, соединить расколовшиеся несколько месяцев назад половинки целого сердца, объединиться в борьбе против плохих парней. И всё исчезло, как только Рия захлопнула дверь. Она просто пыталась меня немного развеселить после расставания с Серёжей. Или отчасти ощущала свою вину. Хотя я не могла открыто произнести этого, но предполагала, что Рия понимала, что моя судьба предрешена из-за её безрассудных поступков. Она делала вид, что всё в порядке так же, как и я. Прятала свою горечь за непроницаемым лицом. Включала пленительную улыбку, словно и не было никаких оскорблений, унижения, разочарования. Сестра вытерпела ледяные слова отца, пасмурные разговоры с матерью, язвительные фразы, которыми я закидала её в первые дни после случившегося. Она не виновата. Ни в чём не виновата. Так почему я обвиняла её, чуть ли не до потери сознания? Похоже, только со временем приходит правильное понимание некоторых вещей. Я почти пришла к верному взгляду. Но мне всё равно было грустно. Наверное, нам нужно гораздо больше часов провести вместе, чтобы наконец-то стать преданной командой девочек, которой мы были раньше.

Я подбежала к окну и выглянула. Вдалеке мелькал силуэт Рии. Она яростно размахивала рукой, отчего её сумка взлетала, как на качелях. Надеюсь, однажды мы сможем стать прежними или… Не желала думать о том, что это неосуществимо. Я отвернулась от окна. Мечтательно обвела взглядом комнату. И тут же обратила внимание на стол, на котором лежали билеты и приглашение на фестиваль. Неторопливыми шагами я пересекла спальню и взяла в руки лист бумаги. Сначала я прочитала приглашение на английском языке, которое прислал папин друг, хореограф Амит Кападиа. Затем проверила перевод на русском языке. Этот документ был нотариально заверен. Да, родители основательно подготовились. И как я не догадалась о том, что они делали за моей спиной? Мой взор упал на дату билета. Седьмое сентября. Обалдеть! Через неделю я должна лететь в Индию. Причём одна. А у меня ещё не собран чемодан. Хотя какой чемодан! В первую очередь надо подготовить одежду и косметику, которую я буду брать с собой. Одна неделя – это очень мало времени для сбора в дорогу, особенно для девушки. Блин, родители могли и намекнуть на предстоящее путешествие, чтобы я чуть-чуть собрала важные для меня вещи. А теперь и школьные обязанности прибавились. Снова надо раскачиваться и привыкать к ранним подъёмам. Я ненавидела вставать рано утром. Моё идеальное время ближе к десяти, к одиннадцати. Потому что если вечером проходили какие-то танцевальные мероприятия, то они обычно заканчивались почти ночью, иногда ближе к полуночи, поэтому телу требовалось гораздо больше времени, чтобы отдохнуть, физически восстановиться после отданной танцу энергии. Теперь же опять наступал период работы будильника, который по привычке сигналил в шесть или в семь утра. Но такова жизнь каждого школьника. Все должны пройти этот этап в своей личной истории. Я хмурилась и, тем не менее, любила посещать школу.

Стук в дверь прервал мою мысленную паутину, которую я плела уже целый час после отъезда старшей сестры. Через минуту я услышала, как мама звонко перекрутила два раза замок. Интересно, кто пришёл? Я прижала ухо к стене возле дверного проёма и затаила дыхание. Мама что-то тихо и удивлённо произнесла. Да, Наталья Бакши умела управлять своим голосом. Как талантливая актриса. Она всегда мне говорила, что танец – это как мини-спектакль артиста. После того, как тело исполнило свою хореографическую роль, надо продолжать играть с людьми при помощи других инструментов. Сейчас мама использовала голос, чтобы достичь определённой цели. Но какой? Приглушённый разговор на площадке у входной двери мешал понять.

– Она не хочет с тобой общаться. У неё нет времени. Она скоро уезжает, – громко произнесла мама.

