Последний шанс человечества

Последний шанс человечества
Олег Белоус

Попаданец из конца двадцатого века в далекое будущее, оказавшееся отнюдь не ефремовским братством разумных, а жестоким миром конкуренции, где в борьбе за владычество в Галактике не брезгуют ничем. Где геноцид целых рас, норма… Дэн поднял голову к небосводу. И сразу понял, вот оно! Солнце начало стремительно уменьшаться, как будто кто-то могущественный словно бог, выбросил Землю с вековечной орбиты вокруг звезды. Вот оно уменьшилось вполовину, словно расстояние до Солнца, увеличилось вдвое, вот оно словно яркая кровавая горошина, на потемневшем, полном колючих звезд небе. Такого не может быть! Это противоречит всем известным законам физики! Это иллюзия, это морок, это обман! Еще несколько мгновений и солнце полностью исчезло с небес и тогда из глубин существа Дэна вырвался крик потерявшего все в жизни человека.

Предисловие

Где-то, то ли в сингулярности, то ли в иной вселенной или реальности, встретились два безмерно древних, помнивших еще прежнюю Вселенную существа или сущности. Как правильнее их называть, не смогут сказать даже они сами. Два извечных противника, для которых давным-давно лишь бытие оппонента привносило в существование какой-то смысл. Одно из них вечно стремилось ко злу, но часто результатом его усилий парадоксальным образом становилось добро. Другое стремилось к добру, но так целеустремленно, что походя творило и настоящее зло. За безмерно долгую жизнь они перепробовали все: они гасили звезды и вновь зажигали, они сеяли жизнь и уничтожали ее в яростном пламени кварковых взрывов, они воплощались в аватарах и создавали могучие межзвездные империи и рушили их в пламени и крови восстаний, они познали безграничную любовь и всепоглощающую ненависть. Они перепробовали все, но были побеждены бичом бессмертных: скукой…

сингулярность – это область пространства-времени, где нельзя ровно провести геодезическую линию. Под действием гравитации черные дыры сильно искажают пространство-время вплоть до разрыва. Есть предположение, что сквозь эти искажения и разрывы можно перейти в другую реальность, поскольку законы физики здесь перестают работать.

– Твоя ставка бита, – с ехидством в голосе сообщило одно из существ другому. Переговаривались они, конечно, не с помощью примитивных и банальных звуковых волн.

– Случайность, так нечестно, – слегка раздраженно возразило другое.

– Нет, нет – продолжало ехидничать первое, – мы с тобой договорились, что в случайные события мы не вмешиваемся. Судьба сыграла на моей стороне и твоих любимчиков Homo больше нет.

Человек разумный (лат. Homo sapiens) – современный вид людей.

– Просто ты боишься честной игры, как всегда жульничаешь!

– Ты меня поймало на обмане? – подбавило металла в голос первое.

– Нет, – задумчиво протянуло второе. Неожиданно оно оживилось, – А давай пари! Я выдерну из прошлого одного Homo. Самого обычного, но со знанием того, что должно произойти. Предлагаю переиграть партию. Спорим что на этот раз все пойдет по-другому и Homo выживут!

Перед собеседниками появилось выдернутая из прошлого эфемерная сущность, которую религия называла душой и ученые аурой человека. Силовыми щупальцами Первое подтянуло ее поближе и несколько мгновений внимательно вглядывалось внутрь: драчун, насмешник и бабник, ничего необычного для расы Homo. Все именно так, как и сказал его извечный соперник. Вроде никакого подвоха, все честно…

– Ну таких было, наверное, миллионы если не миллиарды, – с сомнением произнесло первое, – какой смысл выдергивать именно этого?

– Немного знаний о грядущих событиях дадут шанс изменить историю. Пусть нас рассудит фортуна! – второе выжидательно и ехидно уставилось на собеседника.

