Рай для грешников

Отковырнул ножом со спичечную головку, зажал в кулаке. Джокер с улыбкой наблюдал за мной. Спустя минуту я разжал пальцы – на ладони сверкала серебристая капля.

– Галлий, без вариантов.

– Может, и третий опознаешь?

Он коснулся ножом сероватого куска с металлическим отливом.

Поверхность в мелких сколах, то ли металл, то ли камень. Может, кремний? Но ведь сказано: редкие металлы. А раз не кремний, то может аналог его, химический?

– Германий?

– Прямо в десятку. Индий, галлий и германий – новая тема.

– Подожди, а с редкими-то землями – что?

– Тут китайцы нам поднасрали. Но главное – нет большой перспективы. Сам понимаешь, у каждой эпохи свои металлы. Первой была бронза. Потом железо и золото. Затем уран с плутонием. Сегодня в чести редкие земли, но это пока. А на сто лет вперёд – вот они, три богатыря.

– И для чего же эта зкзотика?

– Энергия Солнца, вариант с космической генерацией. Нужны активные отражатели, концентраторы. – Джокер коснулся пальцами каждого слитка. – Тут без этих красавцев – никуда. Дефицит а в нашей земле уродились на славу. И потому Зона будет в порядке. Понимаешь, Доцент?

– Туманно. Что значит – в порядке?

– Не видел ты, что здесь раньше творилось, до ЭР-заводов. Жёлтый сектор, китаёзы там и прочие япошки – те быстро поднялись. Понятно, церий с литием у себя нашли. А сейчас и тут вот жить можно. У меня даже личной охраны нет. Ну ладно… – он потянулся к бутылке. – Как говорил Менделеев, меняя тему своей диссертации, —периодическую систему в стакан не набулькаешь. Давай, за наше плодотворное знакомство.

Я невольно усмехнулся, а Джокер, опорожнив стакан, поднял палец.

– Но возникают проблемы. Тема хоть и новая, а геморрой старый.

– Фильтрация?

– Конечно. Фильтростанции – сам знаешь, удовольствие не из дешёвых.

– Пожиратели киловаттов, – поддакнул я. – Критический фактор называется.

– Точно. А твои игрушки, – он кивнул на колбу, – этот вопрос, похоже, решают. И коль обойдёмся прежними площадями – так вообще отлично.

Странно. Мужик серьёзный, а говорит много. Чересчур много. Значит, врёт. Но врёт – в чём?

– А, Доцент?

– Несомненно. Отвечаю.

– Во! Представляешь, в какую силу Зона войдёт? Кстати, это тебе, – он кивнул на слитки. – Сувениры.

– Благодарю, отличный подарок. Буду вспоминать нашу встречу.

Джокер вмиг обернулся простоватым дядькой.

– Ну что, палку в дорогу?

– В смысле?

– На посошок. А ты о чём подумал, Доцент? Да, слыхал про наших баб?

– Дефицит? Критический фактор?

– Не в этом суть.

– А в чём?

– В правде. Ты же согласен – каждому человеку своя цена? На Материке насчёт тёлок темнят, у нас всё проще. У каждой мандуси ивановны – конкретный овальчик над левой титькой.

– Типа ценника на колбасу?

– Не, у нас серьёзно, в рашенбаксах. Нравится – гони бабки да хватай её за жопу. Букетики-цветочки да всякие танцы-шманцы без надобности. Тебе удовольствие, а ей – полезное с приятным.

– Неужто все проститутки? – я начал пьянеть, перед дорогой не надо бы.

– Фильтруй базар, Доцент. А на Материке, что – бабы за так дают? И толпами за бомжами гоняются? Не, у нас правильное место.

– Подожди, Джокер. – Я кивнул на дверь. – А как же… Алёна?

Он осёкся.

– Алёна? Вон ты о чём… Не, тут иллюзий не питай. С математикой-то как, дружишь? Заценил, сколько у неё нуликов?

– Тут уже не математика – астрономия.

– В натуре. Но понятия соблюдены. Всё, закрыли тему. Эх, на недельку ты хотя бы остался! Вот вчера мы… Жаль, тебя с нами не было.

Я снова бросил взгляд на циферблат:

– Что-то я подзадержался.

– Ладно, пакуй свои сокровища. По-хорошему надо бы тебе провожатого…

– Сам доберусь, – отмахнулся я. – Тут и ходу – всего ничего. Плюс ориентир – захочешь, не заблудишься.

– Ориентир? А, да. Последний дымит. Только никуда не сворачивай. Шаг влево, шаг вправо…

– А туалет у вас всё на том же месте?

– Туалет, какой туалет? А, ты шутишь, Доцент. Давай лапу. И помни, ты нужен здесь.

– Не знаю, нужно ли это мне.

– Как говорится, будете у нас на Колыме… Мне-то к вам никак – старые грехи не пускают.