Это обо мне?

– Я был не прав. Мне нужно поговорить с ней. Пожалуйста. Я хочу объяснить, что… – низкий голос Сергея Сапрыкина заставил моё сердце сжаться в комочек подобно ёжику.

Зачем он пришёл? Серёжа никогда не приходил ко мне домой. Конечно, он знал, где я живу, провожал меня. Но он прекрасно понимал, что в моей квартире ему не будут рады, поскольку в нашей индийской семье свои взгляды на отношения до брака. Мне уже было достаточно того, что папа позволил проводить время с Серёжей, поскольку я убедила, что мы действительно просто друзья, и ничего большего между нами не может произойти. Только после сотни заверений я смогла это лето гулять в компании с молодым человеком, который вчера в мой день рождения бросил меня, а сейчас я слышу его грустный голос, в котором звучит откровенная мольба. Он просит о встрече со мной. Издевается. Я заткнула уши. Больше я не желала иметь дело с парнем, который унизил меня, оскорбил. Словно это не мне, а ему всего лишь семнадцать лет, и он ещё не понимает до конца, что творит, не отвечает за свои поступки. Думает, что после его извинений всё станет, как прежде. В двадцать лет он мечтает о серьёзных отношениях, а сам ведёт себя совсем несерьёзно. Дважды я не совершаю одну и ту же ошибку.

Дверь пронзительно захлопнулась. Я торопливо прыгнула на свою кровать и взяла в руки тетрадь, которую выпросила у Рии. Спустя несколько минут в комнату заглянула мама.

– Мируша, ты подготовилась к школе? – спокойно произнесла она.

С удивлением я посмотрела на маму. Как ей удаётся так быстро переключаться? На её лице не было ни тени тревоги или каких-либо признаков расстройства.

– Собираюсь. А с кем ты разговаривала?

– Думаю, тебе не стоит об этом знать.

– Я слышала голос Сапрыкина.

– Ах. Я не разрешила ему войти. После такого поведения разговаривать с этим молодым человеком ниже твоего достоинства.

– Согласна.

Мама подошла к столу.

– Папа очень на тебя надеется, – мама кивнула в сторону билетов и приглашения.

– Догадываюсь. Но почему вы не сказали мне об этой поездке раньше? У меня не подготовлены вещи, чемодан. Завтра начинается учебный год. Надо сосредоточиться на последнем классе, а я должна отправляться в Индию, танцевать, говорить на других языках, думать, что говорю, – сказала я и плюхнулась головой на подушку.

– Я знаю, моя птичка. Мы решили сделать тебе сюрприз на день рождения. Но всё же наш сюрприз лучше, чем тот, что устроил тебе Сергей, – горько усмехнулась мама и добавила. – Собрать чемодан – не проблема. Твой отец может сделать это прямо в день поездки. Поэтому никаких волнений по этому поводу. Что касается твоего полёта в Индию, то здесь тоже нет причин для паники. Ты отлично знаешь английский язык и хинди, хорошо говоришь на гуджарати. К тому же ты будешь жить в доме своих индийских бабушки и дедушки, а ещё дяди и тёти. Кстати, у них есть дочь, она твоя кузина. Если не забыла за эти семь лет, что не была в Индии, – проговорила мама и села рядом.

– Конечно, я помню. Её зовут Видья, – ответила я.

– Отлично. Вы почти одного возраста. Видья немного старше тебя, на один-два года. Поэтому у вас будет много общих тем для разговоров. У девочек всегда найдётся, о чём поговорить. С ней ты сможешь больше общаться на английском, потому что она на нём прекрасно понимает в отличие от пожилого поколения родственников.

– Это точно.

– Мы не можем закрыть нашу школу танцев на целый месяц и поехать с тобой. Мируш, ты справишься. Всего несколько недель. Будем звонить друг другу каждый день по видеосвязи.

– Ладно.