«Партия действительно получилась очень короткой, отчего даже победа не так сладка…» Первое ненадолго затихло, еще раз глянуло на глядящего с вызовом соперника. Его оппонент задумал что-то, что оно пока не понимает, но даже такому древнему и мудрому существу или сущности как первое, присущи любопытство, азарт и страх перед тем единственным что страшно вечным существам: скукой.

– Согласно! – слово сказано. Пари заключено…

Глава 1

Местное светило, роскошно-зеленое, немного большего размера чем привычное землянам, неторопливо склонялось к позеленевшему горизонту. Изумрудные блики нежно, словно лапками котенка пробегали по цепляющимся за шпили разбросанных вдоль Avenida и la calle городских небоскребов тучам. На широте столице царил тропический климат. Несмотря на то, что празднование Дня мертвых через полмесяца, жарко даже в легкой рубашке навыпуск. Сверкающий на осеннем солнце тысячами стекол башня Майор (большая башня) с каждой минутой приближалась.

День мертвых отмечается ежегодно 2 ноября.

Даниэль Соловьев, или как он разрешал называть себя близким друзьям: Дэн, двигался в толпе по переходу, соединяющему два небоскреба на высоте пятидесятого этажа. Густая толпа из одетых в легкие и яркие одежды а-ля Латинская Америка людей текла в обе стороны. Пешеходы бесцеремонно толкались локтями, наступали в тесной толпе на ноги, громко и эмоционально разговаривали, по южному бурно жестикулируя. Ругались на местном диалекте испанского, на нем разговаривало большинство. Ничего необычного. С работы возвращалась усталая дневная смена. Скоро дом, можно будет выпить чашечку густого ароматного кофе в одном из многочисленных un cafe (кафе), расслабится в кругу семьи. Если бы не прозрачный потолок, всего в трех метрах над головой то можно было бы поверить, что движешься по пешеходной дороге. Впрочем, чтобы убедится, что ты высоко над землей, достаточно бросить взгляд вниз. В сотне метров под ногами несмотря на позднюю осень зеленеют привезенные с Земли чинары, маслины, дубы вперемежку с похожими на огромные темно-зеленые кактусы странными аборигенными растениями, сумевшими после терраформирования приспособится к новым природным условиям.

Avenida и la calle – авеню и улица

За три месяца пребывания на планете Дэну успело все осточертеть. И она сама и люди ее населяющие и даже приводившие вначале в восторг природа и климат. Но ничего не поделаешь, пока он не закончит с заданием, придется терпеть. Внешне он ничем не отличался от окружающих. Легкие светлые штаны, дешевая по-попугайски пестрая рубашка навыпуск за десяток песо, коротко постриженные смоляные волосы, смуглая кожа. Типичный латинос. Лишь одно его выделяло из толпы: черные очки, какие сейчас мало кто носил. При нынешнем развитии медицины гораздо проще сделать простейшую операцию и восстановить зрение, чем возится с отжившим атрибутом прошлого. Зрение Дэн имел стопроцентное, но очки носил, очень уж они были не простые. Изделие профессионалов из мастерских службы безопасности Новороссийской федерации имело много дополнительных функций, очень полезных для полевого агента. Вмонтированные в душки очков микрокамеры позволяли по желанию приблизить или удалить изображение. Функция крайне полезная. До встречи с патриархом его скромная персона не вызывала ни малейшего подозрения со стороны спецслужб планеты, Дэн мог в этом поклясться. С «резаком» он не встречался и вообще вел себя паинькой, но после конспиративной встречи необходима максимальная осторожность, нет ли за ним НН? Потому как встречу с патриархом пришлось проводить лично и онлайн. Переговоры по средствам связи по деликатной теме не проведешь. Не определишь кто перед тобой сымитированная компьютером симуляция или живой человек. А провокации – любимый метод охранных служб местного диктатора Хуана Карлоса.

