На связи

На связи
Олег Алексеевич Шабуня

Галина Борисовна Зубова

В фильме режиссёра Павла Лунгина «Такси-блюз» прагматичный матёрый таксист трогательно нянчится с раздолбаем-саксофонистом. А на резонный вопрос соседа: «Зачем тебе это надо?», – лаконично ответствует: «Он с Богом разговаривает…» (про игру на саксофоне). В понимании автора данной книжицы, тот «разговор с Богом» (мирозданием, ноосферой и т. д.) является ключевым в созидательной деятельности. В единичных случаях на выходе – целая книга. Иногда с десяток стихов. У большинства же (и в этой книженции) дело ограничивается двумя-тремя строфами, в основание которых вложены, подобные бозонам Хигса, крохотные «фонемы Бога».

Содержит нецензурную брань.

Олег Шабуня

На связи

Ты имеешь не дарование, а гений. Ты рождён быть великим поэтом, будь же этого достоин. В этой фразе вся твоя мораль, всё твоё возможное счастие и все вознаграждения. Обстоятельства жизни, счастливые или несчастливые, шелуха…

В. А. Жуковский – А. С. Пушкину.

12 (?) ноября 1824.

…Мне шифровки небо день за днём стучит,

Но от шифра мной утеряны ключи.

Ангел мне связной сквозь дверь твердит пароль,

Но без отзыва, поди, её открой…

А. Ахматов.

В фильме режиссёра Павла Лунгина «Такси-блюз» главный персонаж являет собой эдакий тандем из прагматичного водителя таксомотора и раздолбая-саксофониста. Матёрый таксист трогательно нянчится с совершенно невменяемым музыкантом, а на резонный вопрос соседа по коммуналке: «Зачем тебе это надо?», – следует лаконичный ответ: «Он с Богом разговаривает…» (подразумевается игра на саксофоне).

В понимании автора данной книжицы, именно вот этот самый «разговор» с Богом (мирозданием, ноосферой и т. д.) является ключевым в любом жанре созидательной человеческой деятельности. При этом вероятность «беседы» подразумевает не только пиитов и иже с ними. Просто в сегменте «лириков» всё более наглядно, нежели у «физиков» (технарей и работяг). Фиксация, стенограмма этого разговора в стихотворном тексте более очевидна, нежели в «железе». Это то, что привнесено извне. В единичных случаях на выходе – целая книга. Иногда с десяток стихов. У большинства же (и в этой книженции) дело ограничивается двумя-тремя строфами. Именно поэтому основной объём большинства стихотворных сборников – наносы авторской отсебятины, по сути лишь объёмные фанерные декорации, необходимые для формально-смысловой законченности стихов, в основание которых заложены, подобные бозонам Хигса, крохотные «фонемы Бога».

Жизни виражи

Из детской тетради

С бодуна так светло и тревожно,

С бодуна мир идёт ходуном.

С амплитудой почти невозможной:

Даты, запахи, встречи – вверх дном!

Клён под ветром, как будто в падучей.

Гроздьев пену роняет сирень…

Наудачу, очки нахлобучив,

Начинаешь вживлять себя в день.

Дождь влез в глаза, поправ очки

Дождь влез в глаза, поправ очки,

«…Ты должен уезжать…»

Он застит мне, шельмец, зрачки –

Приходиться брюзжать.

Вагонный борт, дверной провал

Оконному под стать.

Я в тамбуре, я прозевал

Последний шанс – отстать.

Чужой рефрен подполз опять:

«…Ты должен уезжать…»

Или стоп-крана рукоять

В руке, как нож, зажать.

Ну, что за чушь, что ты несёшь:

«Провал, стоп-кран, стилет».

Ты знал, дружок, на что идёшь,

Купив сюда билет.

Через пару минут межвагонный сустав

Хрустнув, выдернет пол из-под ног,

И зажимы перронов отпустят состав.

В сотый раз ты остаться не смог.

Ленинград, 1987.

Ночная прогулка

Алексею Ахматову