Погладив меня по голове, мама встала с постели и направилась к шкафу. Раскрыв дверцы, она повернулась ко мне с вопросом:

– Итак, мисс Бакши. Какую одежду вы желаете взять с собой?

Я засмеялась. Подбежав к комоду, стоящему в углу, выдвинула ящик и вытащила несколько трусиков.

– В первую очередь, я возьму стринги. Чтобы побесить Видью, а заодно и других индийских девчонок, – заявила я.

– О Боже! Мира, не надо так делать, – вздохнула мама и прикрыла глаза ладонью. – Всего на несколько недель можно притвориться скромной девушкой, которая чтит индийские традиции, даже за тысячи километров.

– Это так сложно. Но я постараюсь, – пообещала неуверенно я. – И я возьму бельё, которое мне нравится.

– Хорошо.

Глава четвёртая

Бледное солнце пыталось пробиться сквозь густые облака, которые на светло-голубом небе были аккуратно уложены, как конфеты в коробке. Я то и дело поглядывала вверх, пытаясь убедиться, что дождь не начнётся прямо сейчас, в разгар школьной линейки, посвящённой началу учебного года. Просто я забыла взять зонтик, а испортить причёску, над которой так долго трудилась, у меня не было ни малейшего желания. Всю ночь проспала на поролоновых папильотках. Хотя вообще-то я почти и не спала. Во-первых, мешали бигуди. Давно не делала. А они, несмотря на свой мягкий материал, всё же неприятно давили на голову. Во-вторых, меня немного волновала мысль о том, что это последнее первое сентября в школе. Интересно, кто-нибудь ещё грустил о том, что уже одиннадцатый класс и что через год мы не знаем, где будем. И, конечно, в-третьих, я думала о Серёже. Он приходил ко мне домой. И я не вышла из комнаты, не перебила маму, не сказала, что хочу снова быть с ним. Совсем не понимаю, почему я никак не отреагировала на его поступок. Возможно, я повела себя вполне правильно. Потому что некрасивое поведение Сапрыкина в мой день рождения вряд ли вернёт моё прежнее ласковое чувство к нему. Это не любовь. Сначала человек вонзает тебе нож в спину, а потом извиняется. Как-то странно. Глубоко внутри я осознавала, что не смогу после того, как он меня бросил внезапно, снова нормально общаться с ним. То, что между нами было, не являлось любовью и дружбой. Нечто среднее между ними, которое не проявило себя ярко ни в одном из этих прекрасных чувств. Я пришла к этому выводу сейчас, стоя в окружении одноклассников и слушая речь директора школы.

– Мира, пошли выбирать малышей! – прошептала Вика Рябинина.

Пришлось выпрыгнуть из своих мыслей. Я увидела, как все мои одноклассники поспешили к ряду учеников первого класса, чтобы провести их в здание школы. Я тоже поторопилась и взяла за руку первую свободную девочку с двумя длинными пшеничными хвостами, на которых красиво возвышались белые бантики.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– Оля, – ответила девочка.

– А меня Мира. Ну что, пойдём в твой первый класс.

Мы вошли в школу. Ещё немного сохранился запах краски, которой недавно были покрашены стены. Сочный голубой цвет встречал радостно новых учеников. Блин, что-то я стала чересчур сентиментальной. Слёзы так и просились выйти погулять. Но я поджала губы, а затем нервно прикусила щёку изнутри. Я довела девочку до кабинета, где её уже ждали новые друзья. Затем подошла к окну напротив. В отражении попыталась разглядеть себя. Я расстегнула тёмно-синий пиджак, демонстрируя песочного оттенка блузку с тонкими чёрными линиями в центре и по краям рукавов. Прозвенел звонок. В поле моего зрения попало несколько пылинок, и я стряхнула их с брюк. Быстрым шагом поднялась на второй этаж.

– С прошедшим! – услышала я звонкий, как монетки в копилке, голос позади себя.