Миссией Дэна было наладить контакт с лидером сопротивления. Слишком свирепо местный режим выкорчевывал недовольных. Место легальной оппозиции заняла популярная на Терра Хермоса церковь Нового пришествия и ее глава: патриарх Иоанн. Местное население отличалось религиозностью и гонения на церковь не простило бы диктатору. Прихожане верили, что человечество создано для великих дел и должно быть единым. Пусть и на религиозной почве, но адепты Нового пришествия разделяли те же идеалы что и руководство Дэна.

Спину буквально царапало чужим взглядом. Время от времени Дэн мысленно приказывал спроецировать на левое стекло очков изображение того, что происходило позади и внимательно в него вглядывался. Это нынешним агентам обнаружить топтуна не дано, обленились и не умеют элементарных вещей, всецело полагаясь на «всемогущую» технику, а Дэна этому учили в академии ФСБ СССР еще в далеком двадцатом веке. Предполагаемого наблюдателя он вычислил достаточно быстро, но сомнения еще оставались. В десятке метров позади неспешной походкой двигался курчавый колобок с заметной лысиной и в пестрой рубахе навыпуск, каких тысячи. Казалось он ни на кого не обращал внимания, но это нарочитое безразличие и время от времени бросаемые взгляды украдкой и насторожили Дэна.

«НН» – наружное наблюдение, «резак» – резидент, сленг спецслужб.

Дэн почти добрался до небоскреба, когда окончательно убедился, все верно, человек позади следит за ним. Настроение испортилось. Лицо агента оставалось все так же бесстрастным, но глаза настороженно сузились. Он не понимал, почему случился провал. Маршруты к месту встречи и отхода тщательно спланированы, слежки за собой он не видел, и все-таки сейчас за ним идет хвост. «Что произошло? И кто же его ведет? Неужели почтили вниманием агенты Capungo или у патриарха течет и мне сел на хвост кто-то из службы безопасности или полиции? Непонятно. Где-то допущена ошибка? Или что-то хуже?» Потом взыграла профессиональная гордость. «Дилетанты! Кто же так ведет объект наблюдения? Совсем потеряли из-за техники навыки!» В одном он был уверен точно, с помощью привычных способов: камер и микродронов отследить его не могли. Технологии совершили странный выверт. Благодаря маленькому, но безумно дорогому шпионскому приборчику в кармане производства мастерских службы безопасности Новороссийской федерации он не существовал для многочисленных, контролировавших каждый сантиметр города камер и датчиков. Жучков на нем тоже нет, иначе он это бы знал.

Capungo – это бандит, готовый убить родную мать за ничтожную сумму в сорок новых песо, что равно приблизительно двадцати пяти рублям Новороссийской социалистической федерации.

Дэн нырнул в дверь здания вместе с толпой усталых работяг, сотня его этажей вмещала почти десять тысяч жильцов. Монотонно гудит мощный вентилятор. Поток воздуха бесцеремонно раздувает платья девушек и выпущенные поверх пестрые рубашки мужчин, грубо подталкивает в спину. Людская река текла по тротуару, сворачивая в сторону на нужных ответвлениях и в лифтовых. Проплывала зазывно сверкающая реклама над входами в магазины и провожающие толпу полными неприязни, но чаще безразличными взглядами безработные и бродяги.

Терра Хермоса (в переводе: Красивая земля), единственная планета Латинской федерации, удивительно подходила для проживания человека. На большей части территории после терроформирования царил близкий к среднеземноморскому климат. Практически сплошные субтропики, теплые и мелкие океаны, окаймленные белоснежными пляжами и отсутствие резких перепадов погоды покорили выходцев из латиноязычных стран старой Земли. К тому же планета занимала выгодное положение рядом с центром распавшейся Земной конфедерации. Из-за этого поблизости постоянно дежурили боевые корабли серьезных держав, что гарантировало относительную безопасность от пиратских набегов. Таможня и полиция смотрели сквозь пальцы на мелкие шалости залетных гостей. Все это привело к тому, что планета стала одним из транзитных узлом постимперского человечества и бурному притоку денег, но лишь малая часть их попадала местным жителям. Львиная доля доставалась пожизненному президенту, Отцу Нации Дарлинг Карлос де Альфонсо Мария Виктору, всю жизнь пользовавшегося двумя именами – Хуан Карлос или Дарлинг Карлос и его близкому окружению. Будущий правитель в юности был рьяным социалистом и патриотом Директории благодаря чему его избрали в региональный сенат, но когда пришла пора не задумываясь предал. Ведь деньги не пахнут, а вовремя придать это проявить мудрость! Через несколько лет он узурпировал власть и стал президентом. «Классический» латиноамериканский горилла правил с помощью террора и контроля над продажными СМИ. Регулярные псевдовыборы парламента лишь слабо маскировали жесткую диктатуру, а желания нищего населения никого не волновали. Еще та планетка! Если бы не задание от шефа, Дэн приложил бы все усилия чтобы держаться от нее подальше.

За стеной послышался нарастающий грохот, через миг, заглушивший остальные звуки, болезненный удар по ушам и грохот унесся вдаль. Через небоскреб промчался струнник (аналог наземного метро). Поезда следовали через здание с пятиминутными интервалами. Как только здесь живут люди, при таком шуме, мелькнула неуместная мысль. Никакой звукоизоляции! На ставшей родной Новой Сибири такое невозможно. Планета суровая и люди там жили такие же и не терпели ущемления собственных прав. Дэн двигался между сверкающими витринами торговой зоны и лихорадочно думал. Он еще раз взглянул на топтуна. Похоже тот работал один, по крайней мере никого похожего на сыщика больше не видно. Ну что же значит еще не догадываются с кем имеют дело, но хвост необходимо скинуть. Найти решение помог давно забытый голливудский фильм. Дэн озорно и многообещающе улыбнулся. Поиздеваться над провинциалами, необоснованно возомнившими себя крутыми профессионалами он любил. Дэн задумал провернуть одну из шуток, за которые его так не любили противники. Конечно те, кто выживал после этого. Завернув в ближайший переулок, тут же выглянул обратно, уперев дружелюбный взгляд в глаза топтуна. Лицо колобка дрогнуло. Торопливо повернувшись к ближайшему магазину, им оказался ювелирный, он неторопливо подошел к витрине и с заинтересованным видом начал рассматривать выставленные драгоценности. Мимо протекали усталые мужчины, женщины, которым нет дела до посторонних. Толпа опасна, воров, бродяг много, лучше не вмешиваться в чужие дела. Вытащив из штанин несвежий платок топтун вытер обильно вспотевшую лысину. Бывает, что объект оборачивается. Ничего страшного, главное, чтобы он не понял, что его «пасут». Через несколько секунд, когда по расчетам объект должен был успокоиться, топтун бросил взгляд в его сторону и встретился с самой глумливой улыбкой, какую смог изобразить Дэн и едва заметным кивком.

«Никакого сомнения. Меня расшифровали!» В досаде колобок сморщился и мотнул головой. По лицу промелькнуло ошеломленное выражение. Взгляд суматошно вильнул, снова уперся в яркие огоньки драгоценных камней в кольцах, ожерельях и серьгах на витрине. Когда он через пару мгновений повернул голову вновь, Дэна уже не было видно. Из спокойного и невозмутимого мужчины топтун в один миг превратился в суетливого, мотающего из стороны в сторону головой субъекта. Распихивая возмущающихся прохожих бросился к перекрестку, заскочил за него. Безликая людская толпа, смуглые и светлые лица, мужские, женские, вот только объекта нет! Колобок покраснел, побежал вперед до следующего ответвления коридора, нет и там! В отчаянье забежал в несколько магазинов по-соседству. Продавцы объект не видели. В досаде сплюнул на пол и достал телефон. Вынырнувшая из проема в стене черепашка робота-уборщика ловко объехав спешащих людей набросилась на добычу. Короткий, но очень эмоциональный разговор с диспетчером. «Кагада… боббсо» …» (ругательства, исп.), еще больше ухудшил настроение. Колобок с ненавистью глянул на ни в чем не повинный телефон и зашвырнул его в штаны. Обтерев платком обильный пот со лба, еще раз оглянулся. Делать нечего, надо возвращаться в офис. Но до него ехать минут тридцать и пока он шел за чертовым объектом, ни разу не получилось отлить.

Впереди подмигивала красным реклама un cafe. Он зашел в немного обшарпанный зал, удостоился мимолетного взгляда бармена, в один миг определившего, не его клиент. Огляделся. Негромко играет ритмичная музыка. Вечернее время, заведение переполнено небогатыми розничными торговцами, кустарями и прочей публикой такого же пошиба. Ага, вот и дверь в туалет.

Неумолчно шумит вентилятор разгоняя по помещению воздух, пропахший аммиаком, хлоркой и сладким запахом новогероина. Утверждают, что от этого новейшего наркотика человек садится на крючок с одного приема. В глубине туалета у писсуара стоит чернокожий с седой шевелюрой. В зеркале над умывальником отражается убогая обстановка: кафель в грязных разводах, расписанные доморощенными художниками ругательствами и неприличными картинками кабинки. На заплеванном полу в подозрительного цвета лужах плавают окурки, остатки самокруток и пестрые обертки. Квартал очень небогатый и рассчитывать в нем на чистоту и комфорт глупо. Как и следовало ожидать и здесь объекта нет. Разочарованно вздохнув, топтун поплелся к писсуару. Он успел расстегнуть штаны и вытащить дружка, когда к затылку прикоснулось нечто холодное и болезненно напоминающее дуло пистолета. Колобок конвульсивно вздрогнул, словно к нему прикоснулась ядовитая гадюка.

– Привет амиго! – негромко произнес тихий голос с необычным акцентом, – не оборачивайся.

Чернокожий сбоку побледнел, попятился назад, тихо закрылась дверь кабинки. Ужас накрыл колобка с головой, по спине потекла холодная струйка пота. Человек позади молчал и от этого становилось еще страшнее.

– Что Вы хотите от меня? – наконец не выдержал колобок.

– Из какой ты конторы?

– Я не понимаю, о чем Вы говорите! – попытался отпереться колобок. Руки его потянулись к ширинке, но застыли, когда человек позади приказал поднять руки над головой. В более нелепом и страшном положении он, уважаемый соседями и начальством сотрудник Хермоского агентства разведки (сокращенно AHIN), ведущей спецслужбы, координирующей разведывательную и контрразведывательную деятельность на планете, еще не был.

– Амиго, ты женат?

– Да, – от тихого голоса человека за спиной стало так страшно, что человек испугался как бы не облегчится не только спереди, но и сзади.

– Жена и дочка, – он мгновение помолчал и неожиданно добавил, – семь лет.

– Ты же не хочешь оставить ее сиротой и закончить жизнь в заплеванном туалете?

– Нет, – слегка дрожащим голосом подтвердил колобок.

– Тогда повторяю свой вопрос, откуда ты?

В агентстве не терпели предателей, но закончить жизнь среди грязи и луж мочи, было страшнее. После небольшой паузы колобок признался:

– Я из Хермоского агентства разведки.

– Молодец, – в тихом голосе прозвучали нотки одобрения, – теперь последний вопрос, – как вы вышли на меня?

– У нас есть агент в окружении патриарха церкви Нового пришествия, кто это я не знаю… Честно… Вы меня не убьете?

– Нет, – коротко размахнувшись, Дэн ударил рукояткой пистолета в основание черепа, слегка ниже разъема для подсоединения к Сети. Голова топтуна взорвалась миллиардами звезд, он безмолвно рухнул на грязный кафель пола. Мгновение Дэн стоял глядя на тело, потом наклонился и приставил два пальца к шее. Пульс есть. Глаза закатились: без сознания. Лишних смертей он не любил, но при необходимости применял насилие не задумываясь. Огляделся. Чернокожий заперся в кабинке и сидел тихо, изо всех сил надеясь, что о нем забудут.